Фойе продуктового магазина на бойком месте. Послеработний народ по проспекту шустрит к автобусам, чтобы разъехаться по «спальным мешкам» из центра. Естественно заглядывает прикупить к ужину сыроколбас и хлебопирожных.
Побирушка пристроилась у самой двери с протянутой рукой. Она одета в некий плащ склеенный из черного полиэтилена с прорезями для рук и кульком для головы. На улице дождик моросит привычно и нищенка в боеготовности к капризам природы. Лицом и нескладной фигурой она напоминает мультяшную героиню «Федорино горе».
— Святый Боже, святый крепкий… — заучено бубнит она молитву и руку суёт каждому встречному. Нет-нет, да и сунут мелочь. За этим занятием она проводит практически все вечера отпущенной ей жизни.
И тут заходит неожиданная конкурентка. Становится напротив с облезлым букетом ромашек. Плотная низкорослая бабёнка в вязаной кофте цвета грязи, одетой поверх ядовито-зелёного платья.
Первая побирушка выпучилась на неё оловянным взглядом, но смолчала. Накапливая ненависть, она нагнетала напряжение молчания. На букетик никто не «клевал», но кое-какая мелочишка конкурентке перепадала. Люди шныряли туда-сюда-обратно.
Наконец «Федорино горе» не выдержало:
— Ты чё припёрлась сюда?
— Не трогайте меня, — последовал быстрый ответ.
Во взгляде «Федоры» прочиталось некое смягчение «хорошо, что не немая» и она продолжила:
— Те чё города мало? На моё место прикормленное, а? Отвечай!
— Я торгую…
— Торгует она… убитым веником. Из какой жопы ты его вытащила?
— Из какой надо… Оставьте меня в покое… Я слишком благородна, чтобы отвечать на ваши колкости…
— Ты не думай. Я тоже благородная… у меня сынок с высшим образованием.
— У меня может тоже… дочка есть…
— Ты меня на жалость не бери. Моё место и пошла отсель!
— Образованная… с протянутой рукой…
— Не твоя забота! Сказано — пошла, а то ноги протянешь…
— Продам букет и уйду.
— Не смеши людей своим веником. Там за углом цветами торгуют. Вот и иди к ним.
— Мне здесь хорошо.
— Щас тебе станет ещё лучше, — угрожающе сверкнула глазом «Федора» и полезла в складки своего плаща.
— Убивать меня будешь что ли? – в голосе слышится то ли сомнение, то ли предположение.
— Зачем грех на душу брать, — побирушка достаёт шило и показывает его конкурентке, — я те щас руку для начала продырявлю, — деловито объясняет.
— Напугала… спрячь, не позорь сына свого.
— Ты мово сына не трожь, гнида. Я его в люди вывела не для того, чтобы всякая пакость… указывать она ещё будет тут… последний раз предупреждаю.
Она стала придвигаться всё ближе и ближе.
— Ты чё вправду решила меня покалечить?
— Не сомневайся даже…
— Нет, вы не сделаете этого… у нас демократия… права человека…
— Это ты человек? – «Федора» придвинулась на расстояние вытянутой руки. – Срань подзаборная, пошла вон!
Она не сильно ткнула конкурентку в зад. Та взвизгнула и ретировалась, выронив букет. Побирушка посмотрела на него, подняла, удалила пару драных цветков и положила в сумку.
Через полтора часа, пересчитав накопленную мелочь и прикупив хлеба, кифира и творожка, «Федора» шла привычным маршрутом к дому. Старая трёхэтажка, к которой она направлялась, была в трёх кварталах от магазина. Она разговаривала сама с собой, бормоча под нос, пришедшие в голову мысли и не заметила, как за ней пристроилась приземистая фигура. Через мгновение увесистая палка с гвоздём шандарахнула по её седой голове. Теряя сознания, она услышала: « это тебе за «подзаборную»… тварь!»
Конец был неожиданным, и чуток скрасил банальный, в общем-то, текст. Кстати, вычеркивать «было» там, где надо и не надо — прочли Юрия Никитина «Как стать писателем»?)
Для меня тоже. Просто почувствовал , что окончить надо жестью. Ю. Никитина ещё не читал.