Автор: Gallinger

«Воздуха, дайте воздуха! Откройте окно! Пожалуйста…» Последние слова Моцарта, «Жизнь и смерть Амадея», Марта Химмельхофф, историк Никита провел перед зеркалом 3 минуты, осматривая со всех сторон себя, темный костюм и белую рубашку. Он размялся утром, но мышцы все равно немного болели после вчерашней тренировки и он несколько раз подвигался внутри костюма, чтобы тот сел, как надо и Никита почувствовал бы полный комфорт. Выбирая рубашку, сначала он, хитро улыбнувшись, бросил было взгляд на новую изысканную черную рубашку от Луи Виттона, пестревшую по всей своей поверхности именем своего бессмертного создателя чемоданов и напоминавшую этим больничные наволочки из недалекого прошлого с мелким бесчисленным нежно-голубым штампом «Минздрав», но потом одумался и надел белую. Последним штрихом был выбор туалетной воды. Вообще он любил  «Шаман», но сегодня была серьезная встреча. Сегодня он брал интервью у Президента. Встреча должна проходить в загородной резиденции, полуофициально, обычно без галстуков, и сам Президент, насколько знал Никита, вообще относился к парфюму так, как должен относиться истинный интеллектуал, то есть спокойно. Но Никита любил хорошие запахи, не мог халатно отнестись к этому вопросу и для себя решил, что аромат должен быть изысканный, но строгий. В надежде, что Президент хоть молча, да оценит парфюм, Никита выбрал одну из новинок «Pozzo di Borgo». У выхода его ждали жена и собака. Собака восхищенно посмотрела на него. Ее глаза явно говорили — Я верю в тебя хозяин! У тебя все получится! — Я знаю, Дэби. — сказал Никита, потрепав ей загривок. Преданность в глазах Дэби переросла в тотальное счастье и если бы радость имела материальный субстрат в виде каких-нибудь частиц, то Никиту просто снесло бы с ног этим потоком. Рядом своей очереди выказать преданность ждала жена. Ее взгляд практически дублировал по внутреннему содержанию взгляд собаки, но содержал заметно больше гордости. Эта разница в эмоциональном спектре была вызвана тем фактом, что если собаку выбирал Никита, то Никиту выбирала жена и она имела полное право гордиться своей прозорливостью и способностями получать желаемое. Никита поцеловал жену и вышел из дома. — Купи апельсинчиков и авокадо, Никит. Я салатик сотворю. — попросила жена вслед. На ходу обернувшись, Никита удивленно поднял брови: и все?! — Мясо у меня уже есть, сделаю ростбиф, мой тигр, — загадочно произнесла жена. Никита элегантно щелкнул пальцами и указал рукой в направлении дома. — Достань»Бароло», вечером откроем, — сказал он, подмигнул жене и собаке, упругим шагом подошел к машине, сел в свой Лексус и, проверив пятый раз за утро время, поехал на встречу. Со съемочной группой он договорился встретиться у резиденции Президента. Он выехал из ворот. Напротив у своих открытых ворот стоял сосед и курил. Никита поднял руку в знак приветствия. — К Президенту? — спросил сосед, подмигивая. — К нему. Тебе автограф взять, Михалыч? — На рыбалку его пригласи к нам. Посидим. Я вискарь привез отличный. — Ответствовал сосед. Никита показал «ок» и поехал дальше. Мотор приятно рычал. Никита обожал звук мотора. Ему вообще очень нравились звуки, практически как запахи и даже больше и очень многие вещи он выбирал по звукам. Так, ему нравился звук клавиш на компе и к выбору клавиатуры он относился очень тщательно, как к выбору машины. И то и другое он выбирал во многом по звуку. Он считал, что, то, что в предметах важен не только вид, но и звуки, исходящие из него. Это проявление души предмета. Таким образом вообще люди и вещи проявляют себя в мире. К тихим людям и  безшумным предметам он относился с подозрением. Он любил звук соприкосновения чашки со столом, шелест бумаг во время работы, звук моря и леса и еще многие частотные проявления жизни. Так же трепетно он отосился к своему голосу, специально ставил его на актерских курсах и практически каждый день оттачивал свое мастерство, разнообразя различными оттенками и внося двусмысленность и скрытый подтекст в обычные новости. Моральное удовлетворение от собственного мастерства и чисто физические ощущения от вибраций в своей груди и на связках, резонировавших в голове, доставляли ему массу удовольствия и вселяли уверенность. Безусловно, внимание женской части аудитории было обеспечено не только его схожестью с Томом Крузом, но и также искусством Никиты управлять этими вибрациями, окружавшими его аурой в несколько метров. Попасть Никите на первый канал помогла случайность. Он вел шоу 4 года назад на одном второстепенном канале. И в один вечер, когда он с соведущей уже заканчивали очередную программу и они сказали до свиданья телезрителям, в какой-то момент на его напарницу решил упасть реквизит в виде большого стенда, который задел кто-то из ассистентов в студии. Вдобавок, так совпало, что трансляцию не успели выключить и все это видели зрители в прямом эфире. Все произошло буквально в 5 секунд. Никита совершенно в автоматическом режиме одной рукой ловит стенд, а другой, успев бросить папку с текстом на стол, ловит напарницу, отшатнувшуюся от стенда и потерявшую равновесие. Все это было похоже на кадры из фильма с Джеки Чаном. То, на что Джеки понадобилось бы, наверное, десяток дублей, сопровождаемых смехом, апплодисментами и парой падений, Никите удалось чудом за раз. Запись в тот же день разлетелась по ютубу и на следующий день его знала уже вся страна. На следующей неделе директор главного канала, встретив его в коридоре телецентра, спросил его отчество, а затем, так и не воспользовавшись им, сказал: — А что Вы, Никита, делаете там на Вашем, как его?.. Переходите уже к нам то. У нас весь реквизит стоит и висит крепко, я в тот же день приказал проверить, но ловить хрупких и красивых девушек Вы сможете. Это мы Вам обеспечим. Затем с таинственной улыбкой главный похлопал по спине Никиту, уже как своего, и пошел, не дожидаясь какого-либо ответа от Никиты. На первом его сразу перевели на новости и сразу прозвали «Чешир» из-за кошаче-киношной ловкости, определенной плавности и мягкости движений и широкой улыбки чеширского кота из «Алисы». Кстати, благодарный Никита, уже тогда немного разбиравшийся в хитросплетениях судьбы, потом щедро угостил того ассистента. Он понял, что это была не просто его оплошность, а сама рука судьбы в виде неуклюжего помощника свершила этот акт непреднамеренного вандализма. Не то, чтобы он сильно волновался от предстоящей встречи. Это было традиционное пятничное интервью с Президентом, очередной шаг по ковровой карьерной дорожке, которая вела к лестнице, на которой тоже лежала ковровая дорожка. Интервью брали в пятницу утром или днем, в загородной резиденции, и выходило оно в эфир вечером на главном канале, когда, как предполагалось, семьи собираются дома за столом перед телевизором или пьют пиво после бани, но еще в состоянии воспринимать информацию. Президент приезжал туда в пятницу утром, чтобы не толкаться в пробке, занимался свежими делами, а Никита и съемочная группа подтягивались чуть позже. Предполагалось, что данное интервью подытоживает произошедшее за месяц и, что бы ни случилось, плавно и бережно вносит граждан в выходные с ощущением, что все идет как надо, а дальше будет еще больше как надо и что чем дальше, тем лучше все и нужнее и важнее все. В начале шел разбор политических и экономических проблем, а завершалось интервью парой отвлеченных вопросов из личной жизни, увлечений президента или о его мнении о спорте или культурном событии. Граждане были особенно склонны любить эту последнюю часть интервью. Президент одновременно уводил народ, как Моисей, из рабства тяжелых новостей в землю обетованную, то бишь в уикенд и давал понять, что он тоже человек и что он всегда с народом и тот может спать, как и президент, спокойно. В принципе, подобным образом давно строится вся медийная схема, и теленовости и газетная верстка — вначале идут важнейшие политические или экономические события, затем второстепенные и на последней странице или заключительные пять минут эфира для расслабления читателя, чтобы он не загнулся от инфаркта от коварности империалистических акул у нас и  сообщений об очередных сокращений бюджета или излития пары сотен тонн нефти из танкера в каком-нибудь заливе у них, шли новости культуры и пару анекдотов. Читатель, допивая последний глоток кофе или пива, прочитывал анекдот или смотрел сюжет о рождении детеныша у счастливой пары бородавочников в зоопарке и, похлопывая себя по животу, что также придавало уверенности в завтрашнем дне, удовлетворенный и уверенный в хорошем будущем, как в домашних тапочках, шел на работу или играть в домино во дворе или просто спать. Часто Президент, в прошлом видный психиатр, рассказывал какой-нибудь случай из своей практики. Для народа, далекого от тонкостей психиатрического быта, эта часть новостей была особенно интересна и эти истории слушались с большим вниманием и пересказывались на следующий день знакомым, пропустившим вечерний выпуск по причине футбола, театра или пьянки. Хотя некоторые граждане, сидя на особенно скучном матче или спектакле, умудрялись на телефонах просматривать эфир. Актеры уже знали этот пятничный парадокс. Одни пытались конкурировать с Президентом, пытаясь играть на максимуме, другие заранее сдавались и играли вполсилы. Успешность игры оценивали по количеству светящихся экранов в зале. В некоторых театрах билетерши пытались шикать на нарушителей, но в большинстве храмов культуры не решались встать на пути народа к процессу внимания слову Президента. Надо сказать, что с приходом Президента на должность политическая, экономическая и даже культурная жизнь страны значительно обогатилась врачебными терминами и понятиями. Так, в Думе в ходе дебатов между фракциями стали мелькать слова «обострение» и «ремиссия» и дискуссии оживились постановкой разных диагнозов. База данных по Международной Классификации Болезней, особенно психиатрический раздел, были изучены всеми досконально и многие оперировали просто кодами из нее. Одну из мелких партий Президент назвал, любя, отделением недоношенных, а одному губернатору, утаившему часть доходов, пообещал колоноскопию, причем без наркоза, если тот не признается, где их прячет. Надо сказать, что народ, чуткий к новым веяниям, также быстро включился в процесс и вскоре министр финансов получил прозвище «Прозак» за слишком радужные прогнозы в его сфере, а глава одной из фракций, часто отлучавшийся с заседаний в туалет и снятый с подозрений в употреблении кокаина из-за возраста — «Простамол». И еще термин «главврач» приобрел двойственный смысл после прихода Президента к власти. В некоторых интеллигентско-либеральных кругах поговаривали также, что Президент, владевший приемами внушения и с успехом использовавший их в своей лечебной практике, загипнотизировал всю страну, и что пора очнуться от гипнотических чар, но да что только злые языки не скажут. В общем, Никита знал, что делать и как себя вести. И вопросы были подготовлены. И он даже приблизительно знал ответы и их стиль исходя из предыдущих интервью и сегодняшней ситуации в мире и в стране. Он даже был в курсе, что и Президент уже знал вопросы и ответы на них. Президент должен только расставить акценты в нужных ему местах и вспомнить очередной случай. Но некоторые волнение он всё же испытывал. Это объяснялось, во-первых, тем, что Президент есть Президент и встреча с таким лицом всегда волнительна, даже если происходит регулярно, а во-вторых, Президент обладал некой непредсказуемостью, забавлявшей общественность и напрягавшей подчиненных, особенно службу безопасности. Он иногда сам менял маршруты передвижения, переносил встречи по непонятным причинам, а однажды вообще один приехал на выступление на политическом форуме на метро. Для охраны даже после просмотра записей видеокамер так и осталось загадкой, как она его упустила и вообще как он смог проехать в общественном транспорте неузнанным. Этот Президентский фортель можно было бы вообще счесть вымыслом, если бы не десяток фоток и селфи, сделанные им в подземке и показанные сразу на выступлении. Президент сказал, что остался доволен работой метрополитена и сделал пару мелких пожеланий. Говорят, начальник метрополитена после этого заметно поседел, хотя ближайшие сподвижники и убеждали его, что сошествие Президента в его подземное царство ему, то есть начальнику, и его карьере только на пользу. Пресс-секретарь на все вопросы делал каменное лицо и отшучивался, что Президент обладает равными правами с остальными гражданами страны и может ездить также и на трамвае и в автобусе. В дальнейшем общественность сошлась во мнении, что эта Президенская шалость была подготовлена, тщательно спланирована и в вагоне ехали одни ФСБшники. Немногие только обратили внимание, что начальник службы безопасности сразу после форума взял отпуск на две недели, а потом и вовсе как-то незаметно сменился. Никита проехал в ворота, кивнул охране и припарковал машину. Вышел из машины, прошел рамку. После рамки подмигнул симпатичной охраннице, стоявшей поодаль и, как всегда, не получив ответной реакции, пошел дальше. Его съемочная группа уже выгрузилась и ждала на солнышке во дворе с оборудованием. Водитель вполголоса рассказывал свежий анекдот про Президента. Подходя, Никита сделал суровое лицо и сказал деловым тоном «Так, ребята, работаем», за что чуть было не получил пинка от Совы, старшего оператора, но, готовый к такой реакции, успел увернуться. Он дослушал концовку, понял, что уже слышал этот анекдот и, оглядываясь на вход в Резиденцию, посмеялся вместе со всеми. Никита любил приезжать в это место. Здесь была особая атмосфера. Чистота дорожек, территории, отменно блестящие окна без единого пятна, отсутствие чего бы то ни было лишнего содавали атмосферу аскетичной аристократичности и только подчеркивали насыщенность места властью. Казалось, что сам воздух был пропитан невидимым могуществом. И даже хруст гравия под ботинками, отдававшийся эхом в торжественной тишине, казался Никите особенным, более значимым. Даже этот, казалось бы, простой звук пытался дать понять посетителю, в каком месте ему выпала судьба оказаться и какая честь ему оказана. Никита кивнул ребятам, чтобы они проходили в дом и готовились, а сам немного задержался на дорожке, наслаждаясь моментом. Он слушал шелест листвы и пение птиц, негромкий разговор охраны на воротах, отметил красоту солнечных лучей, проникавших сквозь крону роскошных сосен и сверкавших на хромовых деталях его Лексуса и в очередной раз убедился, что жизнь прекрасна, особенно в некоторых местах. Никита еще раз втянул носом воздух силы, одернул пиджак от Армани, прохрустел по гравию до лестницы, нарочно наступая с нажимом и чувствуя мелкие камешки сквозь тонкую подошву хороших туфлей, вошел в резиденцию и прошел сквозь холл, кивнув очередной охране. Ребята слаженно и молча разворачивали провода и ставили аппаратуру, лишь изредка окликая друг друга по имени, чтобы обменяться взглядами или передать шнур. В остальном они понимали все без слов. Ребята были нормальные, с хорошим чувством юмора, но отшутились по полной в машине по дороге, здесь же, как будто переступив какую-то черту и чувствуя близость верховного лица, взяли обет молчания и сосредоточенно занялись делом. Пользуясь задержкой в ожидании Президента, Никита наблюдал за Совой. Сова прошелся по всем камерам, придирчиво двигая каждую на несколько сантиметров туда-сюда и проверяя устойчивость, как специалист по фен-шую определяет место квадратной зеленой вазе только по одному ему известным геомагнитным признакам или как футболист устанавливает мяч перед пенальти, долго выбирая нужную точку. Сова был опытный оператор, в котором очень гармонично сочетались перфекционизм и подозрительность ко всему. То есть, наряду с тщательностью он обладал сверхкритическим умом, который, хоть ты тресни, абсолютно ничего не принимал на веру. Он, как старый пес, видавший в своей жизни многое, сначала недоверчиво присматривался и принюхивался к куску, который ему протягивали, и потом только пробовал его на зуб. Что бы он не делал — он делал с прищуром. Пил ли кофе, слушал ли анекдот или смотрел в камеру — его веки, как у древнего мудрого монгола, всегда были сужены до узкой щели, из которой, как из дзота, глядел на мир то ли снайпер, то ли рак-отшельник. Был ли он таким с рождения или прищур появился с годами в результате многократного обмана, Никита не знал. Возможно, прищур появился после пары неприятных событий в его жизни. Было известно из его биографии, что он работал некоторое время в Африке, где практически безвыездно снимал то животных для передачи, то природу, и был очень доволен своей жизнью. Но стечение двух мерзопакостных происшествий в его жизни оказало на него неизгладимое впечатление и возмутили ровное, как Нил, течение его жизни. Буквально в один месяц во время съемок в Кении, когда он снимал в очередной раз на лоне природы её  нативную жизнь, один особо подвижный павиан без всякого сожаления и уважения к тонкой технике разбил его камеру и украл кошелек с деньгами и кредитками, и его жена изменила ему с одним местным третьеразрядными футболистом. В результате он две недели ходил без денег и работы, одалживая у своих, а легкое поведение жены отяжелило его походку, когда он шел по улице и знающие эту историю продавцы фруктов и знакомые, сидевшие праздно за столиками в кафе, преувеличенно улыбались ему при встрече. Последние, конечно, предлагали еще выпить за компанию. Возможно, каждое событие по одиночке он и смог бы переварить, но два сразу подломили его веру и в Африку, и в женщин, и даже в животных. Возможно, тогда и появился его снайперский прищур. Хотя, подумал вдруг Никита, может быть это случилось еще в детском саду, когда его впервые постигло разочарование при виде отклеившейся бороды у Деда Мороза. В тот момент, красочно представлял себе Никита, детские глаза должны были расшириться до пределов от удивления и обиды и только потом мозг сработал, дав команду навечно сформировать надежный инструмент для выявления обмана. Так была предопределена карма глаз быть постоянно на стреме, дабы фильтровать информацию и передавать ее в мозг, предварительно уже обработав и дав ей оценку. Возможно, что в личной жизни этот прищур не очень помог ему, так как с тех пор он не женился. Но с профессиональной точки зрения сие устройство природного окуляра было несомненно бесценным. Президент вышел к ним в большую гостиную, где обычно и проходили съемки, поздоровался со всеми, крепко и коротко пожал Никите руку и жестом позвал его в кабинет. Обернувшись назад, Никита посмотрел на часы и дал пару советов Сове. Сова молча выдвинул нижнюю челюсть вперед и вбок, красноречиво дав понять Никите взглядом, куда ему идти и как далеко. Это был обычный их ритуал. Все идет как надо, подумал Никита, прошел в кабинет и окинул быстрым привычным взглядом комнату. На столе был обычный набор сегодняшних газет и бутылка газировки. Он знал, что президент каждое утро наряду с новостями в интернете читал и газеты. Он и сам находил в этом особый стиль. Его утро тоже традиционно начиналось с пары газет, кофе и настоящего деревенского, пахнущего коровой, творога. Конечно, основную массу новостей он брал из интернета, но он любил эту смесь запахов кофе и свежей газеты и ощущение печатной бумаги. Это были ощущения традиции, стабильности и аристократичности. Они настраивали на рабочий лад и обещали удачный день. Он вообще любил свою работу. В ней, как он полагал, гармонично сочетались рутина сбора информации с творческим разнообразием ее оформления для подачи народу, иногда менявшим до неузнаваемости случившееся. Кроме того, некоторую нудность первого этапа работы раскрашивала периодическая пестрота новостей. Это была его жизнь и он был доволен ею. Никита по этикету справился о здоровье Президента и получив, как всегда, оптимистичный ответ «не дождутся», коротко обрисовал темы сегодняшней беседы. Президент молча кивнул. Никита бросил взгляд в холл и, убедившись по довольному прищуру Совы, что все готово, улыбкой пригласил Президента начать интервью. Они прошли в холл и сели в белые удобные кресла. Звукооператор, как опытный фокусник, ловко приспособил микрофоны и отбежал. Президент откинулся на спинку кресла. Никита, придав позвоночнику вертикальное положение, свидетельствующее о полном внимании и осознаваемой ответственности, привычным жестом положил ногу за ногу, так, чтобы носок ботинка не слишком вызывающе торчал вперед, но и чтобы нога не слишком подобострастно прижималась к себе. Ровно столько, сколько нужно. Никита поправил галстук, достал карандаш, поднял взгляд на Президента. Президент пристально посмотрел на Никиту. Никита уже знал этот взгляд. Проницательный взгляд Президента. Такой непреклонный взор бывает у змей, влиятельных людей в американских фильмах и психиатров. Именно такой взгляд, уверенный и прямой, как у Кашпировского, должен быть у Президента. Особенно в решающие моменты истории. Он должен как сверло, буравить несчастного визави или будущее в поисках решения неразрешимых задач и, естественно, находить их. Далее последовала беседа, длившаяся, как обычно час с небольшим. В завершении Президент ответил на вопросы о любимой передаче и о правах человека. Президент заявил, что любимой передачи у него нет, но если бы у него была возможность, он сделал бы передачу о рыбалке, причем в формате реалити-шоу, вот, сидит рыбак и смотрит на поплавок. И камера смотрит на поплавок. Поймал — хорошо, не поймал — так пусть камера и показывает один поплавок. Очень успокаивает, сказал Президент. Хороший терапевтический эффект. Пусть там рыбак истории какие-нибудь рассказывает за кадром. А может и не рассказывает, пусть так сидит. Всё одно хорошо. Несмотря на то, что это была шутка, Никита автоматически сделал пометку у себя в блокноте о том, чтобы передать слова главному. А на вопрос о правах человека Президент вспомнил забавный случай из своей психиатрической практики про пациента, сбежавшего из клиники. Пациент с шизофренией сбежал поздно вечером и обнаружили его только на следующий день в зоопарке в вольере с обезьянами. Дело вызволения беглеца из зоопарка и водворения его в застенки затянулось. Администрация зоопарка, узнав о нежданном пополнении своей фауны и не совсем поняв, откуда взялся ночной гость, созвинилась с милицией. Та, прибыв на место и раскусив клиента по одежде и дистанционному общению, но не желая связываться с агрессивным психом, уже кое-чему научившемуся у обезьян, стала вызывать скорую психиатрическую помощь, которая долго принимала звонки за розыгрыш. Когда, наконец, спецбригада в белых халатах приехала, прошло почти полдня и приблизилось время обеда. Обезьяны начали требовать корм, про который совсем забыли местные служащие. Пациент, также пропустивший какой-никакой, но все-таки завтрак, присоединился к протесту, чем снискал к себе благосклонность меньших братьев и даже дружбу. Быстро переняв у обезьян манеры, ритуал протеста и даже некоторые средства коммуникации, он совершенно вписался в местный сплоченный коллектив обезьяней резервации, который к приезду скорой уже полностью принял нового члена, как своего, научил его показывать задницу и встал на защиту своего друга в момент, когда санитары вкупе со служителями зоопарка и милиционерами вошли на сакральную обезьянью территорию. Обезьяны, поняв, что у них хотят отобрать только-только обретенного нового брата, повели себя аггрессивно и с противным визгом дали мощный отпор людям в белых халатах, поцарапав одного санитара и порвав ему халат и забросав остальных шкурками от бананов, ветками и, что особенно обидно было людям, своими экскрементами. Но человеческая хитрость все же взяла свое, приматов отвлекли какой-то вкусной едой, кого-то поймали сеткой и пациента, пытавшегося отбиваться брюками и цеплявшегося за одну из самок, увели под аплодисменты довольных зрителей, собравшихся со всего зоопарка, во все глаза следивших за небывалым спектаклем и дававших советы в ходе спецоперации санитарам и ментам заходить с тыла, вызвать ОМОН или самим прикинуться обезьянами. Связанный пациент громко сетовал на ущемление прав животных и грозно обещал пожаловаться в ООН. Самка выглядела брошенной и очень расстроенной. Намекал ли Президент этим рассказом на что-нибудь или нет, съемочная группа не совсем поняла, но под пристальным психиатрическим взглядом Президента искренне и тактично посмеялась. Затем Президент уже при выключенных камерах рассказал группе тот же самый анекдот про себя, который водитель рассказал на улице час назад, но немного в другой, более смешной интерпретации. Группа, внутренне напряглись и еще более искренне посмеялась. Президент посмотрел на часы и встал, давая понять, что интервью подошло к концу. Никита быстро встал навстречу, чтобы пожать сухую крепкую руку. — Вы что-то хотели спросить, Никита? – глядя так же пристально, но уже почти с лаской, как будто встретив давно и хорошо знакомого пациента-завсегдатая, спросил Президент. — Да, Александр Александрович. — Никита решил, что это очень подходящий момент для личного продвижения. — Хотел узнать Ваше мнение. Мы планируем цикл передач. Историко-биографическая тема. Руководители России от князей до современности и их личное развитие. Я уже разговаривал с Эдуардом Николаевичем и у нас уже есть договоренность с историками… Если бы Вы поделились какими-то воспоминаниями о детстве, юности, мыслями о истории… На пару секунд взгляд Президента опять потяжелел, но потом расправился, и Президент даже улыбнулся. — Да, пожалуй, это будет интересно… Я определенно мог бы рассказать Вам… пару историй. — Сказал задумчиво Президент. Затем Президент неожиданно чпокнул губами и сказал: — Может, попьем кофейку на балконе, пока твои там собирают аппаратуру? Там и поговорим. Погода сегодня хорошая. — Вау! С удовольствием, Александр Александрович. — быстро ответил Никита. «Вау!» конечно же он оставил при себе, но остальное произнес искренне. У Никиты уже и до кофе застучало сердце. Приятно застучало. Во-первых, от того, что был нарушен традиционный ход встречи, а он любил новости и все новое. С другой стороны, предложение Президента попить с ним кофею значило только одно – на костях судьбы выпало 6:6 и его фишка серьезно двинулась вперед. Вот оно, подумал он. Пошла! Плоды многолетнего труда начинают наливаться соком, ветки отяжелели под их весом, солнышко блестит на округлых аппетитных боках и скоро будет хороший урожай. Он почувствовал, как огромная невидимая рука обняла его и возносит вверх. На Олимп, где восседали Юпитер со свитой. Он уже видел блеск его трона и грозные и властные облака вокруг. И даже ему показалось, что Петр Первый одобрительно подмигнул ему с портрета на стене. Правда, несколько смущал странный чпок, который Президент выпустил в пространство. Он, конечно, имел право почти на все, но этот звук как-то не шел его тонким губам. — Вам какой кофе? — спросил Президент, подходя к кофе-машине. — Капучино. – Решил не выделываться Никита, хотя больше любил ристретто. К тому же, капучино можно растянуть подольше. — А вы читали Кьеркегора, Никита? – Спросил Президент, нажав кнопки у кофемашины и, прихватив бутыль минералки, пригласил Никиту сесть к журнальному столу, стоявшему у стены. — Кое-что читал, Александр Александрович. — Ответил Никита, добавив нотки гордости в голос, но не уточняя, что именно он читал и не понимая, куда клонит Президент. На всякий случай он быстро начал гуглить в голове все, что он помнил о Кьеркегоре. Всплыли основные положения его теории и Никита по привычке попытался понять, каким боком может иметь отношение малоизвестный датчанин к последним новостям. Может, сегодня его день рождения? Память Никиты даже успела докопаться до классификации Кьеркегора типов людей и он начал было соображать, к какому он отнес бы себя самого, но Президент остановил поток его мыслей. — У него были интересные мысли по поводу личного развития. Умный был человек… А умер от гриппа. Вы знали? — Нет, — честно ответил Никита, с сожалением уловив по тону Президента, что это был весь разговор о Кьеркегоре и что он не сможет блеснуть обрывочными знаниями, уже всплывшими из закоулков памяти спасательными поплавками. — А как Вы собираетесь увязать все это в передаче? Личность, историю и т.д. — спросил Президент с интересом. — Мы, — акцентировал Никита, намекая на значимость проекта и одобрение руководства, — собираемся показать, насколько личность руководителя государства важна в историческом процессе… … Читать далее «Президент»