Прежде Еремеевка называлась Бишофсфельдом.
На равнине, уставшей без снега,
Летом трещин бывает пора.
Зной змеиною солнечной негой
Ублажает ползучих с утра.
Где-то прячется ёжик в садочке,
Пропитанию ночь посвятив.
Возле хаты краснеют цветочки,
Белых стен приглушая мотив
Винограда стоялые соки
Вечерами прольются вином
На тоску и соседа наскоки.
Чу? Запели опять под окном.
Из веков и в веках на равнине
Не печалится звонкий напев.
Что притихли, как птах на чужбине,
Как топор, на сучок налетев?
Пусть уныние городом правит.
Нам оттуда мешают дышать,
То гундосят, то звонко картавят,
Всех земли порешили лишать.
Бог считает дела тех и этих.
Шельмеца не прокормит шельмец.
Не прощаются: горе на свете;
На крови возведённый дворец.
