Итак, мне наряду с гамма—терапией предстояла химиотерапия. Если быть последовательной, то первая попытка переливания этого очень сильного противоопухолевого препарата дакарбазина была предпринята ещё накануне операции. Ничем хорошим она не закончилась. Уже через несколько минут после подключения капельницы у меня началось сильное сердцебиение, появилась головная боль, боль в руке, чувство удушья. Капельницу отключили. Прибежали лечащий врач и зав. отделением. Измерили АД, тонометр показал какие—то «несусветные» цифры: 170\ 0 . Галина Терентьевна посмотрела на почти полную ампулу с дакарбазином и покачала головой: «Жалко выливать, уж очень дорогой препарат». Помолчала и добавила: «Но жизнь дороже».
Но без химиотерапии никак нельзя было обойтись. Решили рискнуть, продолжить вливания. Я очень боялась, поэтому попросила, чтоб разрешили присутствовать при этом моему мужу. Он приехал, и только благодаря Володечке, его уверенности и оптимизму, я выдержала эту пытку. Конечно, были внесены коррективы: уменьшили концентрацию раствора и скорость вливания. Вся палата наблюдала эту сцену: я в панике прошу отключить капельницу (мне действительно, плохо), а муж уговаривает: «Ну, ещё только 5 капель потерпи». Варианты были разные: 5 капель, 3 капли, и т.д. В общем, отвлекал меня, «заговаривал зубы». И звал медсестру только в крайнем случае.
И так я выдержала шесть курсов химиотерапии за 2 года. И каждый раз лечащий врач говорил: «Завтра капельница, звоните Владимиру Алексеевичу, чтоб приехал». Не могу не рассказать о своих ощущениях на второй день после вливания дакарбазина: будто я перегрелась на солнце и у меня тепловой удар. Я не могла понять, что со мной: как говорится, не находила себе места. И опять меня просветили более опытные соседки: «Маетесь? Это от химии, потерпите». Потом я уже прочитала в аннотации к препарату, что он вызывает «гриппоподобное» состояние.
Конечно, нельзя не упомянуть о ежедневных перевязках, обследованиях, посещениях родственников и, конечно, разговорах соседок по палате. Всех нас объединила одна беда: меланома. Я только не любила слова: «Всё равно, все мы обречены». А в основном, больные верят в лучшее. А дети (они тоже были в отделении) вообще ведут себя, как и положено детям: смеются, играют.
Но всё когда — нибудь кончается: через месяц меня выписали с открытым больничным листом и с рекомендацией госпитализации через 3 мес для продолжения химиотерапии. К дому привыкать было трудно: не было сил, аппетита, настроения, болела шея, до конца не заживал послеоперационный шов, отторгая кетгут, мучил лучевой ожог, не работала правая рука. Но, слава Богу, со мной был муж. Без него бы я не справилась, наверное. А потом всё вошло в колею. Долго «киснуть» было некогда: разрабатывала руку, делали перевязки, гуляли.
Я даже сходила в свою родную больницу и предложила главврачу, что буду приходить на часок расшифровывать ЭКГ. Но в первый же день «набежали» больные для консультации, и я поняла, что на работу у меня пока нет сил. И от этой затеи пришлось отказаться. К тому же у меня появилось новое занятие: на день рождения дети подарили мне фотоаппарат и компьютер, к которому я не знала, с какого бока подходить. Пришлось осваивать по самоучителю.
Я очень боялась, что многократное облучение головы подействует пагубно на мои умственные способности (шутка), но получилось всё наоборот. Будто произошла какая—то «перезагрузка» мозга, и я вдруг стала писать рассказы. Память восстановила всю мою жизнь до мельчайших подробностей, мне оставалось только брать ручку и скорее записывать уже готовые рассказы. Когда накопилось около 50, я показала их знакомой журналистке. Она посмотрела, оценила и стала печатать в своей газете. Мне было так приятно видеть их напечатанными и слушать хорошие отзывы знакомых! После всего пережитого жизнь стала мне ещё дороже и интереснее. Когда—то я прочитала изречение: «Рак—это удача! Если Вы справитесь, то получите «бонус», т.е у Вас раскроются какие—то новые способности» Может, так оно и есть?
Прошло 4 месяца, закончился б\л. Думала, что меня выпишут на работу, но районный онколог Александр Иванович удивился: «Какая работа?! Поедете в Область на ВТЭК оформлять инвалидность». Конечно, я заявила, что не хочу считаться инвалидом, что никуда не поеду, но он меня всё же убедил. Кстати, благодаря этому замечательному врачу и доброму человеку, я решилась на лечение своей меланомы. Он сказал: «Я знаю случай, когда больная после такой операции прожила ещё 15 лет». И я поверила ему: чем я хуже той больной!
Надо ли говорить, что на ВТЭК, где мне дали вторую группу инвалидности, я выпросила, чтоб мне разрешили работать, ведь меня так ждали на работе! Дописали: «разрешено в специально созданных облегчённых условиях». И я ещё несколько лет проработала!
А теперь самое главное. 23 мая весь мир отмечает День борьбы с меланомой. В этот день все, у кого—то на коже есть «родинки», должны обратиться к онкологам или дерматологам, чтоб специалисты оценили характер «родинки». Особенно это касается белокожих светлоглазых и рыжих. Но даже, если доктор скажет: «ничего страшного, наблюдайте», не расслабляйтесь, помните правило «АКОР». Расшифровываю: А—асимметрия, К—край неровный, О—окрас, потемнение, Р—размер, рост. Это признаки малигнизации, перерождения в рак. Врага надо знать «в лицо» и во—время его уничтожить. Будьте здоровы!