Г.Антюфеев.
Карась – путешественник
Рассказ
Если не все, то многие знают историю лягушки-путешественницы. Я же хочу рассказать о карасе, которому выпала не столь впечатляющая доля, но всё же… Всё же и мой «герой» достоин того, чтобы о нём поведать миру.
Весенним утром, когда преображённая природа вселяет радужные надежды и размягчает сердца, мы с женой, как и многие жители нашего города, шли на работу. Проходя мимо небольшого базарчика, где уже раскинули товары продавцы, увидели мальчишку, у ног которого шевелилась кучка свежевыловленной рыбки. Кепчонка, сбитая слегка набок и на глаза, вздёрнутые от холода плечики, засунутые в карманы брюк руки привлекли внимание. Подошли. На нас глянули два голубых блюдца, окаймленные густыми, длинными ресницами. Улыбка тронула губы, и он неуверенно попросил:
— Возьмите…
— Возьмём, — твёрдо произнёс я и отсчитал рыбачку деньги.
Придя на обед к супруге в мастерскую, с удивлением отметил, что пакет с «добычей» шуршит.
— Ты смотри, шевелятся,- поразился жизнестойкости.
— Караси же,- пожала плечами половина.
Вечером решено было почистить «улов», поджарить его и поужинать рыбой. Дружно принялись за дело. В мойку лилась тугая струя, чешуя норовила облепить не только кафель кухни, руки, одежду, но и волосы трудяг. Две последние рыбины вдруг подавали признаки жизни. Увидев это, сын загорелся идеей «помилования»:
— Давай их оставим, а? В воду пустим.
— Вряд ли очухаются. Думаю, даже вода не поможет. Целый день же в пакете пролежали…
— Ну, а вдруг?
— Ладно, валяй.
Малый метнулся в ванную комнату, выбрал большой таз и подставил под кран. Принёс страдальцев, осторожно опустил в посудину. Бедолаги стали заваливаться набок, опускать носы на дно… Постояв несколько минут рядом с ребёнком, приговаривающим, подталкивая отпущенных в родную среду «Ну, давайте же… плывите… ну…», я вынес приговор:
— Бесполезно.
Занялся незначительными делами, забыв о реанимационном процессе. В дверном проёме появился сынок с довольной улыбкой:
— Плавают, па…
— Да ты что?!
— Идём, посмотришь.
В оранжевом пластмассовом «бассейне», среди камней и водорослей, извлечённых из аквариума, пошевеливая плавниками и хвостами, скользили спасённые. Наклонились над тазом, долго наблюдали за парой. Потом, пожелав гостям спокойной ночи, отправились спать…
…Утром нас поджидал неприятный сюрприз: один из карасей, выпрыгнув ночью из тазика, побившись о дно ванной, застыл в последнем изгибе… Его напарник обплывал камушки, замирал ненадолго, вновь продолжал движение, в котором сквозили грация и довольство.
Новосёл прочно занял место в нашем уделе, поставив вопрос: где ему проживать в дальнейшем? Таз требовался для хозяйственных нужд, поэтому надо было что-то срочно придумывать. Посоветовались и решили поселить постояльца в аквариум к барбусам, скаляриям, телескопам и рачку Лаврентию Павловичу. Рак получил прозвище за то, что хватал и безжалостно выщипывал хвосты рыбёшкам. Однако, попав в другое место, квартирант стал стремительно и хаотично метаться, вздымая песок, разрушать гроты и насыпи, любовно возведённые дочерью. Стало ясно: и себе усложняет существование, и тем, кто ранее обитал за стеклом. Надумали поместить карасика, названного Ивасём, в трёхлитровую банку. Да вот беда: оттого, что бросали, помимо червячков и мотыльков, крошки хлеба, вода быстро мутнела. Приходилось постоянно держать другие ёмкости, куда и переходил подопечный, чуть ли не ежедневно. Банку вскоре сменили на более вместительную посуду.
Весна неумолимо катилась навстречу лету, и мы с сыном собирались уезжать в деревню к бабушке.
А как же Ивась? На семейном совете постановили отвезти его на дачу в огромный бак с водой для полива. Соседка, тётя Броня, узнав, что у нас появился новый жилец, взяла над ним шефство. Она с ранней весны до поздней осени жила в загородном домике, копаясь на небольшом участочке. Можно было смело доверить ей судьбу карася. Соседка каждое утро приходила к баку и, перед тем, как столовать питомца, легонько стучала по стенке. Через некоторое время Ивась откликался на стук, всплывая к поверхности. Женщина бросала корм, делилась с ним информацией и новостями, почерпнутыми от соседок и по радио. Собеседник демонстрировал заинтересованность и внимание, неспешно кружась у борта, замирал при необычных и любопытных фактах и нырял вглубь, если не устраивало услышанное…
С деревьев на водяную гладь чаще и чаще падали разноцветные листочки. Небо хмурилось, впадало в тоску по ушедшему лету, проливая тонны слёз… Солнечные лучи становились слабее и были не в силах растопить корку льда, покрывающую воду. Стало ясно: Ивасю придётся проделать вояж для смены квартиры.
За лето карась подрос, похорошел, превратился в упитанный экземпляр. Бак – не банка. Было где порезвиться и потешиться, нагуливая жирок и наращивая мускулы. Теперь же рыбе предстояло поселиться в более скромном жилище. Попечительство над ней взяли друзья из соседней девятиэтажки. У них имелся аквариум, гораздо объёмней нашего, но, конечно же, куда меньше бака. Там и стал жить путешественник, хулиганя: вздымал муть, что долго не оседала на дно. Пока светлело, утыкался носом в угол, жадно ворочал жабрами, укоризненно наблюдал за людьми, которые не могли объяснить его поведения. С каждым днём приступы возбуждённости становились чаще, и однажды приятели пришли к нам с этой проблемой. Мы тоже не знали причин, понукающих Ивася на протест. Выдвигались разные версии, ничем не подкреплённые, поскольку никто из нас не был знаком с ихтиологией.
— Взяли бы и поджарили его, раз он так ведёт себя, — предложил кто-то.
— Жалко,- последовал ответ.
— Ну, если жалко, давайте отпустим на волю.
Все заулыбались от такой затеи.
Наверное, не совсем обычно выглядела компания, состоявшая из взрослых и детей, несущая авоську с трёхлитровой банкой, где находилась рыба. Несли авоську по очереди. Придя к Волге, после короткого совещания доверили право подарить свободу Ивасю самому юному члену делегации – соседке Галочке. Она, зайдя в осеннюю водную стынь синими сапожками, осторожно опустила банку и наклонила, придавая ей горизонтальное положение. Карась медленно выплыл из стеклянного убежища, замер, не веря тому, что перед ним открылись бескрайние просторы… Потом резко вильнул хвостом и стремительно рванул в глубину. Некоторые при этом расчувствовались до слёз и захлюпали носами.
А мне представилось, как Ивась, познакомившись поближе с собратьями, рассказывает о том, как жил среди странных существ без плавников и хвостов. И как он был почитаем существами! Те холили, лелеяли его, ублажали, перевозили с места на место и всегда появлялись в строго определённое время со всякой вкуснятиной… Сородичи, укрывшись под каким-нибудь кустом водоросли и встав в кружок, слушают рассказы карася-путешественника и раскрывают от удивления рты…