В аэропорту Шереметьево меня встретили Татьяна с Николаем.
– Одевай! – вручила жена теплую куртку, – Загорел! А у нас уже зима. Холод собачий.
– Как съездили, Анатолий Афанасьевич? – первым делом поинтересовался Колескин.
– Хорошо съездил, Николай. Теперь все в наших руках.
– Как там бабушка?
– Бабушка молодцом. Под конец сплоховала… В общем, Коля, нужен выход на Громова.
– Устроим, раз надо. Наши полковники его знают еще по Афгану. Так что у МММ нет проблем. Если очень надо, завтра и встретимся.
– Надо, Коля, надо!
– Заметано!
Прямо с утра он действительно заехал за мной, и через полчаса мы оказались в подвале жилого дома, где нас радостно встретили оба полковника.
Мы прошли в какую-то каморку – единственное более-менее свободное помещение. Все остальные были до потолка завалены коробками с обувью.
– О-о-о! Да вы процветаете! – похвалил хозяев несметных богатств.
– Какое там! Обувь почти не идет, а долги надо выплачивать, – не согласился Теплинский.
Коротко рассказал о поездке и цели нашего визита.
– Все хорошо, Анатолий Афанасьевич. Это уже реальная работа. Хотелось бы знать наши перспективы, – подключился Анатолий Борисович.
– Перспективы хорошие, – ответил за меня Колескин.
– И мы так думаем. Поэтому хотелось бы как-то закрепить наши отношения, – продолжил торговлю Теплинский.
– Значит, предлагаете разделить шкуру неубитого медведя? – спросил его.
– Предлагаю. Делить убитого будет поздно.
Пободавшись с полчаса, договорились-таки выделить им доли в компании “ПетроПроект”. Уже собирались разъехаться, когда Теплинский предложил включить в состав партнеров их товарища – Сотникова.
– А это еще, кто такой?! – возмутились мы с Колескиным.
– Охранник. Встретил вас на входе, – пояснил Теплинский.
– Давайте тогда и уборщицу заодно! – предложил я.
– Да нет. Сотников наш равноправный партнер. К тому же возит на машине. А у нас их нет.
– Ну, разве что на машине… И тоже полковник?
– Так точно! – ответил Анатолий Борисович.
– Тогда голосуем! – завершил я процедуру, и Теплинский умчался сообщить Сотникову радостную весть.
Уже через неделю Теплинский организовал встречу с министром экономики Московской области. Предложения итальянцев были встречены с энтузиазмом, и министр пообещал развернуть работу по оценке потребностей области в иностранных инвестициях.
Обещал также доложить Громову, чтобы заручиться его поддержкой.
Вечером проинформировал Светлану и попросил обрадовать нашими подвижками Андреа.
А с утра поехал в Южное Бутово.
– Как съездили, Анатолий Афанасьевич? – ироничным тоном поинтересовался Волков.
– Да так, – неопределенно ответил ему, интуитивно почувствовав подвох.
– Я так и думал! – неясно чему обрадовался тот, – А мы тут с вашим изобретателем такую деятельность развили. Решили все печи для обжига переделать. Вот только не знаем, где брать теплоизоляцию. Сказал, только Костин знает… Слушай, твой Колескин сможет найти и того изобретателя?
– Надеюсь, сможет.
– Слушай, Афанасич… Ты, конечно обидишься, но пока вы с бабушкой ездили по италиям, мы зарегистрировали предприятие.
– Не понял. Почему я должен обижаться?
– Ну, мы тебя не включили, как договаривались… Только я и изобретатель… Тебя же не было.
– Ну, так включите. В чем проблема?
– Проблема во мне, Афанасич. Ну, не хочу я никого пускать в это дело. Слишком лакомый кусочек. Наш изобретатель долго не протянет. Еле уговорил съездить в Пелгусово. Помрет, останусь один с его наследством. Как волк-одиночка… Фамилия моя такая, Волков… Обязан соответствовать, – похоже, завершил он свою исповедь.
Вот это да! Кровь с силой ударила в голову. Я встал и пошатываясь вышел из комнаты. Никуда не заходя, оделся в прихожей и ушел, громко хлопнув бронированной дверью.
Целую неделю пребывал в состоянии депрессии, не выходя из дома и отключив телефоны, чтобы никого не видеть и не слышать.
Едва оклемавшись, ненадолго включил сотовый, и мне тут же позвонил МихНик:
– Ты куда подевался, Анатолий Афанасьевич? Звоню-звоню, абонент недоступен.
– В Италии был… А ты, что хотел, Михаил Николаевич?
– Да есть тут одна фирмочка. Может обеспечить лизинг оборудования.
– Здорово! И в чем проблема?
– Бизнес должен быть обязательно застрахован.
– И только-то?
– А этого разве мало?
– Я уже бывал в страховой компании РОСНО. Они страхуют предпринимательские риски.
– О, Афанасич, это то, что нужно. Давай, съездим, переговорим, – предложил он.
Съездили. В РОСНО меня встретили, как старого знакомого. Увы.
– Мы не можем застраховать ваши риски. Мы страхуем деятельность работающих предприятий. А у вас оно только строится, – в очередной раз обескуражил эксперт.
– И что делать? Посоветуйте, как специалист, – попросил его.
– Такие риски страхует Ингосстрах. Но вам туда не добраться. И еще Альянс.
– Ингосстрах знаю. А Альянс?
– Это международная страховая компания. Но она вам тоже не по зубам. Вы же бумажная российская компания.
– А, скажем, совместное российско-итальянское предприятие? – осенило меня.
– Это совсем другое дело, – согласился эксперт…
– Какое такое предприятие? – спросил МихНик, когда вышли на улицу. Пришлось кое-что рассказать о своем путешествии. Партнер был в восторге.
– Остается найти партнера с территорией и подходящими цехами, и можно действовать, – радовался он.
– Где же их найдешь? Не все так просто, – пробовал охладить его пыл.
– Все, Афанасич, займусь поисками, – решил он. Я не возражал.
Очень скоро МихНик представил меня богатенькому строителю, чем-то напомнившему мне Волкова. В Поварово, по Дмитровскому направлению, у того была промбаза. И пошли бесконечные поездки и муторные переговоры. В общем, месяца на три появилось плодотворное занятие.
Не отставали и полковники. Раз в неделю мы выезжали на драной “девятке” Сотникова на осмотр очередного объекта. В дороге было весело. Сотников травил анекдоты из армейской жизни. Полковники заразительно ржали по поводу и без повода.
Потом осматривали очередной коровник, гордо объявленный цехом, потому что выглядел то ли кирпичным, то ли железобетонным. И только-то.
Но полковники не унывали и твердо двигались к намеченной цели…
Шла бесконечная зима, когда мерзнет и замирает все живое, включая бизнес-процессы. Те, кто успели “натырить” народных богатств, и теперь гордо поименовали себя “олигархами’ и “бизнесменами”, давно умчались на отдых в теплые страны. Мертвый сезон их отхода от дел начинался в канун католического Рождества и завершался лишь после празднования Старого Нового года. Все прочие вынужденно ждали их благополучного возвращения на командные посты.
Ну, а потом День Советской Армии, празднуемый почему-то, как Мужской День. А далее – завоеванный оголтелыми феминистками Международный Женский День.
Когда же работать, если совсем скоро праздник Весны и Труда, а там и День Победы?
И лишь после празднования Дня Независимости, когда праздновать действительно больше нечего – наступает время летних отпусков.
Но Европа работала прямо с первого дня января месяца и не прерывалась на безделицу. И вскоре история семьи Андреа предстала передо мной до деталей.
А граф все не мог остановиться, и дочь продолжала слать и слать переводы его откровений.
Я чувствовал, как меня затягивала эта история чужой жизни, причем настолько, словно речь шла о моих близких, а то и обо мне самом.
Но вот поток писем иссяк – месяц без писем, второй. Тишина…
Неожиданно письмо от Андреа получила не Светлана, а я. Но что это за странное письмо, в котором не понять ни слова, и почему оно пришло напрямую?
Все же отослал его дочери. Письмо оказалось на французском. Хорошо, Симоне изучал этот язык, и смог перевести текст на итальянский.
Оказалось, в нем Андреа просил меня донести его историю до президента Путина. Выбор способа информирования оставлял за мной.
Конечно же, я мог отказаться… И не мог… Я решил действовать. Через Громова? Возможно. Но для этого необходимо ускорить работу его министров по реализации итальянских предложений. Но этого не сделать без полковников.
– Анатолий Афанасьевич, ваше поручение выполнено, – отрапортовал Теплинский, – подходящий объект найден в Волоколамском районе.
– Где?! – удивился я, – Да это же бог знает, где! Без вертолета не добраться.
– Не скажите, – поддержал своего лидера Сотников, – По Новорижскому шоссе за час можно долететь. Ни одного светофора.
– Это не главное, – снова подключился Теплинский, – Там Главой района наш человек – генерал Карабанов. Они с Громовым приятели.
– Это меняет дело. Едем! – решительно поднялся я.
“Долетели” за полтора часа. У кабинета Главы обычная суета.
– Глава сегодня не принимает, – предупредила секретарь.
– Мы из Москвы по важному делу, – сообщил ей.
– Все равно. Он занят, – стояла на своем дама, – Надо было записаться заранее.
– Что будем делать? – спросил хмурого Теплинского. Тот неопределенно пожал плечами, – Пойдемте, покурим, – предложил он великолепный выход.
Вчетвером ввалились в тесноватую курилку, заполненную до отказа любителями дыма и, разумеется, собственно дымом.
– Васильич! – вдруг бросился Теплинский к одному из коренастых мужчин, чем-то неуловимо напоминающему наших полковников.
“Еще один полковник”, – подумал я и, как оказалось, не ошибся.
Когда бурная радость встречи сошла на нет, и полковники разжали, наконец, медвежьи объятия, Васильич вернулся к реалиям бытия:
– Ты, как здесь оказался, Иваныч? – спросил он.
– Да вот, приехали к Карабанову, а к нему не пускают, – пожаловался Теплинский.
– Кто?! Кого не пускают?! Афганца не пускают?! – взорвался полковник, – Пошли! – потащил он нашего полковника. Мы втроем поплелись следом.
– Что стоите?! Заходите! – выглянул через пару минут Васильич. Вошли в кабинет.
– Проходите, товарищи полковники! – радостно улыбаясь, поднялся навстречу Карабанов.
– Старший лейтенант Зарецкий. В полковники не вышел, – представился я генералу.
– Да и я здесь не генерал, – улыбнулся тот.
– Это, как сказать, – не согласился с ним, – Генерал, он и в Африке генерал, – рассмешил я всю публику.
Минут десять ветераны Афгана обменивались скупыми воспоминаниями, но вот генерал погасил улыбку:
– С чем прибыли к нам, товарищ Зарецкий? – обратился он ко мне.
Привычно выдал в сжатом виде свой экспромт и застыл в ожидании.
– Ну, что ж. Коротко и ясно… Будем работать, – улыбнулся Глава и протянул руку, – Васильич, покажи им все, что попросят. Свяжи со всеми. Будут вопросы, товарищи, заходите в любое время, не стесняйтесь, – распрощался он с нами.
Мы вышли. В кабинете задержался лишь Теплинский.
– Порядок в танковых войсках, – вышел он минут через десять, – Обещал свести с Громовым, – шепнул он.
Двумя машинами поехали на площадку. Площадка, как площадка. Недостроенный цех. Для заурядного предприятия сойдет, но хотелось-то создать эталонное.
– А там, что за площади? – спросил Васильича.
– Бывший совхоз. А сейчас лично директора. Но, туда не смотрите. С этим договориться невозможно, – предупредил он, – Ладно, едем в Кашино, – решительно махнул рукой.
Минут через десять остановились у шлагбаума. Вышел сонный охранник и, даже не взглянув на нас, убрал преграду.
Остановились на большой поляне. Вышли из машин.
– Вот, смотрите. Подойдет, все будет ваше, – коротко представил объект Васильич.
Вот это да!.. Перед нами раскинулся целый городок недостроенных зданий. Громадная котельная, парочка сооружений, больше похожих на спортзал и бассейн, чем на заводские цеха. Несколько административных зданий и с десяток разнокалиберных двухэтажных коттеджей.
– Нравится? – удовлетворенно улыбнулся Васильич. Молча кивнул головой, любуясь великолепными пейзажами вокруг. Дом отдыха, да и только.
– А что внизу? – спросил Сотников, заметив какие-то руины, напоминающие мост.
– Ручей какой-то, – отмахнулся Васильич.
– Посмотрим, – не унимался наш охранник, – Да не совсем ручей, – сообразил он.
– Да это же Лама! – осенило меня.
– Точно! – подтвердил Васильич, – Забыл название.
– Начальство надо знать в лицо! – пошутил я, – Волок Ламский… Весь Волоколамск от этой реки пошел.
– Точно! – обрадовался Теплинский, – По такому ручью только волоком и можно.
– Ну, не скажи! – возразил Васильич, – Вот приедете весной, увидите, как разольется.
Немного побродили по стройке. Вблизи все выглядело ужасно.
– Кто же такую халтурку сляпал? – не удержавшись, выразил свое возмущение.
– Шабашники, – подтвердил мои догадки Васильич, – Не подходит? – искренне огорчился он.
– Подходит, – не стал его огорчать окончательно, мысленно прикидывая, во сколько обойдется устранение всего этого безобразия.
“Вот тебе и Волок Ламский”, – надолго застряла в голове надоедливая фраза…
– Афанасич, Волков разбился, – сообщила вечером трубка испуганным голосом Колескина.
– Как разбился?! Где? Когда? – засыпал его вопросами.
– Жена позвонила. Видно, нашла мой номер. Твой спрашивала, я не дал.
– Жив хоть?
– Да куда там! Гнали ночью, под сто семьдесят, по обледенелой дороге. За ними Кочетков поехал… А этой стерве хоть бы что. Машину требует.
– Какую машину?
– Нашу.
– Как это? Она же в лизинге.
– Ну, да. Она все бумаги отыскала. Волков оплачивал.
– Как Волков?.. МихНик ее оплачивал.
– Всего пару платежей. А потом я все на Волкова перевел. Задаром что ли изобретателей ему поставлял?.. Не отдам я ей машину! – взбрыкнул Колескин.
– Коля, вы хоть меня ставьте в известность… Бог с ней, с машиной. Отдай. Не греши.
– Не отдам! – повесил трубку Колескин и надолго пропал, не отвечая на звонки.
“Вот тебе и Волок Ламский”, – снова надолго поселилась навязчивая мысль…
– Отыскали-таки… От вас с Колескиным нигде не спрячешься, – возник вдруг откуда-то, как из-под земли, Волков.
– А мне сказали, ты разбился, – удивленно посмотрел на воскресшего партнера.
– Разбился… Гы-гы… Ты же знаешь, как я вожу. Если бы ни Славик… Он был за рулем. Ему голову оторвало. А я притворился мертвым.
– Зачем?
– Как зачем?! Думаешь, ты один охотишься за мной?.. Много вас. Вон Кочетков. Ел, пил с нами, а туда же… А твой Костин? Документы спер, а мог бы… Ну, ничего, от изобретателя уже избавился… Остались только вы с Колескиным.
– А где Кочетков? Он же за вами поехал.
– Гы-гы… Кочетков, Афанасич, вместо меня лежит.
– Как это?!
– Гроб закрытый!.. Кто разберет, что там.
– Что ж ты его, живьем туда? – ужаснулся я.
– Гы-гы… А автомат зачем?.. Зря что ли купил?
Я вдруг припомнил ту дурацкую игрушку, которую однажды видел у Волкова. Но то был откровенный муляж.
– И не муляж вовсе, – вдруг услышал злорадный голос партнера, – Слишком много знаешь, Афанасич! Вот и до Волока Ламского добрался… А это все мое! Мое! Мое! – дико, по-волчьи, взвыл он и направил автомат.
Внезапно из ствола полыхнуло, и я в ужасе проснулся. Кажется, жив…
Надрывно трезвонил телефон. Поднял трубку.
– Алло! Это Волкова! Почему не берете трубку, Анатолий Афанасьевич?! – зазвенел пронзительный женский голос, не предвещавший ничего хорошего.
– Потому что спал. Вы меня разбудили.
– Извините. Вы в курсе, что случилось в Пскове?
– Примите мои соболезнования.
– Спасибо. Но я по другому поводу. Вы, когда собираетесь вернуть машину?
– Я не брал у вас никакой машины.
– Так и знала! Все готовы ограбить бедную вдову! Мерзавцы! Вот и Кочетков…
– Он жив?! – перебил ее сентенции.
– Что с ним сделается, с мерзавцем! Тоже машину присвоил, как вы!
– Повторяю, у меня нет никакой машины. Я езжу общественным транспортом.
– А у Колескина есть? Вы же с ним!
– У нас с ним есть лишь общие задумки. Владелец машины – лизинговая компания, а не Колескин. По всем вопросам обращайтесь туда.
– Спасибо, – повесила трубку “бедная” вдова, энергично вступающая в права наследования.
Дня через три позвонили из лизинговой компании:
– Анатолий Афанасьевич, верните нам машину, на которой ездите по доверенности.
– Я давно уже не езжу на вашей машине. Она у Колескина.
– Да, но с ним нет связи.
– У меня тоже.
– Передайте ему, что мы подаем машину в розыск.
– Если позвонит, непременно, – повесил я трубку.
Едва отошел от телефона, позвонил Теплинский:
– Анатолий Афанасьевич, мы тут познакомились с таким человеком. Надо встретиться.
– Я не могу.
– Что случилось?
– У меня траур.
– Примите наши соболезнования.
– Спасибо. Но вы дайте телефончик вашего гения. Я непременно ему позвоню.
Через день почувствовал, что хандра покинула. Позвонил, как обещал. Гудки-гудки, и вот, наконец:
– Анатолий Афанасьевич? Это Константин… Теплинский рассказал о ваших планах и проблемах… Думаю, мои предложения вас заинтересуют… Наш офис недалеко от метро “Октябрьское поле”. Подъезжайте. Я почти всегда на месте.
Тут же позвонил Теплинскому.
– Мы с Борисовичем подъедем. Но это далековато. Мы тут переселились в Армянский переулок. Думаю, за час успеем.
Предложение Константина действительно оказалось интересным. Его фирма “СК Модуль” собирала быстровозводимые промышленные и общественные здания. Несколько лет была дилером номер один международной компании “Астрон”. Уверенный в себе молодой человек спортивной наружности производил хорошее впечатление. Но главное – он готов был построить один-два заводских цеха в кредит!
Это было то, чего не хватало, чтобы приступить, наконец, к реализации проекта. Именно теперь появилась уверенность, что рано или поздно мы добьемся успеха.
