Адреса предыдущих глав
http://prozaru.com/2013/09/vyisokaya-dolzhnost/ — глава 1
http://prozaru.com/2013/10/dolzhnost-2/ — глава 2
http://prozaru.com/2013/11/vyisokaya-dolzhnost-gl-19/
Софье Петровне приснился дурацкий сон. Как будто идет она по улице вечером, в сумерках и видит, что лежит ее годовалый Денечка в своем зеленом комбинезончике, плотно обхватывающем маленькое тельце, один-одинешенек на лавочке. Лежит как-то обреченно и даже не плачет.
Нет рядом ни одного взрослого, и такая жалость пронзает вдруг материнское сердце, и прижимает она дитя к себе со словами: «Никому, что ли, не нужен мой ребенок?» И спасает его, и уносит от кого-то неведомого, кому не нужен ее сынок. И такое счастье от обретения сына, от единения с ним заполняет ее сердце, что проснувшись, ясно понимает она, как далеки они теперь друг от друга.
…В тот день, когда сбежал Денис от своей дочери, еле дождалась Соня, когда внучка уйдет, и побежала к сыну, снедаемая беспокойством.
Она и звонить даже не пробовала, открыла дверь своим ключом. Денискина одежда висела в прихожей, и стало чуть легче: сын дома. Он лежал на диване и спал. Мать удивилась: он даже не пошевелился, не открыл глаза, когда она включила свет. Потом взгляд ее нашарил пустые упаковки от таблеток, много упаковок, и она мигом все поняла. Бросилась к сыну, обняла — он был еще теплый. Пульс прощупать не получилось, и она дрожащими руками набрала номер «скорой».
Всю ночь просидела в больнице, пока врач не сказал ей, что опасность миновала.
— Что же он творит-то? – упрекнул ее доктор. – Такой удар по почкам, по печени! В его-то положении? – он сокрушенно махнул рукой и ушел спать в ординаторскую.
Денис лежал на кровати бледный, худой, несчастный. Мать села рядом, прижала его руку к щеке. Он был такой холодный! Она нашла под одеялом его ледяные ступни, стала растирать их руками.
— Зачем? – спросил Денис еле слышно.
— Что, сынок?
— Зачем меня спасали? Кому я нужен?
— А мне, сынок? Разве я не в счет? – по щекам матери заструились горькие слезы.
— У тебя теперь внучка есть. А я тут лишний. Что я могу ей дать, чему научить?
— Не говори так. Ты мне всех дороже, без тебя и я умру.
— Ну, что же. Умрем вместе.
Вот так. Неужели это ее расплата за одну ошибку? Да нет, не может быть! Другие родители запросто вмешиваются в жизнь детей, да еще как! И ничего, до таких крайностей не доходит.
Да что же она делает все время не так? Что бы ни предприняла – сыну только хуже становится. В чем же тут дело?
Может, причина в наследственности? Она вспомнила своего нелюдимого, молчаливого свекра. Бабушка мужа рассказывала, как своими руками вытаскивала его из петли. Единственный ребенок у нее был, и она не работала никогда, о нем заботясь. И все же пережила сына. Говорят, пессимизм заразен. Да только не мог дед внука заразить, ведь умер он раньше даже, чем тот на свет родился!
Или дело в излишней материнской любви? Бабушка сына слишком любила, все за него решала. Сама не работала, жила его проблемами. Ну, а Соня-то работала и старалась не баловать вроде. Может быть, наоборот, мало выражала свои чувства, мало целовала и ласкала? Вся ее любовь выливалась в заботу, а внешних проявлений, наверное, немного было.
Как же вовремя узнать, что излишек любви уже, что придержать надо свои чувства? Или, наоборот, свободнее выражать их? Наверное, не хватало у нее умения и терпения, чтобы приучать сына к самостоятельности. Быстрее и проще казалось за него решать самой. Вон Татьянка, из такой-то семьи, а самостоятельная растет! «Ох, не наделала бы ошибок», — подумалось привычно. Вот оно, желание подстелить соломку детенышу-несмышленышу! Давить в зародыше надо эту самую суперопеку.
«Что же я делаю? Я пытаюсь найти в прошлом ключ к изменению настоящего. А кто сказал, что это возможно? Если я изменюсь, изменится ли сын?» — подумала Софья, а вслух сказала:
— Деня, если мы умрем, Татьянка останется совсем одна. Мы оба нужны девочке. Ты не обижайся на нее, она простит. Ей любовь наша нужна. Просто любовь и поддержка, ничего больше.
А еще подумала о том, что теперь никто Татьянку им под опеку не отдаст: отец психически неустойчив, бабушка уже в возрасте. «Эх, Деня, что же ты натворил!»
Вскоре задремала она после бессонной ночи, сидя у кровати сына. Привиделся ей муж Коля. Он сидел с другой стороны постели и говорил Соне: «Хватит уже искать причины случившегося да виновных. Ты не можешь контролировать все, расслабься. Смирись и терпи. Пусть идет, как идет и пусть будет, что будет».
Продолжение следует
Уж больно трогательная оказалась эта глава. Мать всегда будет переживать за своё дитя, невзирая на возраст. А такой поступок сына мог быть для неё серьезным ударом. Как-то сын не подумал о том, что будет с его мамой, если бы его не успели вовремя спасти.
Светлана, «в России показатель суицида среди молодежи на 100 тыс. составляет 20, что превышает средний мировой показатель в 2,7 раза». Те, кто созревал душою в 90-е годы, не получили «базового чувства безопасности», не имеют идеалов и целей зачастую, как их родители имели когда-то, поэтому склонны к депрессиям. Старшее поколение и само было растеряно в то время, не понимало, как воспитывать. Кроме того, СПИД и наркомания пришли в Россию в массовом порядке именно после крушения СССР. Это сложный клубок проблем, расхлебывать которые приходится молодым ни за что, ни про что. Соответственно, и их родителям страдать приходится, много таких семей, теряющих смысл жизни — взрослых детей.
Да, сложный момент в жизни матери. И не анализировать свою жизнь не получится… Ир, интересно! С теплом. Алена.