Когда так просто сводит все концы
Удар кинжала…
Гамлет
И на торжественной могиле
Горит без надписи кинжал.
А.С.Пушкин, Кинжал
Идиотизм этого стихотворения А.С.Пушкина вроде бы должен бросаться в глаза каждому здравомыслящему, однако не только не бросается, вообще – не виден!
Пушкин персонифицирует здесь мёртвый предмет, одушевляет его, приписывая ему некие моральные принципы, на защите которых он, кинжал, якобы стоит. С тем же успехом он мог бы воспеть пистолет Лепажа, из которого был позже сам смертельно ранен на дуэли (Ведь именно Пушкин спровоцировал эту дуэль, написав возмутительно грубое и оскорбительное письмо барону Геккерну. Так что для Дантеса он, этот пистолет, тоже «Последний судия свободы и обиды»), топор Родиона Раскольникова (ведь он, топор, тоже «Последний судия…»), виселицу, гильотину, газовую камеру – любому предмету, послужившему некой идее мести и убийства, можно приписать несуществующий, но, однако, весьма патетический и возвышенный, образ борца за высокие принципы морали. Например, дуэль на мясорубках, идея О.Бендера, — «Пострадавший автоматически превращается в котлету…» Мясорубка в виде «Последнего судии» выглядит весьма романтично и впечатляюще!
Любой предмет может служить хорошей и злой цели, истина банальнейшая. Предметы и технологии НРАВСТВЕННО НЕЙТРАЛЬНЫ! Можно так же воспеть упомянутую гильотину, на которой обезглавили Людовика Шестнадцатого, Марию-Антуанетту, сестру Людовика, гениального физика Лавуазье, Дантона, ту самую «Деву Эвмениду», Шарлотту Корде, а чуть позже тех, КТО отправлял их на эшафот — Робеспьера, Демулена и прочих рррррррреволюционеров. Можно выспренными рифмами воспеть и грузовик, под оглушительный треск мотора которого, доблестные чекисты тоже расстреливали тысячи людей, «контру», так сказать. Причём «контрой» можно было в те времена назвать каждого.
А что за такая «Торжественная могила»? И кого? Студента Карла Людвига Занда, который зарезал немецкого литератора, драматурга и издателя газет, носивших явно прорусский характер, Августа фон Коцебу, считая его русским шпионом. Глупость такого довода-предлога очевидна: Русский ШПИОН не рекламировал бы во всеуслышание своих дружественных к России воззрений!!!
То есть именно Коцебу был открытым сторонником дружбы между немецким и русским народами, активно ратовал за это.
Посему и был зарезан немецким нацистом – шовинистом Зандом. А Александр Сергеич его, убийцу, ещё великомучеником называет. Почему такое странное ослепление? А потому, что до лампочки Пушкину была идея братства русско-немецкого, а сам он, будучи, как и все полу-четверть-осьмикровки, закоренелым русским шовинистом, презирал немцев, поляков и прочих «нечистых». Себя чванливо причислял к наичистейшим русским дворянам с более чем шестисотлетним статусом этого дворянства.
Такие ВСЕГДА хотят быть святее Папы.
И очередной бред великого поэта: «Горит без надписи кинжал», горит – имеется в виду, очевидно, сверкает на солнце. Но при чём здесь «надпись»? Какая надпись, по замыслу Пушкина, могла быть на ноже студента Занда? СМЕРШ? СМЕРть Шпионам! Набор слов без смысла и без мысли.
Для Пушкина играла роль лишь ДРАМА, процесс, а не ЧТО это за процесс и куда он ведёт. Он готов был восхвалять бандита, насильника и убийцу Степана Разина, такого же Емельяна Пугачёва, подлеца и убийцу Брута, бывшего приёмным сыном Юлия Цезаря и воспитанного как сын в его доме, и оклеветать либерального царя Бориса Годунова и талантливого композитора Сальери, сделав их убийцами. КОЛЛИЗИЯ — вот что важно было Пушкину, в которой он мог бы источать пышные и лживые дифирамбы одному «герою», и грязную клевету, гнусный навет – на другого.
Могила обезглавленного за это преступление Занда стала местом паломничества «вольнолюбиво настроенных» немецких студентов. Возможно даже, около неё устраивались некие торжественные церемонии. Но это не делает её, могилу, «торжественной». Да и «торжествовать» можно на могиле врага, но не своего идола. Не исключаю, что на ней позже, «юные пионеры» Гитлерюгенд(а) тоже давали торжественные клятвы верности идеям любимого Фюрера.
Никто не называет зал для церемоний «торжественным залом» или дворец – «торжественным дворцом». Нет даже «торжественной площади». Торжественным может быть ПРОЦЕСС: Гимн, шествие, ода, церемония и т. д. Но трон, стул, стульчак, могила торжественными быть не могут! Очередная, характерная для многих поэтов, путанница в понятиях. (См. заметку «Альфонс с ноготок»)
В заключение вспомнилась мне в связи с вышесказанным одна из блестящих пародий Александра Александровича Иванова. Воистину, вполне приложимая и к «Кинжалу»:
Заколдованный круг
Площадь круга… Площадь круга. Два пи эр…
— Где вы служите, подруга?
— В АПН…
Юрий Ряшенцев
Говорит моя подруга чуть дыша:
— Где учился ты, голуба, в ЦПШ?(*)
Чашу знаний осушил ты не до дна,
Два пи эр — не площадь круга, а длина,
И не круга, а окружности притом;
Учат в классе это, кажется, в шестом.
Ну, поэты! Удивительный народ!
И наука их, как видно, не берет.
Их в банальности никак не упрекнешь,
Никаким ключом их тайн не отомкнешь.
Все б резвиться им, голубчикам, дерзать…
Образованность все хочут показать…
Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо…
Когда так просто сводит все концы
Удар кинжала…
Гамлет
И на торжественной могиле
Горит без надписи кинжал.
А.С.Пушкин, Кинжал
Идиотизм этого стихотворения А.С.Пушкина вроде бы должен бросаться в глаза каждому здравомыслящему, однако не только не бросается, вообще – не виден!
Пушкин персонифицирует здесь мёртвый предмет, одушевляет его, приписывая ему некие моральные принципы, на защите которых он, кинжал, якобы стоит. С тем же успехом он мог бы воспеть пистолет Лепажа, из которого был позже сам смертельно ранен на дуэли (Ведь именно Пушкин спровоцировал эту дуэль, написав возмутительно грубое и оскорбительное письмо барону Геккерну. Так что для Дантеса он, этот пистолет, тоже «Последний судия свободы и обиды»), топор Родиона Раскольникова (ведь он, топор, тоже «Последний судия…»), виселицу, гильотину, газовую камеру – любому предмету, послужившему некой идее мести и убийства, можно приписать несуществующий, но, однако, весьма патетический и возвышенный, образ борца за высокие принципы морали. Например, дуэль на мясорубках, идея О.Бендера, — «Пострадавший автоматически превращается в котлету…» Мясорубка в виде «Последнего судии» выглядит весьма романтично и впечатляюще!
Любой предмет может служить хорошей и злой цели, истина банальнейшая. Предметы и технологии НРАВСТВЕННО НЕЙТРАЛЬНЫ! Можно так же воспеть упомянутую гильотину, на которой обезглавили Людовика Шестнадцатого, Марию-Антуанетту, сестру Людовика, гениального физика Лавуазье, Дантона, ту самую «Деву Эвмениду», Шарлотту Корде, а чуть позже тех, КТО отправлял их на эшафот — Робеспьера, Демулена и прочих рррррррреволюционеров. Можно выспренными рифмами воспеть и грузовик, под оглушительный треск мотора которого, доблестные чекисты тоже расстреливали тысячи людей, «контру», так сказать. Причём «контрой» можно было в те времена назвать каждого.
А что за такая «Торжественная могила»? И кого? Студента Карла Людвига Занда, который зарезал немецкого литератора, драматурга и издателя газет, носивших явно прорусский характер, Августа фон Коцебу, считая его русским шпионом. Глупость такого довода-предлога очевидна: Русский ШПИОН не рекламировал бы во всеуслышание своих дружественных к России воззрений!!!
То есть именно Коцебу был открытым сторонником дружбы между немецким и русским народами, активно ратовал за это.
Посему и был зарезан немецким нацистом – шовинистом Зандом. А Александр Сергеич его, убийцу, ещё великомучеником называет. Почему такое странное ослепление? А потому, что до лампочки Пушкину была идея братства русско-немецкого, а сам он, будучи, как и все полу-четверть-осьмикровки, закоренелым русским шовинистом, презирал немцев, поляков и прочих «нечистых». Себя чванливо причислял к наичистейшим русским дворянам с более чем шестисотлетним статусом этого дворянства.
Такие ВСЕГДА хотят быть святее Папы.
И очередной бред великого поэта: «Горит без надписи кинжал», горит – имеется в виду, очевидно, сверкает на солнце. Но при чём здесь «надпись»? Какая надпись, по замыслу Пушкина, могла быть на ноже студента Занда? СМЕРШ? СМЕРть Шпионам! Набор слов без смысла и без мысли.
Для Пушкина играла роль лишь ДРАМА, процесс, а не ЧТО это за процесс и куда он ведёт. Он готов был восхвалять бандита, насильника и убийцу Степана Разина, такого же Емельяна Пугачёва, подлеца и убийцу Брута, бывшего приёмным сыном Юлия Цезаря и воспитанного как сын в его доме, и оклеветать либерального царя Бориса Годунова и талантливого композитора Сальери, сделав их убийцами. КОЛЛИЗИЯ — вот что важно было Пушкину, в которой он мог бы источать пышные и лживые дифирамбы одному «герою», и грязную клевету, гнусный навет – на другого.
Могила обезглавленного за это преступление Занда стала местом паломничества «вольнолюбиво настроенных» немецких студентов. Возможно даже, около неё устраивались некие торжественные церемонии. Но это не делает её, могилу, «торжественной». Да и «торжествовать» можно на могиле врага, но не своего идола. Не исключаю, что на ней позже, «юные пионеры» Гитлерюгенд(а) тоже давали торжественные клятвы верности идеям любимого Фюрера.
Никто не называет зал для церемоний «торжественным залом» или дворец – «торжественным дворцом». Нет даже «торжественной площади». Торжественным может быть ПРОЦЕСС: Гимн, шествие, ода, церемония и т. д. Но трон, стул, стульчак, могила торжественными быть не могут! Очередная, характерная для многих поэтов, путанница в понятиях. (См. заметку «Альфонс с ноготок»)
В заключение вспомнилась мне в связи с вышесказанным одна из блестящих пародий Александра Александровича Иванова. Воистину, вполне приложимая и к «Кинжалу»:
Заколдованный круг
Площадь круга… Площадь круга. Два пи эр…
— Где вы служите, подруга?
— В АПН…
Юрий Ряшенцев
Говорит моя подруга чуть дыша:
— Где учился ты, голуба, в ЦПШ?(*)
Чашу знаний осушил ты не до дна,
Два пи эр — не площадь круга, а длина,
И не круга, а окружности притом;
Учат в классе это, кажется, в шестом.
Ну, поэты! Удивительный народ!
И наука их, как видно, не берет.
Их в банальности никак не упрекнешь,
Никаким ключом их тайн не отомкнешь.
Все б резвиться им, голубчикам, дерзать…
Образованность все хочут показать…
