Ноздрев: «Знаем мы вас, как вы плохо играете!»
Н.В. Гоголь
КТО В ИГРЕ ПРОИГРАВШИЙ
Обращали ли вы внимание, что практически все существующие игры — это игры на подавление? Победить своего партнёра, подавить его сопротивление, разгромить его или заставить сдаться, признать своё поражение — вот цель. Игра, будучи моделью, подобием реальности, мобилизует такие качества, как агрессия, жажда лидерства, хитрость, коварство — качества, необходимые в захватнических войнах и осуждаемые, а то и преступные в мирной жизни. То, что игра ведётся по правилам и предусматривает рыцарское поведение, сути дела не меняет. Правила игры — это правила войны, а рыцарские поступки совершаются по отношению к своему противнику, врагу.
Для примера возьмём шахматы. Игра тихая, интеллигентная, умственная. Но даже ребенок понимает, что расположение фигур в начале игры имитирует боевое построение двух враждующих армий перед сражением. Сами фигуры изображают в условной, а в сувенирных комплектах и в весьма реалистичной форме боевые единицы: солдат, боевых слонов, коней, крепости. Цель игры — поставить короля армии противника в безвыходное положение, объявить ему мат (и в шахматах без мата не обходится!). Название игры отражает её суть – «шах мат» по персидски означает «властитель умер», то есть, убийство, смерть заложены с самом названии игры. Шахматный чемпион Анатолий Карпов назвал шахматы «школой войны, школой иерархии». Игрок в шахматы — это генерал, полководец, осуществляющий боевые операции. Умение продумать и осуществить многоходовую кампанию, разгадать замысел противника, переиграть его, перехитрить, обскакать, объегорить, усыпить бдительность и в нужный момент нанести удар — вот качества, необходимые для победы. Полководец жертвует меньшим, чтобы сохранить большее и победить. Шахматист точно так же жертвует пешками, а то и более крупными фигурами, отправляя их «в лучший из миров» ради победы над противником. Другая популярная международная игра — шашки. Цель игры — уничтожение (убийство) шашек (солдат) противника. Не случайно холодное оружие (орудие убийства) и игра называются одинаково! А вот древняя китайская игра, в настоящее время наиболее популярная в Японии — го. В основе игры опять же убийство, смерть. Жизнь и смерть групп камней определяет, в конечном итоге, выигрыш или проигрыш игрока. На построение живых групп и превращение групп противника в мёртвые ориентированы все тактические элементы го. Даже карточная игра в дурака имеет целью оставить в дураках своего противника.
Кто-то скажет: «Но ведь это же просто игра! Здесь всё «по-нарошку». Глупо принимать её всерьёз, придавать слишком большое значение безобидному, а если присмотреться внимательнее, то и полезному для развития интеллекта занятию. Какая это война, если по окончании игры противники дружелюбно разговаривают, обсуждают удачные ходы, и у проигравшего нет на победившего обиды». Оно, вроде бы, и так, однако обратите внимание, как легко играющие переступают черту, отделяющую условный, символический мир игры от реального мира, и игра превращается в реальность. Например, в игре на деньги происходит реальное, а не условное обогащение или разорение. Это уже реальная война, только ставка здесь не жизнь, а материальные ценности противника. Победитель получает с побеждённого денежную контрибуцию, как это бывает по окончании реальных войн. Впрочем, не редко и жизнь ставится на кон. История карточной игры или игры в рулетку знает бесчисленное множество примеров, когда проигравший своё состояние или казённые деньги пускал себе пулю в лоб. А вспомним хоккейные матчи, легко переходящие в яростные потасовки, где льётся реальная кровь, а не театральный клюквенный сок. Или безобразные побоища озверевших футбольных фанатов на трибунах спортивных стадионов. В истории футбола бывали случаи, когда после международных матчей начинались настоящие футбольные войны между государствами с применением боевого, а не игрушечного оружия. Я уж не говорю о таких агрессивных видах спорта, как бокс, где мордобой является обязательным, и молодец, кто так «замочит» своего соперника, что тот будет не в состоянии встать. И как вершина игрового абсурда — компьютерные игры с бесконечной стрельбой, мордобоем и убийствами. Подростки, «подсевшие» на эти игры как на «иглу», перестают различать грань между реальностью и кошмарным миром игр.
В 2008-м году по телевидению был показан жуткий сюжет. Три друга — подростка, заядлые компьютерные игроманы, не получив от родителей деньги на игру, кинули жребий, кого из родителей убить первыми, кого вторыми, а кого последними. Они ежедневно часами активно занимались убийствами за компьютером и отличать реальность от игры уже давно разучились, поэтому родителей своих убили с такой же лёгкостью, с какой убивали компьютерных фантомов. После этого они забрали родительские деньги и спокойно пошли играть в компьютерный салон.
В 90-х годах прошлого века в России пытались организовать корриду. Слава Богу, у Думы хватило ума её запретить, хотя телешоумен В. Познер и возмущался, что Дума поступила «не демократично». А если бы поступили «демократично», разве мало бы нашлось охотников посмотреть на поединок с быком? Или представим себе фантастическую картину: не в древнем Риме, а у нас в России, в наши дни, на московском стадионе в Лужниках проводится грандиозное спортивное шоу — настоящие гладиаторские бои со смертельным исходом. Какова была бы реакция населения? Конечно, мыслящая, духовно здоровая часть нации требовала бы от властей запрета бесчеловечного зрелища, устраивала бы акции протеста, пикеты, а чернь валом бы валила на стадионы, и гладиаторские фанаты неистовствовали бы на трибунах почище футбольных. Скажете, нет? Хотел бы я быть не правым!
Поучительную игру, заставляющую о многом задуматься, предложил психолог Козлов. Игра называется, «Красное и Белое» (сам Козлов называет её «Красное и Чёрное», как роман Стендаля, но я позволю себе подкорректировать название). Игра не вполне оригинальна, психологические игры, построенные на данном принципе, существовали и раньше. В интерпретации Козлова она выглядит так. Группа играющих разбивается на две команды при помощи детской игры «ручеёк». В «ручейке», как известно, каждый старается взять себе в пару того, кто наиболее близок или симпатичен. Как только все участники игры разбились на дружественные пары, ведущий прекращает игру и объявляет, что левый «берег» «ручейка» — это команда Левого берега, а правый — команда Правого берега. Таким образом, у каждого игрока в команде противника окажется друг, приятель или любимая девушка.
Затем команды расходятся по разным комнатам, и ведущий каждой команде сообщает правила игры и её цель — набрать максимальное количество положительных очков, а для этого надо играть на Белое. Конечно, хорошо бы всё время играть на Белое и грести лопатой положительные очки, однако, если другая команда сыграет на Красное, а вы – на Белое, она получит положительное очко, а ваша команда — отрицательное. Но если обе команды сыграют на Красное, обе получат отрицательные очки.
Как правило, игра в обеих командах сразу идет на Красное, поскольку каждый боится, что другая команда сыграет на Красное, и поэтому играет на Красное сама. В результате обе команды, играя на Красное, набирают всё больше отрицательных очков, то есть, проигрывают. С каждым ходом команды набирают всё больше отрицательных очков, но личный проигрыш их не расстраивает, поскольку другая команда тоже проигрывает. «Пусть я проиграю, но и ты не выиграешь!»
Ведущий заходит в комнату то к одной, то к другой команде. Когда одна команда приняла решение, он информирует об этом другую команду, не сообщая, какое решение принято. После того, как решение приняла вторая команда, каждая команда узнаёт решение другой. После второго хода игра приостанавливается, и обе команды собираются вместе и выстраиваются в две линии друг против друга так, как они стояли парами после игры в «ручеёк»: напротив меня — мой друг, приятель, любимая девушка. Пусть, глядя в глаза друг другу, каждый играющий вспомнит, кем является для него тот, кто стоит напротив. Легко воевать с абстрактным соперником или врагом. Но когда ты смотришь в глаза близкому человеку, привычка и потребность воевать сталкивается с пониманием, что воевать — глупо. Неужели ты хотел обидеть этого человека? Неужели он может предать тебя? Глядя глаза в глаза, в это поверить трудно…Но желание победить велико, и после короткого перемирия игра продолжается в том же духе. Наконец ведущий прекращает её, команды снова собираются вместе, и ведущий берёт слово. Поскольку многие не примут того, что он скажет и будут доказывать, что они не проиграли, ведущий говорит жёстко, тоном, не терпящим возражений:
-В условии сказано: «Выигрывает тот, кто набирает максимальное количество положительных очков». Поднимите руки те, кто в этой игре набрал хоть немного положительных очков. Поднимите руки те, кто проиграл, набрав крупную сумму отрицательных очков. Поздравляю вас: вы все проиграли! Вы могли не проиграть только в одном случае: если бы решили поверить друг другу и вместе играть на Белое. Если бы на Белое сыграла команда Левого берега и на Белое сыграла команда Правого берега, каждая команда получила бы положительные очки — и начала бы выигрывать. Но у каждой команды был ещё Красный ход, возможность взять себе побольше и погубить другую команду. И каждому — или почти каждому — хотелось это сделать, и поэтому, даже если он хотел играть на Белое, он боялся этого. Вы не верили друг другу — и поэтому проиграли.
В условие задачи заложена провокация. Там сказано: «Чтобы выиграть, вам необходимо набрать максимальное количество положительных очков». Кому набрать: мне, моей команде или нам всем, обеим командам? Кто должен выиграть: я, моя команда или обе команды? Об этом в условии не сказано, и каждый понял так, как он привык понимать: выиграть — это значит, выиграть у другой команды. Играть — это значит играть против кого-то. Но в этой игре невозможно выиграть, если играешь против, можно выиграть, лишь если играешь вместе с… Кто понял эту игру именно так? Практически никто. Это была провокация, и на неё попались все.
ИГРА НА КРАСНОЕ
Да, на провокацию попались все. Но это только игра. Хуже, что человечество попадается на провокации коллективного сознания в реальности. Вся история международных, межнациональных, межгосударственных отношений — это, как правило, игра на Красное. Красный цвет — цвет крови, и история человечества — кровавая история. Играют на Красное, потому что не любят своего соседа по планете Земля, не доверяют ему, боятся его. Играют на Красное, чтобы упредить возможный удар соседа, переиграть его — и в результате проигрывают вместе с ним. И при этом ещё убеждены, что победили!
Постоянно играя на Красное, человечество накопило такое количество оружия, что им можно многократно уничтожить наш общий дом — Землю. Но эта игра требует постоянной модернизации вооружения, иначе агрессивный сосед воспользуется твоим военным отставанием и нападёт. Не искушай соседа своей слабостью, догони его в военной силе, а лучше обгони — так надёжнее. Поэтому всё время создаются всё более смертоносные виды оружия. Велика инерция игры на Красное, разогнались — сразу остановишь!
Попытались остановить эту игру большевики. Едва придя к власти, они объявили на всю Вселенную новые принципы — принципы игры на Белое: «Миру — мир!», «Дружба и солидарность всех народов Земли, всех людей доброй воли», «Человек человеку — друг, товарищ и брат».
Советский Союз через головы правительств обращался ко всем миролюбивым силам планеты: давайте вместе учиться играть на Белое:
Хотят ли русские войны? —
Спросите вы у тишины..
* * *
Парни, парни, это в наших силах —
Землю от пожара уберечь.
Мы за мир, за дружбу, за улыбки милых,
За сердечность встреч.
* * *
Звон плывёт, плывёт над всей Землёю,
И гудит взволнованно Эфир:
Люди Мира, будьте зорче втрое,
Берегите Мир,
Берегите Мир!
Пропаганда войны по советским законам считалась тягчайшим преступлением. Но Мир продолжал играть на Красное, и, чтобы уцелеть (и продолжать бороться за осуществление принципов игры на Белое), пришлось нашей стране воевать, играть на Красное, участвовать в этой безумной шизофренической игре, длящейся многие тысячелетия. Где он, тот дух радостного советского созидания? Оболган, оклеветан, осмеян, измазан вонючей грязью, объявлен наивной утопией. Вместо него — дух американского индивидуализма, самовлюблённо именующий себя «свободой и демократией».
Великая Французская буржуазная революция начертала на своём знамени высший принцип существования человечества: «Свобода, Равенство, Братство». Потомки французских революционеров соскоблили со знамени два последних слова за ненадобностью, оставив только «Свобода», но Свобода без Равенства и Братства превращается в свободу подавления, в свободу играть на Красное. Там, где играют на
Красное, нет и не может быть Равенства, а где нет Равенства, невозможно и Братство, там человек человеку соперник, противник, враг, волк.
В фильме А. Митты «Сказка странствий» учёный Орландо (эту роль сыграл Андрей Миронов) сделал открытие:
«Я исследовал органы человека, и когда я заглянул внутрь него, мне открылось, что каждый человек – это целый мир! Внутри него текут реки, ручьи, полные животворной влаги, и то, что мы называем «сердце», «легкие» — это же материки, острова, омываемые океаном. И обитают в этом мире (как я полагаю), тысячи крошечных существ, живущих в согласии друг с другом.
И когда я открыл это, я сделал еще одно открытие: я, вы, эти стражники, эта девочка – все мы суть крошечные существа, живущие в одном едином живом организме, имя которому – Земля! Реки – это жилы, по которым течет голубая кровь. Европа, Азия, материки – это ее сердце, ее легкие. Облака – это пар от ее дыхания.
И вот к какому выводу я пришел: раз уж государства являются частями одного единого живого организма, они должны жить в мире. Ну где это видано, чтобы правое легкое воевало с левым, чтобы печень старалась захватить часть селезенки!
На Земле прекратятся войны и наступит Золотой век благоденствия».
К чести судий надо сказать, что они не прерывали Орландо, когда он говорил, не язвили, не издевались над его проповедью, и прокурор терпеливо ждал, когда подсудимый выскажется, а потом вежливо спросил: «Ты закончил свою болтовню?», после чего судьи начали совещаться, сколько раз Орландо следует казнить: восемь или пять. В конце концов согласились на троекратной казни. Нет, его не сожгли на костре, не посадили в тюрьму за мошенничество и создание тоталитарной с религиозной секты. Его живым замуровали в стену вместе с его бредовыми идеями, что соответствует трижды повешению, и пошли обедать. Мирное сосуществование государств, Золотой век благоденствия – глупая и зловредная утопия, а сытый желудок – реальность!
Вот так и живем: правое легкое воюет с левым, печень старается захватить часть селезенки. До Второй Мировой войны больше всех в организме по имени Земля преуспела «печень» по имени Великобритания.
Ее и на карте-то не сразу найдешь, а она нахватала столько других органов Земли, что могла хвастаться: «В нашей империи никогда не заходит солнце!» Затем Гитлер объявил высшей целью Германии обретение «лебенсраум» — жизненного пространства, отняв его у соседей, и германский фашизм, как раковая опухоль, стал расползаться по телу Земли, пожирая одно за другим ее органы-страны. Фашизм победили, раковую опухоль вырезали, и народы Земли радостно вздохнули. Многие наивно верили, что эта война была последней. Как же! Не успели отгреметь залпы Второй Мировой, как американцы сбросили на Хиросиму и Нагасаки две атомные бомбы, и взвились над многострадальным телом Земли два смертоносных ядерных «гриба».
Американцы, увидев, что Европа лежит в руинах, поняли, что теперь пришло их время побежать в игре на Красное. Запах крови дурманит алчные головы, не дает понять очевидную истину: в игре на Красное, когда «печень воюет с желудком», победителей не бывает! Древний Рим каждой новой победой над «варварами» приближал собственную гибель. Германский фашизм сделал всё для того, чтобы английская и американская авиация своими ковровыми бомбардировками превращала в руины немецкие города, чтобы Советская армия вела боевые действия на улицах разрушенного Берлина, над головами насмерть перепуганных берлинцев, забившихся в подвалы, бомбоубежища и метро и с ужасом ожидающих, когда русские спустятся к ним, чтобы мстить за зверства, творимые фашистами на советской земле.
Америка переняла у фашистской Германии не только технологию изготовления ядерного оружия, но и ее главный лозунг: «Германия превыше всего», переиначив его в «сферу американских интересов». И летят, и летят во имя американских интересов бомбы на тело Земли: на Вьетнам, на Белград, на Иран, на Ливию… Какая страна будет следующей? Рейган с наивным цинизмом заявил, что уничтожение человечества лучше, чем крах Америки. Возможно ли представить себе, что такое сказал кто-либо из советских государственных деятелей? А американский президент сказал, и за эти слова он не был предан согражданами политической и моральной анафеме, потому что выразил американское представление о благе. Наши отечественные либероиды в «Перестройку» заливались соловьями, называя США «цивилизованной страной», живущих по принципам «общечеловеческих ценностей». Увы, они правы: человеческая цивилизация – это цивилизация игры на Красное, и игра эта не на словах («Мало ли что можно в книжке намолоть», — писал Маяковский), а на деле, в живой политической практике и есть «общечеловеческие ценности». Как писал протопоп Аввакум, «Бог их простит в день сей и будущий; не их то дело, но сатаны лукавого». А мы, русские, люди не «цивилизованные», играть на Красное не любим (хотя и приходится), и «общечеловеческим ценностям» предпочитаем свои: худой мир лучше доброй ссоры, а добрый мир лучше мира худого.
Кстати, истина, открывшаяся Орландо, что Земля – это единый живой организм, что реки – это жилы, по которым течет ее кровь, материки и острова– это ее сердце, ее легкие, а облака – это пар от ее дыхания, и что тело человека идентично телу Земли, поскольку Земля мать человека и родила его, была известна на Руси еще до принятия христианства, во времена язычества. В «Голубиной книге» — это древнем источнике русской языческой мудрости говорится:
Телеса наши от сырой земли,
Кости крепкие от камени,
Кровь-руда от Черна моря,
Наши помыслы от облак небесных.
И не найдя понимания среди средневековых инквизиторов некой киношной европейской страны, Орландо легко был бы понят русским человеком (если тот, конечно, не либероид).
Американец, как дурень с писаной торбой, носится со своей «демократией», гордится ею, обожает себя за то, что он такой «демократ» и презирает и считает недоумками всех, кто не «демократы». И наши доморощенные «демократы» за последние двадцать пять лет все уши нам прожужжали своей «демократией». Но что такое демократия на американский салтык? Все та же игра на Красное, игра на подавление, игра не вместе с … , а против…
Допустим, собирается совещание, чтобы решить некий вопрос, найти правильное решение. При тоталитарных режимах всё решает диктатор, при монархических — монарх. Он, конечно, может выслушать и принять к сведению мнение участников совещания — если захочет. Но может и не захотеть, самочинно поступить наперекор всем, как это часто делал царь Николай Второй, принимая некомпетентные решения вопреки авторитетным советам профессионалов, назло им, как он сам признавался. Грешил этим и Никита Хрущёв, никого не слушая на совещаниях, не принимая ничьих возражений, за что впоследствии был обвинён в «волюнтаризме». В «демократических», «свободных» странах такое невозможно. Там каждый имеет право на собственное мнение и может высказывать его. Но сто голов — сто умов, и у каждого своё мнение. Как эти сто мнений свести к общему знаменателю, как найти среди них единственно верное? На то существует «демократическая» процедура голосования, при которой истинным считается мнение большинства. То есть, если 60% проголосовали «за» какое-то решение, то такое решение следует считать правильным, даже если оно абсурдно и идёт во вред делу. Но проблема не только в этом. Порочность такой «демократии» ещё и в том, что принятое решение ущемляет интересы и потребности сорока процентов проголосовавших «против». И если речь идёт о выборах президента страны в таком большом государстве, как США или Россия, 40% проигравших — это миллионы и миллионы граждан. И выигравшие 60% навязывают им свою волю по праву сильного (кого больше, у того и сила). Получается та же диктатура, только завёрнутая в «демократический» фантик – диктатура большинства. Греческий философ Гераклит утверждал: «Один больше тысячи, если он – лучший». Но именно лучший при «демократическом» голосовании и проиграет, поскольку, будь он тысячу раз прав, но он — один, а неправых – тысяча (поэтому «лучший» Орландо проиграл в споре с инквизиторским большинством). В русском народе по этому поводу говорили: «Мужик не глуп, да мир — дурак!»(«мир» — община, большинство). Так, в начале 90-х годов «мир-дурак» доверил судьбу страны пигмею и алкоголику Ельцину, избрав его президентом, а «не глупые мужики», оказавшись в меньшинстве, были бессильны, хотя и понимали страшные последствия этого выбора для России. А в середине 90-х тот же «мир» вторично проголосовал за Ельцина — на этот раз став жертвой манипуляций прохиндеев — политтехнологов, программирующих избирателей: «голосуй сердцем», «голосуй (за Ельцина), или проиграешь».
В этом ещё один порок западной «демократии». За два века существования капитализма сильные мира сего выработали множество шулерских технологий, позволяющих при внешнем соблюдении правил игры добиваться нужного им результата. И эти технологии продолжают совершенствоваться, и создаются новые технологии манипуляции сознанием толпы, для чего привлекаются учёные, психологи. В результате «свободы и демократии» даже в американском понимании оказывается не больше, чем социализма в «развитом социализме» времен Брежнева — то же лицемерие, словоблудие, выдавание желаемого за действительное. У нас же в России «свобода и демократия» и вовсе превратилась в фарс, гротеск, злую пародию.
Когда выбирают президента страны — будто Ноздрёв с Чичиковым в шашки играют, и в роли Чичикова оказывался народ. Правящая же партия ведёт себя как шулер Ноздрёв: ради победы и шашку противника с доски украдёт, и себе лишнюю шашку незаметно поставит, и рукавом свою шашку в нужное место подвинет (я имею в виду манипуляции с голосами избирателей, приписки голосов в пользу «своего» кандидата, которые давно уже стали для россиян «секретом Полишинеля»). Если Ноздрёв, уличённый Чичиковым в жульничестве, всё же краснеет и оправдывается, что, несомненно, говорит о том, что стыда у него, хоть немного, да осталось, «демократы», уличённые в нарушениях закона о выборах, мошенничестве и подтасовках, не краснеют (не дождетесь!), а, ничтоже сумняшеся, объявляют выборы состоявшимися. И «пусть проигравший плачет», а «победители», по сценарию кремлёвских пиарщиков, победной поступью вышагивают от Спасской башни через Красную площадь, демонстрируя липовую «победу» над избирателями, которая постыднее любого поражения. Тут даже по американским меркам демократией не пахнет, и у западных русофобов есть основания презирать нас за такие «выборы»: «А чего ещё ожидать от этих русских свиней!»
Как говорил комментатор спортивных матчей Николай Озеров, такой хоккей нам не нужен!
ИГРА НА БЕЛОЕ
А возможна ли подлинная демократия, демократия без кавычек, демократия, где все играют на Белое и все выигрывают? Оказывается, возможна, и истоки её надо искать в народе, в жизни крестьянской общины, которая бы просто не выжила, если бы не жила по демократическим принципам. Разницу между американской «демократией» и демократией без кавычек можно выразить так: принцип «демократии» — «Пусть победит сильнейший» (сильнейшее большинство, «мир – дурак», либо сильнейшее меньшинство, сосредоточившее в своих руках деньги и власть и умело манипулирующее сознанием «мира – дурака»), принцип демократии без кавычек – «Не в силе Бог, а в правде». Правда «демократии» — человеческая грешная правда, правда демократии без кавычек — правда Божья и человеческая.
Знаток русской деревни А.Н. Энгельгардт писал в «Письмах из деревни»:
«Я уже говорил в моих письмах, что мы, люди, не привыкшие к крестьянской речи, манере и способу выражения мысли, мимике, присутствуя при каком-нибудь разделе земли или каком-нибудь расчёте между крестьянами, никогда ничего не поймём. Слыша отрывочные, бессвязные восклицания, бесконечные споры с повторением одного какого-нибудь слова, слыша это галдение, по-видимому, бестолковой, кричащей, считающей и измеряющей толпы, подумаем, что тут и век не сочтутся, век не придут к какому-нибудь результату. Между тем подождите конца, и вы увидите, что раздел поля произведён математически точно: и мера, и качество почвы, и уклон поля, и расстояние от усадьбы — всё принято в расчёт, счёт сведён верно, и, главное, каждый из присутствующих, заинтересованных в деле людей убеждён в верности раздела и счёта. Крик, шум, галдение не прекращаются до тех пор, пока есть хоть один сомневающийся.
То же самое и при обсуждении миром какого-нибудь вопроса. Нет ни речей, ни дебатов, ни подачи голосов. Кричат, шумят, ругаются — вот подерутся, кажется, галдят самым, по-видимому, бестолковейшим образом. Другой молчит, молчит, а там вдруг ввернёт слово — одно только слово, восклицание, — и этим словом, этим восклицанием перевернёт всё вверх дном. В конце концов смотришь — постановлено превосходнейшее решение, и опять-таки, главное, решение единогласное».
«Каждый из присутствующих, заинтересованных в деле людей убеждён в верности раздела или счёта», «постановлено превосходнейшее решение, и опять-таки, главное, решение единогласное» — вот чему надо учиться демократам в кавычках у неграмотных русских мужиков. Конечно, галдеть и скандалить на крестьянской сходке — не культурно, но, как говорит русская пословица, «Черна коровка, а молочко-то беленькое». Играют-то на Белое, а не на Красное, чтобы хорошо всем было, а не какой-то партии, чтобы всё по справедливости было, и чтобы не было проигравших. Галдёж и скандалы у нас в Думе тоже не редкость,
и даже драки случаются, однако бывало ли такое, чтобы какое-нибудь решение принималось единогласно? Не получается «беленькое молочко». Да оно и не предусмотрено в «демократической» игре на Красное, когда каждый одеяло на себя тянет. Здесь наличие проигравших заложено в условия игры, иначе никакой «демократии» не получится. На Руси, когда избирался Земский собор для принятия судьбоносных решений, на его заседаниях вопрос обсуждался до тех пор, пока все не придут к единому мнению – это называлось «одиначество». В «перестройку» либероиды презрительно называли такое положение «одобрямс» и выдвигали свой идеал, в котором единство общества принципиально отрицается как «тоталитаризм», и даже если политическая партия высокопарно именует себя «Единая Россия», это не больше, чем лицемерный пиар, пропагандистский трюк ради победы в игре на Красное. Какая уж там «единая Россия», если она, многострадальная, разделена на две части, интересы которых диаметрально противоположны: на 10% «новых русских», играя на Красное, ограбивших российский народ, «прихватизировав» 90% национальных богатств, и на 90% «старых русских», (в глазах «новых русских» — быдло), на чью долю достались жалкие остатки в 10%.
Есть, правда, в политике и в юриспруденции понятие «консенсус».
Консе́нсус (лат. consensus — «согласие») — способ принятия решений при отсутствии принципиальных возражений у большинства заинтересованных лиц, принятие решения или текста договора на международных конференциях и в международных организациях на основе общего согласия участников без проведения формального голосования, если против него не выступает ни один из участников данного форума, либо исключении мнения нескольких несогласных участников.
Консенсус – дело хорошее, это уже почти демократия без кавычек, но только почти – потому что допускает принятие решений при отсутствии возражений не у всех, а у большинства заинтересованных лиц либо при исключении мнения нескольких несогласных участников.
Хороший пример народной демократии без кавычек можно найти в романе Льва Толстого «Воскресение», когда Дмитрий Нехлюдов объявил крестьянам, что хочет безвозмездно отдать им свою землю:
«На другой день мужики не работали, а обсуждали предложение барина. Общество разделилось на две партии: одна признавала выгодным и безопасным предложение барина, другая видела в этом подвох, сущность которого она не могла понять и которого поэтому особенно боялась. На третий день, однако, все согласились принять предлагаемые условия и пришли к Нехлюдову объявить решение всего общества. На согласие это имело влияние высказанное одной старушкой, принятое стариками и уничтожающее всякое опасение в обмане объяснение поступка барина, состоящее в том, что барин стал о душе думать и поступает так для спасения».
Крестьянский «мир» разделился на две партии. Как бы он поступил, если бы был «демократическим»? Да проголосовал бы — и вся недолга! И, возможно, победила бы партия, видевшая в поступке Нехлюдова подвох. Явились бы мужики к нему и объявили бы: «Нет, барин, не возьмем мы твою землю, дураков нет. Пусть все останется по-старому» — и остались бы в дураках. Но мужики были люди темные, не грамотные, в «демократии» ничего не смыслили, и поступили так, как им предками было завещано — пока не пришли к «единачеству», не успокоились. И опять же, как в описании Энгельгардта, «мир» приходит к согласию потому, что кому- то из его членов пришло в голову единственно верное решение, устроившее всех. В данном случае это была старушка, сказавшая, что барин отдает землю ради спасения души — и после этого уже все сомнения отпали. И что самое интересное – эта старушка интуитивно ухватила самую суть поступка Нехлюдова: в его душе действительно шел процесс воскресения и все, что он делал, он делал для спасения своей души, хотя и не думал об этом.
Итак, демократия, игра на Белое, в отличие от демократии в кавычках, ведёт к единству и согласию. Различие этих двух типов демократии хорошо видно при сравнении голосования в парламентах и советах. В парламентах голосование есть инструмент борьбы, в которой побеждает сильнейший, в советах (любого вида – будь то совет старейшин племени, казачий круг или Верховный Совет СССР) голосование — инструмент согласия, здесь стремятся к «единачеству». В сохранившихся до наших дней культурах с племенной демократией существуют даже специальные обряды (ритуальные танцы, инсценировки боя, омовения и совместные пиры), во время которых участники как бы смывают с себя накопившиеся друг против друга обиды и разногласия, избавляются от них. И, лишь очистившись таким образом, приступают к голосованию, которое обязательно должно быть единодушным. С той же целью на Руси началу работы Земского собора предшествовали трехдневный общенародный пост и молитва.
Земские соборы (от слова «земля», т.е. мир в смысле всё общество, всё население России), традиция которых уходит корнями в глубокую древность, созывались не для того, чтобы, как в западном парламенте, в конкурентной борьбе партий и группировок, представляющих конфликтующие интересы разных групп, найти точку равновесия сил, а чтобы «найти истину», в которой выражена «правда Бога» (вспомним: «Не в силе Бог, а в правде») — определить и одобрить путь государства. Например, когда в 1916 году после страшных лет Смуты Земский собор избирал нового царя, разгорелись жаркие споры, и все кандидатуры отметались. Казаки выдвинули своего предводителя Дмитрия Трубецкого, но его не хотели видеть на престоле дворяне. Казаки же не хотели иметь царем вождя дворянского ополчения Дмитрия Пожарского. Наконец, как у Толстого в «Воскресении», какая-то «старушка» предложила тихого юношу Михаила Романова, и эта кандидатура всех устроила. Казаки были настроены в пользу Михаила потому, что его отец Федор Романов (в монашестве Филарет) не был врагом казачеству. Бояре помнили о том, что Федор происходил из знатного боярского рода и состоял в родстве с Федором Ивановичем, последним царем из рода Ивана Калиты. Церковные иерархи поддержали Михаила, поскольку отец его был монахом, причем в сане митрополита. Одним словом, за Михаила Романова Земский собор проголосовал единогласно и все были довольны. Такова исконная русская демократия без кавычек. Так русские играют на Белое.
Верховный Совет СССР и РСФСР опирался на ту же исконную русскую традицию игры на Белое («одобрямс» времен застоя не должен нас смущать, искажение принципов не отвергает самих принципов; так искажение принципов христианства в реальной церковной истории не отвергает идеологию христианства). Политолог и публицист. Профессор Сергей Кара-Мурза в книге «Истмат и проблема восток-запад» пишет:
« Для тех, кто после 1989 г. мог наблюдать параллельно дебаты в Верховном Совете СССР (или РСФСР) и в каком-нибудь западном парламенте, разница казалась ошеломляющей.
Дело в том, что в парламенте собираются политики, которые представляют конфликтующие интересы разных групп, а Совет исходит из идеи народности. Отсюда – разные установки и процедуры. Парламент ищет не более чем приемлемое решение, точку равновесия сил. Совет же «ищет правду» – то решение, которое как бы скрыто в народной мудрости. Потому и голосование в Советах носило плебисцитарный характер: когда «правда найдена», это подтверждается единогласно. Конкретные же решения вырабатывает орган Совета – исполком.
Риторика Совета с точки зрения парламента кажется странной, если не абсурдной. Парламентарий, получив мандат от избирателей, далее опирается лишь на свой ум и компетентность. Депутат Совета подчеркивает, что он – лишь выразитель воли народа (из его мест). Поэтому часто повторяется фраза: «Наши избиратели ждут…» (этот пережиток сохранился в Госдуме даже через десять лет после ликвидации Советской власти). В Советах имелась ритуальная, невыполнимая норма – «наказы избирателей». Их, как считалось, депутат не имел права ставить под сомнение (хотя ясно, что наказы могли быть взаимно несовместимы).
Советы были порождены политической культурой народов России и выражали эту культуру. Судить их принципы, процедуры и ритуалы по меркам западного парламента – значит впадать в примитивный евроцентризм.»
Про политику нынешнего правительства не скажешь: «Там Русский дух, там Русью пахнет», однако и они вынуждены использовать лексику игры на Белое, хотя игра эта им глубоко враждебна. Так, после избрания в 1991 году президентом РСФСР Бориса Ельцина, в СМИ, в первую очередь на телевидении при упоминании имени президента обязательно прибавлялось «всенародно избранный». Так мусульманин при упоминании имени правителя прибавлял: «Да продлит Аллах его дни!». Утверждение это было совершенно ложное, никакой Ельцин был не «всенародно избранный», поскольку за него проголосовало только 57,3% голосов, а значит, 42,7 % избирателей проголосовали против. Правда, это были первые в России всенародные выборы руководителя государства, но «всенародно избираемый» и «всенародно избранный» — не одно и то же. Это, как говорят в Одессе, «две большие разницы». Интересно, как бы отреагировали американцы, если бы кто ни будь назвал президента Барака Обаму «всенародно избранным»? У нас же другой менталитет, и, даже напялив на себя тесное «немецкое платье» и научившись танцевать «минувет», мы все равно остаемся «русскими медведями» и иначе, как по-русски мыслить не умеем. И потому для уха ельциниста слова «всенародно избранный» звучали сладкой музыкой, ибо в них слышалось милое его «дикарскому» уху «единачество», все тот же высмеянный и проклятый им «одобрямс».
Тот же «русский дух» и в названии либероидной правительственной партии «Единая Россия». Не может быть единства в стране, где население поделено на «черных» и «белых», где, как писал Маяковский, «Белый ест ананас спелый, черный – гнилью моченый», но термины все те же – исконные, русские, термины игры Белое, когда черных нет, все белые и все едят спелые ананасы.
«СЛАВА ТЕБЕ, ГОСПОДИ, ЗА ПРАВДУ ТВОЮ»
В 1979 году, когда режиссёр Эльдар Рязанов ещё не был либероидом, не восславил «законно и всенародно избранного» Бориса Ельцина и, наверно, поэтому не снимал плохих фильмов, на экраны страны вышла его новая картина «Гараж», которая, как и все его фильмы советского периода, стала классикой. Нас этот фильм интересует потому, что представляет собой яркую иллюстрацию демократии без кавычек. По содержанию он куда глубже и интереснее, чем это представляется на первый взгляд. Рязанов, наверное, и сам не сознает, что за чудо он снял. Как мог он, человек, родившийся в советское время и наверняка не знакомый с жизнью крестьянской общины даже понаслышке, не читавший книг анархиста Кропоткина (а где он мог достать эти запрещённые книги?), так глубоко проникнуть с суть подлинной демократии? Видимо, включилась генетическая память. Творчество — явление мистическое, и художник (если это истинный художник-творец, а не «сочинитель»), подобно пророку, черпает информацию прямо из бескрайних хранилищ ноосферной памяти, поэтому произведения художников часто бывают мудрее и проницательнее их создателей.
Точнее фильм было бы назвать не «Гараж», а «Гаражи», поскольку речь в нём идёт не об одном гараже, а о целом гаражном кооперативе. Фильм, конечно, видели все, но я всё же перескажу некоторые узловые моменты, чтобы представить его с новой и, я думаю, с неожиданной стороны.
Итак, гаражный кооператив некоего научного учреждения собрался на своё последнее заседание, чтобы выполнить последние формальности. Но правление кооператива преподносит пайщикам неприятный сюрприз: оказывается, через территорию гаражей должна пройти городская магистраль, из-за чего четыре гаража придётся снести, а значит, четверо пайщиков останутся без гаражей и без компенсации за вложенные средства и труд. Ситуация в советское время вряд ли возможная, это сейчас у человека могут не только гараж отнять, но и квартиру и выгнать на улицу. Однако не будем придираться. Рязанов часто в своих фильмах изображает события, не возможные в реальной жизни (как говорит один из героев его фильма «Небеса обетованные», «гротеск»). То его герои безобразно напиваются в бане и начинают шумно себя вести, горланить песни, и никто из работников бани не попытался их урезонить, и милицию не вызвали. Потом собутыльники одного из своих друзей в невменяемом состоянии запихивают в самолёт, и иностранные зрители фильма недоумённо спрашивают: «А разве в России пьяных в самолёт пускают?!» А в новогоднюю ночь какой-то шофёр возит на самосвале снег (другого времени не нашел!) и вываливает как раз под звон курантов полный кузов на машину Ипполита. Зритель этих сюжетных неувязок не замечает, а если и заметит, легко прощает. И правильно делает. «Не в этом дело, тять», — как говорил один герой Шукшина из рассказа «Степка» и фильма «Ваш сын и брат».
Ситуация тяжёлая: четверых пайщиков надо принести в жертву. Но кого? Сначала правление решает эту проблему вполне «демократичным» путем: выбирает четырёх самых беззащитных в кандидаты на роль жертвенных баранов, затем все голосуют, кандидатуры утверждаются подавляющим большинством: четверо (жертвенные бараны) против, остальные (бараны, не попавшие в число жертвенных) — за. Конечно, всем было жалко несчастных, но каждого утешало, во-первых, то, что не он оказался в их числе (уф, пронесло!), а во-вторых, всё ведь было сделано по закону. Нарушений, как на российских выборах, не было, голосовавших не зомбировали «голосовать сердцем», не уверяли, что «альтернативы Путину нет», приписок голосов тоже не было. А наличие проигравших в «демократической» процедуре голосования так же обязательно, как в любой игре, будь то шахматы или «в дурака».
И вдруг отлаженная «демократическая» машина даёт сбой — в игру вмешивается персонаж, которого «демократические» игроки окрестили «белой вороной» (таким образом, в стаде баранов обнаружилась ворона). Эта чудаковатая женщина действительно «белая», потому что фактически она потребовала играть на Белое. Её подняли на смех, когда она заговорила о том, что все поступили не справедливо, не по совести, и что всем должно быть от этого стыдно. Стыд, совесть — в «демократической» игре, где главное — победить соперника, вещи столь же неуместные, как целомудрие в борделе. Конечно, в парламентских дебатах, предвыборной риторике много говорится о справедливости, о высших ценностях, разница, однако же, в том, что «белая ворона» говорила об этом всерьёз, и слова её, которые на крестьянской сходке были бы восприняты как серьезный аргумент (ибо в игре на Белое решать надо по совести, по справедливости, чтобы всем хорошо было) в гаражно-кооперативной игре на Красное звучали наивной нелепицей. Однако смешная и нелепая речь «белой вороны» произвела неожиданный эффект: пробудился и заработал древний архетип народной демократии, архетип игры на Белое. И все пришло в движение, забурлило, загорлопанило, заскандалило — в точности, как это описано у А.Энгельгардта. Все две серии рязановского фильма на экране проходит шумная крестьянская сходка, в ходе которой идёт мучительный поиск и обретение того единственно правильного решения, того обязательного в игре на Белое результата, при котором нет проигравших, а есть только выигравшие. С этого момента пайщики перестали быть баранами и встали на путь превращения в людей.
Вначале неожиданно выясняется, что среди членов кооператива затесались двое «блатных», и не трудно догадаться, что председатель правления в тайне от членов кооператива внесла их в список не бескорыстно, а за приличную мзду. Потом одному из пайщиков, профессору, пришла в голову простая и очевидная мысль: не правлению решать, кого оставить без гаража, а пусть все решит жребий. Совсем как у Энгельгардта: «Другой молчит, молчит, а там вдруг ввернёт слово, восклицание, — и этим словом, этим восклицанием перевернёт всё вверх дном. В конце концов смотришь — постановлено превосходнейшее решение, и опять — таки, главное, решение единогласное». Или как старушка у Л. Толстого с ее «спасением души».
Профессор, конечно, не подозревал, что его устами заговорил ещё один древний архетип. Для него самого и для всех участников фильма, и для его автора, и для зрителей кинуть жребий — значит, отдать решение проблемы на волю случая. Если уж невозможно сделать так, чтобы никто не был обижен, то пусть господин Случай сам выберет, кому быть обиженными. Но в народе жребий понимался совсем иначе. Кидая жребий, человек тем самым, ни много ни мало, спрашивал мнение Бога. Любой вопрос должен решаться по Божески, то есть, по совести, по справедливости, и если удаётся самостоятельно найти такое решение — прекрасно. Но так бывает не всегда, иной раз задача кажется неразрешимой, ситуация — тупиковой, и возникает необходимость спросить мнение самого Бога. Но как Он скажет об этом людям? Понятно, письмо не напишет и по мобильнику не позвонит. Древний человек знал: Бог всегда сообщит свою волю, донесёт информацию. Имеющий глаза и уши её увидит и услышит.
В «Слове о полку Игореве» князь собирается в поход, а Бог при помощи солнечного затмения сообщает: поход закончится трагично. Бог не запрещает ехать в поход, он лишь даёт информацию, выбор же человек должен сделать сам, и князь Игорь делает свой выбор и берёт на себя ответственность за этот выбор: «Хочу копьё переломить на границе поля Половецкого; с вами, русичи, хочу либо голову свою сложить, либо шлемом испить из Дону»». Едет дружина Игоря по полю навстречу своей гибели, а Бог каждым движением природы сообщает о грядущей беде: «Солнце ему тьмою путь заступало, ночь стонами грозы птиц пробудила; свист звериный встал, взбился див — кличет на вершине дерева… Уже несчастий его подстерегают птицы по дубам; волки грозу поднимают по оврагам; орлы клёкотом на кости зверей зовут; лисицы брешут на червлёные щиты». Как видим, здесь Бог не только даёт достаточно информации (затмение, гроза, крики птиц, зверей, клик дива), но и делает это весьма настойчиво. Если же в сложных ситуациях Божественная информация не обнаруживается, можно обратится к Богу непосредственно и получить её — в трансе в виде Откровения или, согласно закону синхронизации К.Г. Юнга, при помощи манипуляций с физическими объектами: гадая на картах, на внутренностях животных, на кофейной гуще, на трамвайных билетах — на чём угодно, или бросив жребий (а «жребий» означает «судьба»). В повести А.М. Горького «Детство» бабушка Алеши Пешкова рассказывает старинное сказание, в котором Бог вершит праведный суд именно через жребий:
А давай-ко мы спросим Господа,
Все святые силы небесные:
Пусть возьмет кто-нибудь булатный нож
Да подбросит его в небо чистое,
Твоя правда – нож меня убьет,
Моя правда – на тебя падет!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Тут он быстрой ласточкой летит к земле –
Прямо угодил в сердце мачехе.
Встали на колени люди добрые,
Господу Богу помолилися:
-Слава Тебе, Господи, за правду Твою!
Когда дворяне сходились на поединке, пистолеты специально использовались новые, не пристрелянные, и тогда Пьер Безухов, никогда не державший в руках пистолета, мог тяжело ранить Долохова, а опытный стрелок и заядлый дуэлянт Долохов промахнуться – так Господь являл «правду свою». И традиция эта восходит к древности, когда несправедливо обиженный вызывал обидчика на кулачный бой, уверенный, что Бог на его стороне – и эта уверенность давала ему силу. Так у Лермонтова купец Калашников убивает в кулачном бою Кирибеевича, поскольку Божья правда была на его стороне. Тот же архетип Божьей правды и в знаменитом сталинском «Наше дело правое, мы победим!» Сила этого лозунга в том, что он затрагивал самые заветные струны русской души: мы не можем не победить, потому, что правда, Божья правда на нашей стороне.
Итак, задумав решить проблему при помощи жребия, герои фильма фактически доверили это решение Господу Богу. Насколько это было бы эффективно в реальной, не киношной ситуации, пусть каждый думает сам, я не призываю решать свои проблемы с помощью жребия. В фильме же именно жребий помог решить проблему по Божески. Когда из числа пайщиков исключили двух «блатных», осталось только двое, кому предстоит остаться без гаража. «Блатные» же сами виноваты, они нарушили справедливые, Божественные законы игры на Белое, при помощи взяток заняли чужое, не принадлежащее им место.
Кстати, один из исключённых, «сын Милосердова», похоже, не сильно огорчён потерей гаража и больше озабочен тем, как бы ему завязать роман с хорошенькой дочкой профессора. Вторая же из «блатных», директор рынка («рыночная моя», как назвал ее один из героев фильма), ушла, хлопнув дверью. Но она бы, наверняка, сразу утешилась, если бы узнала, что скоро грядёт «Перестройка», а за ней — ельцинская «свобода и демократия». Вот уж тогда она развернётся! Так что, получается, и она не много потеряла и скоро сторицей наверстает упущенное, как предсказала «жена Гуськова». Да и сам создатель фильма, мастерски разоблачавший в своих фильмах советского периода всевозможных ворюг, прощелыг и прохиндеев («Тебя посодют, а ты не воруй». «Твой дом – тюрьма!»), когда они при Ельцыне получат карты в руки, с энтузиазмом поддержит ельцинский режим. И встанет маститый режиссер, когда настанет время «рыночной экономики», в один ряд с разоблачаемыми им когда-то «директорами рынков».
«Случайно», перед тем, как тянуть жребий, оказалось, что у председателя правления угнали машину и, воспользовавшись формальным поводом, что членами кооператива могут быть лишь владельцы автомашин, она была исключена из кооператива и, таким образом, лишена права на получения гаража. Конечно, с ней поступили жестоко, но, по сути, справедливо. Она не «блатная», а полноправный член коллектива, но она нарушает законы этого коллектива, поступает не по правде и не по совести, и потому нет ей места в этом коллективе. На Руси такие становились изгоями, потому что их изгоняли из общины. Впрочем, кажется и она потерей гаража была не сильно расстроена. Поначалу испугалась: «С внучкой что-то случилось!», но узнав, что с ней всё в порядке, что всего лишь угнали машину, сразу успокоилась. А в грядущем «рыночном» обществе тоже наверняка неплохо устроится: вовремя швырнёт партбилет и проклянёт переставшую быть кормушкой КПСС, а заодно и весь советский период, забросит ставшую не прибыльной научную работу и займется бизнесом — и уж тогда мухлевать и брать взятки будет поболее.
Поскольку коллектив убавился на три человека, теперь только кому-то одному не достанется гараж. Кто же этот бедолага? Вот этот трудный выбор и должен сделать Господь Бог и сообщить его через жребий. И Бог решает эту задачу великолепно: несчастливая бумажка с крестиком достаётся тому, кто все две серии спал, прислонив голову к чучелу бегемота. Он не «блатной», не мухлевал, не брал взяток, он не делал ничего такого, за что его следовало бы лишить гаража. Но он и не сделал ничего, чтобы его заслужить. Бушевали страсти, люди искали решение, отстаивали справедливость (как её понимал каждый), один даже всю документацию съел (или якобы съел). Этот же не сделал ничего, он только спал, прислонясь головой к брюху бегемота. Формально являясь членом общины, фактически он им не является — за что же ему гараж? Да и зачем ему гараж? Чтобы спать в нём, преклонив голову, вместо бегемота, к борту своей машины?
Таким образом, жребий все решил по справедливости. «Слава Тебе, Господи, за правду Твою!».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Закон жизни на земле не знает справедливости и милосердия. Хочешь жить – отними жизнь у другого. И все плотоядные поедают живые существа и не могут жить иначе. Травоядные едят растения, но ведь и растения тоже живые. Когда корова щиплет траву, а олень жует листья кустов, они не убивают траву и кусты, но все равно приносят им вред. То же и в мире насекомых: хочешь жить – съешь себе подобного или причини вред животному и человеку, напитавшись его кровью. Есть хищники и среди растений, и среди рыб, бактерий и т. д. Правда, есть организмы, которые ни у кого жизнь не отнимают и никому и не живут за счет чьей-то жизни, а питаются отходами: падалью, пометом, перегноем.
Человек существо и плотоядное, и травоядное. Чтобы жить, необходимо обеспечить свой организм белковой пищей, ему нужна чья-то плоть, и он, как и плотоядные животные, издревле занимался охотой. Хочешь жить – отними жизнь у мамонта, кабана, оленя, медведя. А можно напасть на другого охотника, убить его и завладеть его добычей – мамонтом, кабаном, оленем, медведем. Результат будет тот же, и то и другое есть охота. Для охотника на зверя требуется смелость, выносливость, опыт, смекалка и т.д. Те же качества требуются воину, то есть, охотнику на человека. Убить человека своего племени — зло, а убить на охоте медведя или оленя – благо, потому что это добыча. И человека другого племени убить и завладеть его добром тоже не зло, а благо, потому что это тоже охота ради добычи. Да и сам пленный становился добычей – его можно было продать, отпустить за выкуп или заставить на себя работать, как индусы заставляли на себя работать плененных на охоте слонов. Моисей в Библии дал евреям заповедь «Не убий», но она касалась только соплеменников, чужаков же убивать можно и нужно, и евреи, когда шли в землю обетованную, убивали, убивали и убивали, «и увидел Бог, что это хорошо». Христос дал заповедь «Возлюби ближнего», но дальнего возлюбить не призывал. Ближние – это единоверцы, христиане, вот их и возлюби, а прочие те же чужаки, как для дикаря чужаки – это жители другого племени и. И потому христиане на протяжении всей христианской истории убивали, убивали и убивали. И не только не христиан убивали, но и своих единоверцев, если считали их еретиками. И «тому в истории мы тьму примеров слышим», как написал баснописец Крылов.
История человечества – это история войн. Но что такое война? Та же охота. Каковы бы ни были внешние причины – религиозные, нравственные, политические и прочие – цель всегда одна: добыча. Какими бы красивыми словами это не называлось – военные трофеи, репарации, контрибуция – суть от этого не меняется. Отнимают природные богатства, территории, реки, моря, материальные ценности, произведения искусства.
Каков поп – таков и приход, каково человечество – таковы и игры в которые оно играет. Лишь в некоторых детских играх целью которой является не победа над партнером, а установление с ним дружественного, доверительного контакта. Это игра в мячик. Два малыша или малыш с мамой перебрасывают или перекатывают друг другу мяч. Не как в футболе — отобрать мяч, завладеть мячом, чтобы, как артиллерийским снарядом, поразить им самое уязвимое место на теле команды противника — ворота и получить вожделенное очко, а отдать. Никто ни у кого мяч не отнимает, здесь только отдают: ты — мне, я — тебе, ты — снова мне, я — снова тебе. И нет проигравших, только победители. Или игра в ручеек, где играющий выбирает себе в пару того, кто ему симпатичен.
Эх, вот бы придумать такую игру, которая бы имитировала не бой, как шахматы, не убийство, как го, а крестьянскую сходку, в которой победой было бы достижение «одиначества» всех игроков! Скажем, в начале игры на клетчатой доске выставлены фигуры, но не в боевом построении перед битвой, где каждая боевая единица занимает свое определенное место согласно иерархии, за счет чего существует единство всех единиц и «одиначество» цели – победить боевой строй противника и убить короля. В новой игре «крестьянская сходка» изначально заложено отсутствие «одиначества», его еще следует достичь. И никаких консенсусов, только полное «одиначество» приносит победу, и не одному из игроков, а всем. Никто никого не убивает, никто никого не ест и не запирает в «туалете» — условной тюрьмы в шашках. В процессе игры игроки, сколько б их не было, два или более, в спорах, пробах и ошибках ищут то решение, которое отвечало бы интересам всех, и было бы истинным, «правдой человеческой и Божьей». Причем это не должна быть некая логическая задача, где ответ уже существует, заложен автором задачи, и игроки лишь должны его найти. Нет, у игры должно быть бесконечное количество вариантов, как в шахматах. Только, если в шахматах игрок с каждым ходом приближается к победе над противником, в этой новой игре он с каждым ходом приближается к «единачеству» с партнером, ибо противников в игре нет, есть лишь совместно ищущие истину.
Подобный принцип можно увидеть в составлении пазлов. Сначала пазлы свалены в кучу без всякого порядка и смысла. Это – древнегреческий хаос, изначальное состояние Мира, некой «разверзшейся бездны», из которой возникло все. Или как в Библии: «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною». Сваленные в кучу пазлы – это «земля безвидна и пуста», и игрок, как некий демиург, как библейский Бог, творит гармонию Мира, раскладывая его элементы в соответствии с замыслом: «И отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И назвал Бог твердь небом. И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место и да явится место сухое. И стало так. И назвал Бог сушу землею. И увидел Бог, что это хорошо». Не то ли самое мы делаем, собирая пазлы? Мы упорядочиваем беспорядок, отделяем из хаоса «воду под твердью от воды над твердью», воду от суши, чтобы, закончив игру в Творение, подобно библейскому Богу, увидеть и сказать, что это хорошо.
Так же поступает и творец-художник: на палитре разложены краски — это еще не картина, это «земля безвидна и пуста», это крикливые и шумные участники крестьянской сходки. И художник из этого хаоса создает картину, в которой все цвета и цветовые оттенки находятся во взаимосвязи, создавая единый колорит. У дилетанта элементы изображения не согласованы — какой-то цвет выпадает из общего колорита, «кричит», как говорят художники (помните, как у Чехова в «Попрыгунье»: «Это облако у вас кричит»). У истинного художника все элементы картины при всем их разнообразии приведены к «единачеству». Или поэт упорядочивает слова, согласует их, уложив в стопы ямба или хорея, связывает строки певучими рифмами, и возникнет чудо поэзии:
Я вас любил: любовь ещё, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Не случайно труд художника, поэта, музыканта, изобретателя, ученого называют творчеством, поскольку этот труд сродни Творению. А вот войну творчеством не называют, даже если эта война справедливая, война против «охотника», напавшего на твою родину.
Может, и есть такие игры, в которых нет со-перничества, а есть со-трудничество, игры не как школа войны и иерархии, как назвал Анатолий Карпов шахматы, а как школа Творения, школа мира, равенства и братства. Хотелось бы, чтобы это было так, но я о таких играх не слышал. Но я уверен, что такие игры, даже если их пока нет, рано или поздно появятся. Это – игры будущего. Я не любитель играть в игры, даже в дурака всегда проигрываю. Потому что для того, чтобы выиграть, надо стремиться к победе над противником, а мне все равно, выиграю я или проиграю. В подростковом возрасте немного играл в шашки и шахматы, но с тех пор, как гоголевский Чичиков, «давненько не брал в руки шашек». А вот в такую игру играл бы с удовольствием.
Освоив такие игры, человечество, глядишь, и в реальной жизни потихоньку начнет приучаться играть на Белое. Я отдаю себе отчет в том, что мысль эта наивна, но я ведь предупредил, что я – наивный человек. А с наивного что взять? Но, между прочим, жил когда-то в Калуге наивный мечтатель, который утверждал, что можно создать летательные аппараты, на которых люди полетят в космос, на Марс, на Венеру и на другие планеты. Здравомыслящие жители Калуги смеялись над ним, а он не обращал на них внимания и разрабатывал проекты таких аппаратов. На Марсе человек еще не побывал, но космические аппараты уже на эту планету садятся, фотографируют ее ланшафты, берут образцы грунта и прочее. Конечно, запустить ракету на Марс в наши дни легче, чем достичь «одиначества» в Государственной Думе. Пока что игра на Белое, реальная на крестьянской сходке или в гаражном кооперативе, в более широком, а тем более в общемировом масштабе выглядит утопией, наивной сказкой. Но ведь и Циолковский не обещал, что ракеты полетят в космос в ближайшей декаде. Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, как пелось в одной наивной советской песне, и то, что когда-то казалось утопией, спустя какое-то время становится повседневной реальностью. В конце концов, все мы живем в мире воплощенных утопий.
Человечество должно научиться играть на Белое, у него просто нет иного выхода.
