Вести так просто жарким взглядом по бедру,
касанье будет очень ласковым и нежным,
и невесомым, но при этом жгуче-снежным,
как бисер пота на пронзающем ветру.
Кровь забурлит, наполнив негой русла рек,
скользя все ниже, ниже в масле предвкушенья.
Укроет взгляд и терпкий трепет восхищенья,
и наслажденье, что таится в недрах век.
Упругость плоти, ярко-розовый повой,
готов для службы часовым в ночном дозоре.
Забыты мысли о бесстыдстве и позоре —
так горделив он с чуть наклонной головой.
Игра в разгаре и шалят изгибы рта,
горячий вал пунцовой краской разольется,
и в каждой клетке наслаждение взорвется,
набухнет радостью искристой пустота.
Пусть поцелуями обожжено лицо,
и не найти казалось в нем живого места,
оно сияет, словно юная невеста,
что надевает обручальное кольцо.
Увязнут пальцы в глубине копны волос,
а запах страсти опоит вином сознанье,
и острой бритвой режет кожу осязанье
на миллионы ярко-радужных полос.
И смяты простыни в пылу слиянья тел.
Здесь нет запретов, нет границ для дна фантазий,
и этот гейзер возбуждающих мальвазий
так сладко-сладко в венах общих закипел.
Как учащается и бьется пульс в тиши —
два сердца рвут грудные клетки красным барсом.
Да будет мир одним большим, прекрасным царством,
где на любви не наживают барыши!
Пусть магнетизм ее сплетает стебли ног!
Рука в руке, тела бессмысленны и гулки,
и нежен шелк боков таинственной шкатулки,
открыт мечом ее неведомый замок.
И ускоряется движений парных па,
и помпа выдоха слышней гораздо вдоха,
в минуты, кажется, вмещается эпоха,
где пьется пота пряно-скользкая рапа.
Путь до вершины — разнотканный серпантин,
и чем длиннее, тем желаннее дорога,
и разве ждать оргазма милой — слишком много?
В любви взаимной самый лучший эластин.
Невероятная по трепету волна
легко прокатится по телу и дыханью,
и в высшей точке, не доступной пониманью,
на райской ритмике взлетев, замрет она.
Изгиб спины дугой и стон, и громкий крик,
затем затишье, пустота и мед покоя.
Тела обмякли и в нирвану пали двое —
омыл сердца любви живительный арык.
И удивительные после снятся сны:
златые бабочки порхают и стрекозы,
и упоительно, пьяняще пахнут розы
на этом празднике невянущей весны.