Мотя Циркер, заведующий пошивочной мастерской, не любил шума. Нет, не шума швейной машинки. И не шума его супруги Галины Романовны. Это разве шум? Это же песня, которая шить и любить помогает!
Мотя не любил другого шума. Какого?
«Гражданин Циркер! Предъявите бухгалтерские документы на ваше очень частное предприятие!
Какого ещё?
«Матвей, я тебя от Васьки Печёного отмазал? Где взнос за январь?»
Вам мало? А вот это!
«Почему огнетушитель просроченный? Где пожарная сигнализация? Кругом обрезки легковоспламеняющиеся! Ладно, две пары брюк – и год можешь шить спокойно».
Ну? И кому может понравиться такой шум?
Вы уже поняли, что Мотя был на свою голову владельцем швейного ателье. Вместе с ним, на его же голову, трудилась супруга Галина Романовна. Она совмещала несколько должностей: бухгалтер, секретарь, смешно сказать, менеджер по заказам и уборщица. Третьей и последней сотрудницей была молодая швея с аналогичным дипломом ПТУ по имени Светуля. Так называл её Мотя, когда не слышала супруга. Сама же Галина Романовна обращалась к подчинённой только так: «Рожкова! Прими заказ!» Как говорится, строго, но справедливо.
В общем, тихо и мирно трудилось «ЧП Циркер», невзирая на экономический кризис. Без штанов и в кризис не походишь. И без брюк тоже, если кого слово «штаны» раздражает.
Хотя доходы были и не очень большими, но на питание, умиротворение Галины Романовны и ласковый взгляд Светули хватало.
И надо же было Моте ввязаться в эту историю. Кроил бы себе потихоньку, мазал бы хлеб маслом, прикрывая сверху филейкой норвежской селёдочки и запивая эту тающую во рту конструкцию чаем из большой кружки с положенными по должности четырьмя ложками сахара и двумя дольками лимона! А? Постоянный читатель в курсе, что в этом месте надо ответить: «Вот именно!»
…Прибежал как-то к Циркерам домой дальний родственник по тайной еврейской линии, скрытой от общественности в советское время. Миша Федотов его звали. Нет, Моте скрывать своё еврейское происхождение смысла не было. И фамилия, и профессия, и внешность. Три источника и три составные части малопопулярной когда-то записи в пятой графе.
А вот Миша Федотов тщательно кодировался. И так привык к своему придуманному в третьем поколении славянскому прошлому, что мог себе позволить сказать, глядя прямо в глаза фаршированной щуке: «Как ОНИ любят вкусно покушать».
Конечно. Где помощник вице-губернатора Михаил Дмитриевич Федотов, а где его скрытая бабушка Фира Моисеевна?
Поэтому прибежал к Циркерам, скорее, не их дальний родственник, а помощник вице-губернатора.
Хотя многие уже опрометчиво перестали стесняться и признались, что они евреи или мордва, но Миша, хорошо зная изнутри исполнительную власть, присоединяться к ним не торопился. Сегодня – велено изображать демократию, а завтра – всё возможно. Достаточно, как говорится, одной таблетки.
– Хотите заработать? – глотнув чаю, прямо спросил Миша у Моти и Галины Романовны.
– Сшить тебе новые брючки, Мишенька? – улыбнулся Циркер.
– Я могу говорить откровенно? – игнорируя шутку, произнёс гость.
– Как на приёме у гинеколога! – поклялась Галина Романовна, сразу поняв, что Миша не шутит.
Мотя представил себя в этом удобном кресле и тоже кивнул.
– Скоро будет объявлен государственный заказ, – чуть ли не шёпотом сообщил гость, – на пошив спецодежды для разных бюджетных предприятий города.
– И что? – осторожно поинтересовался Мотя.
– Ваше предприятие может принять участие в тендере, – добавил Миша.
– А что шить надо? – спросил Циркер. – И сколько?
– Ассортимент огромный, – шептал Федотов. – Сумма соответствующая!
– Но мы не справимся, – вздохнул Мотя. – Я крою, Света шьёт, Галя наблюдает. Больше никого нет. Только мыши, и те без опыта работы.
– Вам, – ещё понизил голос Миша, – ничего не надо будет шить. Для этого есть одна бригада вьетнамцев в подвале отделения милиции. Вы подадите заявку на участие. Оформить я помогу. Надо ещё две конторы для конкурса, но это моя забота. Получите на счёт аванс, обналичите, вернёте мне. А после выполнения заказа к вам придёт основная сумма. Из неё десять процентов ваши.
– Как хорошо, Мишенька, – вздохнула Галина Романовна, – что ты так и не стал официально евреем.
– А это не страшно? – спросил Циркер. – А вдруг придут к нам в ателье и увидят наши три на четыре без санузла? И спросят что-нибудь, не требующее ответа?
– Кто придёт? – фыркнул Миша. – Кроме меня некому. Вы что, думаете, это в первый раз? Схемы отработаны и чувствуют себя прекрасно. Вместе со всеми их участниками! Так да? Или я пойду к Алле Ефимовне?
– Как тебе не стыдно! – воскликнула Галина Романовна. – У неё мама – наполовину из-под Могилёва! Мы в деле, Миша. Мотя, пей чай и не нервируй троюродного племянника своими сомнениями.
***
Через неделю Миша появился снова. Они с Галиной Романовной весь вечер заполняли на компьютере какие-то формы, что-то считали и параллельно выпили по восемь чашек чая с бутербродами. Заваривал и нарезал волнующийся Мотя.
Ещё через неделю «ЧП Циркер» получило государственный заказ на пошив. Не верите? Наберите в Яндексе «госзаказ» и конкретно наш город и обнаружите там это невероятное сообщение.
Мотя ни во что не вникал. Он только ставил, где ему указывала Галина Романовна, свою подпись.
Светуля тем более ни о чём таком не ведала. А зачем? Ну, сшила сто комплектов униформы для врачей «скорой помощи», к примеру. Ну и к чему ей об этом знать? Крепче спать будет.
Миша после обналичивания аванса не заходил. Сообщил только по телефону, что работа кипит.
– Он мне рассказывает, – возмутился Мотя, – что у меня кипит работа! Это можно выдержать? Галя, скажи этому помощнику слуги народа, что я хочу с ним встретиться. Немедленно!
Федотов тут же примчался. Мало ли, с этими Циркерами надо быть осторожным.
– Миша, – волнуясь, начал Матвей, – эта продукция будет якобы выпущена нашим предприятием. Правильно?
– Конечно, – кивнул Михаил. – Что тебя смущает?
– Я так не могу! – воскликнул Циркер. – Я ничего не имею против вьетнамцев, но отвечать за их квалификацию не хочу. Что они там видят своими щёлочками с двух сторон от носа? Я должен убедиться, что товар будет качественным! Отведи меня туда, Миша.
– Ну, ты даёшь, Матвей, – усмехнулся Федотов. – Впервые встречаюсь с такой щепетильностью. Эти вьетнамцы и под маркой Кардена шили, и под флагом Адидаса.
– Я не какие-нибудь мифические Карден и Адидас! – возмутился Мотя. – Я Циркер! А в нашем городе это имя – знак качества! Всё, веди меня туда, или я не знаю, что сделаю!
– Мне надо посоветоваться, – вздохнул Михаил и набрал номер.
Мотя и Галина Романовна безуспешно прислушивались к бормотанию родственника.
– Хорошо, – сказал он, отключившись. – Тётя, собери ему продуктов на неделю и смену белья. А что ты хотел? Будешь сидеть взаперти вместе с вьетнамцами, пока они не закончат. Шеф сказал, раз так, пусть заодно и проконтролирует процесс.
– Мотя, ты добровольно идёшь в тюрьму? – всплакнула Галина Романовна.
– Я не первый, – гордо ответил Матвей, – кто страдает за своё честное имя! Береги Светлану.
***
Прошёл месяц. На счёт «ЧП Циркер» свалилась невиданная до сих пор сумма! Галина Романовна, имевшая право подписи, самостоятельно решила все вопросы. Но Матвей не возвращался.
«Работает», – вздохнув, решила супруга.
Как-то вечером к ней, без предупреждения, приехал Михаил Федотов. Отказавшись от чая, он протянул записку и попросил прочесть при нём.
– Я должен буду забрать её с собой, – вздохнул Миша.
Галина Романовна надела очки и узнала знакомый Мотин почерк.
«Галя, – писал Циркер. – Только сейчас я узнал, что такое счастье. Этот заказ от Миши – такая же мелочь, как наш с тобой доход по сравнению с нашими же нервами! Я подписал контракт на три года. Извини, дорогая, но когда ещё представится такой случай! Если бы ты знала, что они тут шьют! Под именем Юдашкина – обмундирование для российской армии! Под именем Зайцева – форму для олимпийской сборной! И главное. Галя, ты помнишь костюм, в котором наш Президент стоял под елью? Который? И тот, и другой, Галя. По очереди. Нет, они не приезжали в этот подвал на примерку. Цифры передали по электронной почте. А ты знаешь, какая сюда очередь? Президент Израиля – только тридцать второй. Сразу после Барака Обамы. Это я ему по блату устроил. Свой, всё-таки, Галя».