Солнце висело без движения, словно лампочка. Борозда рассекала поле, как линия, проведенная рукой искусного чертежника, уходя туда, куда скатывались по небу облака. Соха, как парус, бороздила море-поле, а взор Вечного Пахаря втыкал взглядом мысли в горизонт. И горизонт, вторя, пытался облаками, наподобие театра теней, отразить эти мысли. Они клубились, приобретая диковинные и фиерические очертания. И многим была непонятна их вычурность, а еще большему количеству и в голову не приходило что-то рассматривать — облака как облака. А облака всего-навсего отражали простые размышления о жизни Пахаря:
— Люди ходят, ходят. Бродят бессмысленно. Припрет — подымут голову, рассматривая на облаках Того, кому надо бы послать слезницу или жалобу на соседа. Вон, посмотри, церкви стоят. Какой-то парадокс. Бог стучится в сердца — они стучатся к нему лбом в пол. Ну и пусть стучат, рано или поздно результат будет, вода камень точит. И не страшно это, страшно другое. Людям хочется к Богу — пусть идут, никому не запрещено. Но откуда же берутся неистовые помощники-богомольцы, которые так и наровят, да что там наровят, жаждут указать, с чем и как ты должен придти к Творцу? Они уже, типа пришли. Хм… У них свой Бог — переносные ворота в Рай, которые они лихо выставляют перед каждым, кто хоть слово обронил о своем стремлении к Всевышнему. И им все равно, что есть те, кто обязан выполнять и выполняет свою работу — священники. Ну и что,пусть работают, а они помощники, они тоже голос имеют…. Эх, дети…
Может, так, а может, жестче размышлял дед Паша, но люди, которые поглядывали в небо, тревожно думали: будет гроза…