У любви короткие крылья… Записки ловеласа ( часть первая)

Глава первая Утренняя разминка

Утром, проснувшись, потягиваюсь в постели. Чувствую бодрость, прилив сил. Еще бы, бунтует плоть, поднимая простынь. Рядом лежит, откинувшись на подушку, моя благоверная. Спит или не спит, закрыв глаза, но ладонь руки тут, как тут, ложится на мое достоинство. Пикантная ситуация. Невольно войдешь в соблазн. Возраст суженой – двадцать семь лет. Выразительные черты лица. Волнистый, каштановый волос. Пухлые, алые губы. И полуголое тело притягательно по изящным формам модели. Она и служит в этом качестве. Демонстрирует на подиуме нижнее белье в позе обольстительницы. Почитаема и популярна в высшем обществе. Поклонников не счесть. Не знаю, входит или нет в соблазн. Но меня боготворит. Хоть я далеко не ангел. Не упускаю случая оторваться по полной программе с очередной пассией. Вот и сегодня вечером ждет меня любовница. Ей двадцать пять лет, она врач – сексолог. Бесподобная в интиме. Заводит меня, тридцатилетнего, быстро и надолго. Тут и подумаешь о том, что надо бы поберечь силы для свидания. Но, но… Супружеский долг превыше всего.
Движимый навстречу желанию благоверной, целую грудь, потом – другую. Сразу же притягивают к себе ее проворные руки. А жаркие губы осыпают поцелуями. Мы сливаемся в одно целое и возносимся на пик интимной близости. Анжела, в позе наездницы, трепетно сжимает мои бедра коленями, в экстазе, восклицает: «О, боже! Как прекрасно, милый!». Я сам в страстном порыве лечу на крыльях любви, лечу навстречу своей половины. И одновременно завершаю секс.
Анжела еще долго не отпускает меня из крепких объятий. Я на высоте мужского величия. Игриво дую супруге в ухо, говорю:
— Пора, милая! Труба зовет! Твой отчим уже гогочет с домработницей на кухне.
— Да, пора! Мне доверили демонстрацию бикини и боди на подиуме. У нас великолепная коллекция подобных вещей. Довольно дорогих, оригинальных. И, возможно, мы отправимся в зарубежье демонстрировать наши достижения. Словом, гордись мной, милый!
Я целую супругу со словами:
— Ты у меня красавица и бесподобная во всех проявлениях!
— Спасибо! – Анжела, отбросив простынь, встает совершенно голая. Высокая, стройная, притягательная, собирает волос в пучок. При этом выделяются очаровательные груди. Заманчиво открыто интимное «сокровище» красавицы.
Я с восхищением смотрю, как супруга изящно и кокетливо одевается. Посылаю ей воздушный поцелуй и провожаю трогательным прощальным жестом. Вместе с тем поднимаюсь, привожу себя в порядок. И пока есть время, надо поведать о себе. Зовут меня Сергей. Друзья именуют просто Серж. Я хорошо сложен для своих лет. Крепкий торс. Внушительные бицепсы. Высокий рост. Спортивная фигура. Привлекательную внешность дополняют голубые глаза. Черные волнистые волосы. И очаровательная улыбка, блуждающая на приятном лице при общении с прекрасным полом. Да, таков и есть, представший пред зеркалом.
По жизни я организован, порой высокомерен. Воспитывался в детском доме. Родителей не помню. Погибли при ДТП, когда бы ребенком. Спасла меня мать, прижимая к себе при аварии. Имея честолюбие и настойчивость, я добился поставленной цели. Получил высшее образование. Занимался журналистикой. Работал репортером в одной из газет желтой прессы. Специализировался на интиме знаменитостей. Добывал с риском для жизни редкие кадры. Писал, фантазировал, высасывал из пальца все то, что необходимо было читателю. На этом неплохо проявил себя. Хорошо зарабатывал. Одни меня почитали, другие боялись, иные сводили счеты. Помогали уносить ноги спортивные навыки, поддержание себя в хорошей физической форме. Вот и сейчас сочетаю одно с другим. Отжимаюсь от пола. Сто раз – моя норма! Далее с упором ног накачиваю пресс на тренажере. Он у плей – боя должен быть почти железным. Теперь встаю, вытягиваю пред собой руки, чуть наклоняясь вперед, и удерживаю с напряжением подобную стойку в течение пятнадцати минут. Все это заметно улучшает сексуальную активность. Проверено. Появляются приятные ощущения на головке члена. Не сочтите пошлым, ограниченным человеком. Но жизнь есть жизнь. Почему бы не использовать все возможности и наслаждаться, именно наслаждаться любовью. Учитывая, что век наш короток и упущенное уже не вернешь, явно не догонишь. И этот интим, вызывающий порой смущение и нелестные суждения, у тех, «кто явно не может», во все времена принимался и принимается с удовлетворением здоровым обществом.
Впрочем, сменим тему. Удачно избежав судебной ответственности по поводу «жареного» факта из жизни знаменитости, я ушел из газеты. Теперь сотрудничаю с популярными журналами по теме любовных отношений. И пробую себя в писательской деятельности. Собираю материал, делаю наброски романа с рабочим названием «Бес — в ребро!». Прототипом героя является отчим Анжелы Феликс Абрамович Животрясов. Ему за шестьдесят лет. Еще смотрится. Энергичен, подвижен. Пышная, седеющая шевелюра. Живые, с огоньком глаза. Лукавая усмешка. Туманные, порой беспардонные суждения. Это, увы, и служит успехом у «знойных» женщин». К тому же наш герой свободный, независимый, состоятельный человек. Вдовец. Рано похоронил супругу. Сказал, как помню, прощальные слова у гроба: «Увы! Выдохлась по жизни моя лошадка…». Лексикон приемлем для бывшего директора ипподрома, а ныне пенсионера. Есть и другие профессиональные изречение, довольно громогласные, потрясающие наши элитные хоромы, когда тесть смотрит в своей комнате эротические фильмы. Такие, как: «иго – го!», «резвая кобылка!». Известная поговорка: «Седина – в бороду, бес – в ребро!» — это про Феликса Абрамовича. Явно сексуально озабоченный человек. У него в списке под сотню женщин, которые имели с ним интимные отношения. И это не предел. В этот час ублажает молодую и симпатичную домработницу Глашу Томину. Не зная о том, что она уже побывала в моих объятиях. Но тесть способный обольститель и вполне возможно раздастся его победный возглас «иго – го!» при определенных обстоятельствах.
К тому же Феликс Абрамович располагает большими средствами. Всегда при деньгах. Он игрок тотализатора. Удача сопутствует ему на ипподроме. Делая ставки, редко ошибается в выборе победителя при заезде лошадей. Помогают интуиция, опыт, знания всех, кто участвует в состязаниях, включая жокеев и скакунов. Получая при выигрыше значительные суммы, он так же легко с ними расстается. Сорит деньгами в ресторанах, ублажая очередную даму, выполняя любой каприз. Понятно, этим вызывает умиление и восторг женщин.
Однако раздается деликатный стук в дверь. Чувствую, что принесла кофе Глаша. А именно Глафира Томина. Это обычный утренний ритуал. Я даю дорогу домработнице. Она проходит, статная, с игривым взглядом, ставит на столик чашку с бодрящим напитком, говорит с улыбкой:
— Доброе утро! Какие желания у господина? Готова все исполнить, Сергей Николаевич!
Я, еще не остывший от недавнего секса, немного отрешенный, машинально обнимаю за талию Глашу. Трогаю ослепительно белые волосы, смотрю на симпатичное личико, посылаю воздушный поцелуй, отвечаю серьезно:
— Желаний особых нет! Сейчас умоюсь, выпью кофе и сяду за компьютер. Надо поработать! Завтрак как обычно…
— Понимаю вас, Сергей Николаевич! Очень хорошо понимаю! Поэтому не задерживаюсь. Отбываю на кухню.
Смакуя на ходу кофе, прохожу в ванную. Благо она рядом. Сбрасываю халат, встаю под душ. Переключаю попеременно потоки горячей и холодной воды. Контрастный душ бодрит. В хорошем тонусе следую в кабинет. Усаживаюсь за рабочий стол и, перелистывая черновые наброски романа, прихожу к заключению, что творчество идет трудно. Нет огонька, усердия, душевного подъема. Образы малопривлекательны. И что же? Надо получить совет и вдохновение у куратора. То есть, у Милоры Сташевской, врача – сексолога. Она дама с понятием, с широким кругозором познаний. Умеет взбодрить, наставить, найти нечто оптимальное, необычное. Да, да «изюминки» мне явно не хватает.
Смотрю на часы. Время завтракать. Оставляя кабинет, спускаюсь со второго этажа в столовую. Тесть встречает меня с болезненной гримасой. Я в недоумении. Спрашиваю:
— В чем дело, Феликс Абрамович?
— А вот! Лягнула меня кобылка! Зуб шатается, губа распухла!
Сцена явно комичная. Вызывает улыбку и очередной вопрос:
— Что за «кобылка»?
— Так Глаша разлюбезная!
— Значит, было, поползновение?
— Каюсь! Запустил руку под подол! О! Там есть куда, было бы чем!
Я в замешательстве, не знаю, что сказать. Смотрю, вопросительно, на вошедшую Глашу. Она, как ни в чем не бывало, улыбается, интересуется:
— Феликс Абрамович, вы что — то сникли? Наверное, нездоровится. Вот ваша рюмка коньяку.
Тесть на глазах преображается. Гасит болезненную гримасу. Отвечает бодрым голосом:
— Да все в порядке! Я, как огурчик с девятой грядки. Готов на подвиги! Ха! Ух! Вот и коньяк живости прибавил! Кстати, анекдот о здоровье. Одна бесконечно жалуется соседям: «И тут, и там болит! Вся никакая!» А ей в ответ: «Больная, а мужичков принимаешь! Чередом идут!». «Болезная» качает головой, разводит руками, возмущается: «Ну, надо же?! Никакого сочувствия! Единственный орган здоровый! Остальное никудышное. А вы упрекаете?!»
Я натянуто улыбаюсь, киваю на стол:
— Феликс Абрамович, завтрак стынет!
Тесть быстро склоняется над тарелкой, косит на меня глазом, горбится, молча, ловит вилкой закуску. Понимает, что далеко зашел в присутствии женщины. Помнит, мой кулак, приложенный к физиономии за некие выходки в доме.
Разряжает обстановку звонок мобильного телефона. Глаша подает мне его со словами: «Вас, Сергей Николаевич!». Слушаю, говорит давний приятель Жора Косоруков. Приветствует. Балаболит о том, о сем. Вероятно, развязав язык, приняв на грудь дозу спиртного. Он интересен тем, что в курсе всех светских событий. А связывают нас годы работы в бульварной газете «Сим – сим интим!». Я преодолел порог низкопробной прессы, а Жора по прозвищу Бармалей все еще там, где явно нечистоплотно. Но и что – то изменить приятель уже не в силах. Да и желания особого нет. Меланхолия. Пристрастился к спиртному. Чрезмерен в еде. Обрюзг, пополнел. Подорвал здоровье. Едва хватает сил для работы. Дома принимает бренное тело диван. И никто не тревожит. Благо выросли дети, определились в жизни. Супруга махнула рукой на своего «недотепу». Устала «пилить» по поводу и без повода.
Впрочем, Жора что – то ходит в разговоре вокруг да около. Готовит меня к чему – то серьезному. И вот выкладывает:
— Ты, Серж, особо не расстраивайся, но имей в виду, что твою Анжелу присмотрел на подиуме известный авторитет, спонсор медиа и ценитель искусства Артур Азаров по кличке Моджахед. В своем кругу оговорился, мол, любым способом добьется любви красотки — модели. А он, как знаешь, слов на ветер не бросает. Между прочим, завтра…
— Что завтра?
Телефонная связь на этом прерывается. Абонент не доступен.
Я в расстройстве отставляю тарелку. Поднимаюсь, подхожу к окну. За стеклом разгорается чудесный летний день. Смотрю и повторяю: «Озадачили!»
— Сергей Николаевич! — обращается ко мне Глаша, — может, вам что – то требуется?
Отвечаю:
— Рюмку коньяку!
Тесть, реагируя на сигнал домофона, замечает:
— Кажется, к нам гость. Сейчас встречу.
Возвращается с корзиной алых роз. Явно Анжеле от ретивого поклонника.

Глава вторая Дневной моцион

Встревоженный неприятным сообщением, не добившийся телефонной связи с Жорой Косоруковым, одевшись поскромней, отправляюсь на его поиски пешком. Отвергая «Мерседес», застоявшийся в гараже. Как мне уже известно, в редакции газеты приятель не появлялся, дома его то же нет. Значит, находится там, где порой развлекается. Топать до места пребывания блудливого километра три. И это вполне приемлемо. Люблю подобные моционы. В дороге хорошо думается, приходят свежие мысли. И для организма весьма полезно. А есть ли правдивость в сообщении? Да, Жоре можно верить. Вполне сведущий человек. Он, как и другие сотрудники газеты, опирается в работе на агентов, которые за определенные вознаграждения предоставляют разнообразную информацию. Дело мастера выбрать наиболее интересную для читателей.
Однако стоит обратить внимание на окружающую действительность. Я уже добрался до места, нахожусь в глухом переулке. Это захолустье в черте города. Тут два двухэтажных брусчатых дома вековой давности с удобствами во дворе. Окружают ветхое жилье покосившиеся сараюшки, раскидистые клены со сломленными макушками. Адрес мне известен. Бывал по случаю в энной квартире, работая в редакции газеты. Здесь и есть лежбище Косорукова. Стучу энергично в обшарпанную дверь. Появляется в джинсах и блузке девушка. Почти незнакомая. Видел однажды мельком. Юное создание неплохо сложена. Среднего роста. Худощавая. Прямая, пластичная. Голос грудной, тихий, проникновенный. Лицо симпатичное, благородное. Глаза зеленые, проницательные. А еще впечатляющая коса, русая, до пояса. Девица, как аристократка, могла бы светиться в высшем обществе. Увидев меня, восклицает:
— О, какая честь! Здравствуйте, Сергей Николаевич!
Кивнув хозяйке, спрашиваю:
— Жора, у тебя?
Девушка, в позе застенчивости, молча, теребит косу. Лукаво мигает. На что- то намекает. Тысячная купюра возвращает девице общительность и любезность:
— Проходите! Проходите, Сергей Николаевич! Вот он. Лежит на диване, отсыхает!
Я возмущаюсь:
— Вот гусь – лапчатый! Неплохо устроился!
Начинаю будить приятеля. Бесполезно. Махнув рукой, спрашиваю:
— Давно он у тебя пребывает?
Оксана, так зовут девушку, отвечает не сразу. Держит мимику на лице, артистично рисуется, накладывая перед зеркалом тени на веко. Потом, прищурившись, цедит сквозь зубы:
— А, ну его! Утром явился, не запылился! Да никакой он. Будить бесполезно. Заложил за воротник кое — что из бутылки и отключился!
Меня начинает коробить неопределенность. Входя в нервозность, начинаю более энергично тормошить Косорукова. Он, сложив руки на широком животе, храпит, издавая трели, как ни в чем не бывало. Оксана, завершив макияж, закуривает, усмехается:
— Да будет вам!? Бесполезно. Я то — знаю…
Меня заводит неопределенность. Схватив в горячности приятеля за грудки, приподнимаю и кричу:
– Говори, что будет завтра?!
Жора, выкатив на мгновение глаза, лепечет заплетавшимся языком:
— Пошел ты, пошел…
Ломаю голову: что делать? В отчаянье выхватываю сигарету у Оксаны и прижигаю Косорукову руку. Он, подскочив с криком на диване, тут же поворачивается на бок. И, прикрыв голову подушкой, продолжает заливистый храп. Ругнувшись, смотрю вопросительно на Оксану. Она пожимает плечами, прикрыв рот, смущенно зевает. Потом, приложив палец к виску, призадумавшись, восклицает:
— Все, все, Сергей Николаевич! Успокойтесь! Я знаю все, что вам нужно.
У меня мелькает мысль: «Не она ли источник информации? Точна она!». Сменив гнев на милость, спрашиваю:
— Откуда тебе известно, Оксана, что будет завтра?
Девушка, разная по обстоятельствам, улыбается, делает жест рукой, приглашает в смежную комнатушку:
— Проходите в этот закуток, Сергей Николаевич! Я тут мигом стол накрою. Перекусим. И все, что знаю, выложу. Конечно, не за так. Вы меня понимаете?
В знак согласия, прикладываю руку к груди, склоняю голову. Присаживаюсь и, наблюдая, как хозяйка украшает стол, даю ей мысленно характеристику. Проворная и смышленая девушка по вызову. Умеет перевоплощаться. То такая, то эдакая. Явно не теряется. При любых обстоятельствах гребет под себя. Однако сервировка завершена. Представлена закуска. Выставлена бутылка шампанского. Горит свеча. Выложены салфетки. Все чисто, свежо, опрятно.
Оксана, накинув халат гейши, преображенная, немного таинственная, крутит в руках четки, говорит обо всем без умолку своим тихим, проникновенным голосом. Он как журчание ручья, щебетание птиц или отголосок далекого эха. Убаюкивает, кажется, вводит в транс. И не знаешь: хорошо это или плохо. Сбросив наваждение, слышу:
— Сергей Николаевич! Ау?! Вознеслись куда- то! Возвращайтесь на землю. Разливайте шампанское. Будьте как дома. Командуйте за столом.
Я командую:
— Раз такое дело – поехали! Вздрогнем!
Выпили. Вздрогнули. Посмотрели друг на друга. Улыбнулись. Я расправил плечи, отметил:
— Хорошо!
Оксана поддержала мысль:
— Будет еще лучше!
Мне интересно:
— Как это?
— Если любовью займемся. Не пожалеете!
— Нет! После Косорукова я пас, воздержусь…
— Напрасно! Жора почти импотент. Смотреть тошно, как мается. Но платит исправно. Это приемлемо.
Смотрю внимательно на девушку, спрашиваю:
— Деньги твоя страсть?
Оксана машет со скорбной гримасой рукой:
— Да нет! Но жизнь — то надо устраивать. Я родом из Молдавии. Там родителей потеряла, когда была совсем крохой. Не знаю, что с ними случилось. Приняла меня тетка с Украины. Привередливая, нервозная. В семнадцать лет я от нее сбежала. Поступила в театральное училище, что в Киеве. Там не все сложилось. Стал домогаться преподаватель. Дала ему отпор. И на свою голову. Пошли неприятности, неуды по учебе. Короче, отчислили меня, выписали из общежития. Помыкалась. Пошла на панель. Пользовалась спросом. Но позавидовали подруги путаны. Пошло гонение. Пришлось перебраться в эти края. Тут в начале у дороги стояла. Дальнобойщиков обслуживала. Деньжат подкопила. Это жилье сняла. Завела постоянных клиентов. Так более – менее благополучно. Есть российское гражданство. Можно со временем приобрести свою благоустроенную квартиру. Добиться нечто лучшего.
Исповедь девушки трогает. Но все еще нет ответа на главный вопрос, который привел меня в это захолустье. Проявляя нетерпение и нервозность, поднимаю руку, говорю:
— Стоп! Пора проявить ясность!
Оксана словно не слышит, смотрит с прищуром, как играет в бокале шампанское. Немая сцена полна понимания.
Без сожаления вытаскиваю из бумажника пятитысячную купюру, кладу на стол со словами:
— Хватит? Или еще добавить?
Девушка жеманно передергивает плечами, улыбается:
— Солидно! О, кто – то к нам стучится. Что крайне нежелательно. Мужчин уже перебор. Подождем. Однако клиент не унимается. Тук – тук! Что за друг? Наделает шума. Надо открывать.
Меня коробит. Опять проволочка в моем вопросе. Между тем в квартиру бесцеремонно вваливается бритоголовый мужчина. Широкий в плечах. Отвислая челюсть. Взгляд свирепый, угрожающий. Он, указывая пальцем на меня, спрашивает у Оксаны:
— Что за фраер?! Просвети, дорогая?! А тут, однако еще один дрыхнет! Во бегемот! И, коли я явился, объявился, сейчас буду этим олухам мозги вправлять, дорогу домой показывать!
Девушка, не реагируя на ситуацию, молча, подходит к столу берет бокал с шампанским. Пьет, смакует игристый напиток. Смотрит на нас безучастно. У меня буря душевных эмоций, мысленных проклятий. Вот стерва! Быстро отреклась. И, понимая, что схватки не избежать, принимаю решение. А! Была – не была! Делаю крутую подсечку незнакомцу. Он падает на бок. Но, поднимаясь, дергает меня за ноги. Опрокидывает навзничь. Между нами завязывается потасовка. Отбиваясь кулаками, вижу краям глаза, что входит в круг схватки Оксана, размахивая сковородой. Когда же она успокоит моего противника? О, господи, померк свет пред глазами. Я проваливаюсь в бездну…
Придя в себя после удара, пытаюсь понять, где я и в каком состоянии? Оказывается, лежу в кровати совершенно голый. На голове чалма из влажного полотенца. Видимо, для того, чтобы охладить ушиб тяжелым предметом. А кто же находится рядом, прилипла к боку? Она – стерва, выбившая меня из колеи, создавшая уйму проблем. Смотрю на нее, спрашиваю:
— Как же это понимать, разлюбезная?!
— Насчет чего? – поднимает голову с невинным видом Оксана.
— Насчет картошки, дров поджарить?!
— Да, вы, Сергей Николаевич, не обижайтесь. Таким образом, я вас выбрала. Цель оправдывает действия. А всех других за дверь выставила. Не нужны они тут, слюнявые! – девушка целует меня в щеку.
У меня нет слов. Одно напряжение мышц. Думаю, что делать? Может, свести счеты диким насилием? Опять же не тот типаж. У нее, уж точно, были и похлещи мужики, натуральные секс – гиганты. Выдержала. Лучше не поддаваться на соблазн, сохранять равнодушие. Пусть облизнется в отместку за все. Однако какой такой восхитительный интим предлагала эта бестия? Интересно! О, как нежно и трепетно она обхаживает пенис. Явно настраивает на боевой лад. От этого ерзаю в постели. И, вспоминая зачем пришел, спрашиваю:
— Так ты мне не сказала, что будет завтра?
Оксана в страстном порыве восклицает:
— Как только так сразу!
Я выражаю сомнение:
— Что — то не верится?
Девушка, уткнувшись в мое плечо, не поднимая глаз, отвечает:
— Вот те крест! Ты мне нравишься. И секс будет не за деньги, а по любви. Впервые по моей любви.
Прерывает наш диалог звонок мобильного телефона, что находится в моей куртке. Со словами «извини, кому – то понадобился», встаю и вхожу в разговор с Жорой Косоруковым. Первым делом отпускаю ему ряд ругательств и слушаю оправдание:
— Прости, перебрал малость! Не помню, как отключился. Сказались, видимо, житейские передряги, нервозность, стрессы и все гадости. Но тебя, ушибленного, в квартире не бросил. На кровать уложил. Примочки делал на голову. И выдворял вместе с Оксаной буйного типа из квартиры. Так что искупил вину…
Перебивая Жору, спрашиваю:
— Кто же этот свирепый? Откуда явился?
— Так он охранником служит у Азарова. Зовут Самсоном. Кличка Битюг. С Оксаной у него регулярный секс. Он от нее без ума. Слушается, защищает. Преданный как собака. Щедро за удовольствие платит. Явно собой не владеет. Околдован, присушен. Это точно. Надеюсь, дама — путана не слышит наш разговор.
— Не слышит! — успокаиваю Косорукова. — Закуталась с головой в постели, отдыхает.
Жора смеется:
— Значит, сполна удовлетворена?
Я хмыкаю:
— Ага! – Тут же перехожу к главному. – Все об этом! Давай, Гоша, выкладывай, наконец — то, что будет завтра?
Косоруков выкладывает:
— Как проговорился свирепый охранник, твоя Анжела может угодить в сети Азарова. Вариантов несколько. Но самый вероятный такой. Завтра Артур, как спонсор, организует фуршет. Приглашены все из агентства моды. Тут и могут отключить супругу. Подлить в вино какое ни будь зелье. Чтобы сделать податливой. Так что думай, Серж, соображай, принимай меры. Спасай свою красавицу.

Глава третья Вечерний променад

Оставив известную квартиру, добравшись до дома, заваливаюсь на диван, отдыхаю, привожу в порядок растрепанные чувства и путанные мысли. Не знаю, ругать, осуждать Оксану или, войдя в ее положение, проявить снисходительность. Все больше склоняюсь к прощению. С ее помощью удалось узнать о коварном замысле Азарова. Это стоит моральных и материальных издержек. И заключаю однозначно. Пусть живет, как хочет, как может. Надо забыть, вычеркнуть ее навсегда из памяти. Еще не хватало заполучить в любовницы проститутку. Прерывает размышления стук в дверь. Предполагаю появления тестя. Громогласно приглашаю:
— Входите!
Вваливается возбужденный Животрясов с каким -то пакетом. Садится в кресло, переводит дух, обращается ко мне:
— Сергей Николаевич, хочу посоветоваться. Есть замечательное, уникальное средство, недавно запатентованное. Невероятно повышает потенцию, эрекцию, продолжительность секса. Мне его по знакомству предложили. Стоимость, конечно, высокая. Но это не главное. Есть некая закавыка. Побаиваюсь стимулятор принимать. Вдруг возникнут неотвратимые побочные явления. Вот поэтому и зашел. Препарат с собой захватил.
Я, улыбаясь, пробегая глазами текст инструкции средства, поглядываю на тестя, говорю повелительным тоном:
— Не понимаю, не понимаю, Феликс Абрамович, что так приспичило обратиться к этому сомнительному изобретению. Поведайте, если не секрет?!
— Да нет, не секрет! Сказывается возраст. Есть сбой при интиме. Что не желательно. Особенно теперь, когда завел красотку. О, это чудо! Слов нет. Конфетка! Вскружила голову. Тащусь от нее. Хотелось бы прибавить прыти в постели.
Сдерживая смех, машу рукой:
— Ну, не знаю! Не знаю! Впрочем, дело хозяйское. Есть желание, принимайте! Только не усердствуйте. По инструкции определена доза. Срок ее действия двенадцать часов. Много. А вам столько надо? Нет. Значит, снижайте на половину прием. Словом, остерегайтесь осложнений. Иначе можно дать дуба. Понимаете?
— Понимаю! Да, что еще хочу сказать?! В порядке взаимопомощи могу поделиться препаратом. Пользуйтесь!
Я делаю защитный жест рукой:
— Боже упаси! Мне не требуется!
— Оно и правда! Что -то я не то сказал! Ляпнул! Ладно, пойду в свои хоромы, осмысливать ситуацию. Потом сообщу, как препарат действует…
Проводив тестя, переключаюсь на другое. Думаю, как лучше предстать вечером пред Милорой, что одеть, чем очаровать любовницу. Нет, то, что будет завтра, я не забыл. Просто отложил проблему на время. Успею сообразить, принять меры. И так загружен заботами под завязку. Тут еще Оксана из головы не выходит. Чем — то тронула. Неужели приворожила? С ней все станется! Загадочная особа. О, как пленительно звучит ее голос, притягивает к себе. Интересно, какая она в сексе? Наверное, покажет такой мастер – класс, что закачаешься. Впрочем, шлюха есть шлюха. Стоит ли на ней заострять внимание? Не стоит.
Решаю, пока есть время, сесть за компьютер, продолжить написание романа. Тем более, что проявил себя тесть с пакетом, прототип героя. Подсказал тему. Можно развить ее на целую главу. И что — то мне подсказывает: будет еще пролет или залет у Феликса Абрамовича со средством по повышению потенции. Но это его проблемы. Важно вытянуть из ситуации «изюминку». Для этого включаю фантазию. Работаю над текстом очередной главы: «Валерьян Кузьмич Кудимов (главный герой романа) тщательно причесал пред зеркалом седеющий волос, подправил бритвой усы. Удовлетворенно подмигнул себе, расправил плечи, выпятил грудь. Посмотрел на себя в анфас и профиль. Сделал под козырек. Бравурно запел: «Каким ты был, таким остался. Орел степной, казак лихой!». Прохаживаясь в квартире, по ходу движения запустил руку в карман брюк, проверил состояние мужской «наличности».
Тут же сник, присел на стул, задумался: «Увы, был сбой. Не дотянул до нормы половых актов в постели. Моя Ксюша, наверняка, осталась недовольной. Очень прохладно расстались. Не поцеловала родная у порога, как обычно, не прижалась нежно к груди. Неужели, и правда, охладела? О, это выльется в трагедию. Где еще найду такую необыкновенную? Молодую, симпатичную, в любви горячую. К тому же она свободная и я вдовец. Ничто не препятствует близким отношениям. Нет, во что бы ни стало, надо удерживать дорогую и желанную. Придется удвоить подарки, быть наиболее щедрым, интересным при общении. И, конечно, стоит подтянуться, достичь высот в сексе».
Валерьян Кузьмич включил телевизор. Прислушался с интересом к рекламе. Повторил вслух ее содержание:
— «Ловелас – в постели ас!».
Озадаченный, стал размышлять: воспользоваться или нет рекламным средством: «С одной стороны — большой сексуальный эффект, с другой – возникает какая — то неполноценность, ущербность. Что выбрать? Наверное, иного пути нет. Просто необходимо прибегнуть к приему того или иного препарата. А для поддержания хороших отношений, надо позвонить любимой, узнать, как поживает. И по разговору понять: есть ли симптомы отчуждения, спад в чувствах, в той ласковости, которая всегда ощущалась».
С волнением Валерьян Кузьмич взял в руки мобильный телефон. Сделал звонок. С нетерпением ждал ответа и не дождался. Расстроился. Невольно потянулся к бутылке с водкой. Налил стопку. Зло опрокинул. Сморщился. И, подперев подбородок ладонью, ушел с больной душой к той, которая увлекла, тронула сердце. Представил ее очаровательную, раскованную в интимных отношениях. Всегда желанную. На волне чувств и потери близости, спросил: «Почему не отвечаешь, Ксюша? Чем я тебе не угодил? Да, чем?»
Валерьян Кузьмич в досаде взялся опять за бутылку. Сказал себе: «Нет, как ни крути, надо тянуть до нормы. Возможности есть. Резервы не исчерпаны. Одним разом стыдно ограничиваться. Вот стопку еще хлопну. Ух, хорошо пошла. Теперь прикину: сколько окончательно надо? Три? Четыре? Мало! Возьмем обязательство. Четыре, пять раз в постели – самое то! Готов ли на подвиги мой «везунчик»? Готов!».
Однако все. Выхожу из творческого процесса. Осмысливаю, что написал, есть ли удовлетворение. Думаю, ухватил верную мысль. Дотянул героя до желания повысить потенцию с помощью возбуждающего средства. Есть, конечно, и слабые места. Можно было усилить эффект зависимости от дамы. И что за выражение – «везунчик»? Но как его еще назвать? Пенисом или членом? Нет, так слишком прозаично. Ладно, еще пройдусь по тексту, может, сделаю поправку. А в целом все пойдет, потянет. Потом можно определиться и с продолжением. Надеюсь, подскажет дальнейшее содержание романа прототип Животрясов.
Одеваю костюм, прихорашиваюсь перед зеркалом. Смотрю на часы, время поджимает. Надо спешить, Милора сама педантична и требует этого от других. Для приятного свидания я приготовил букет изумительно ярких роз, а так же бутылку марочного грузинского вина Цхинвале и торт «Наполеон». Все вроде в лучшем виде. Отбываю из дома на машине. Вижу, как качнулась портьера в комнате тестя. Видимо, провожает и делает выводы. Может, собирает компромат. Скользкая и непредсказуемая личность. Но время покажет, кто чего стоит. А пока держим путь к любовнице. За мной, мои читатели!
Вот и ее многоэтажка, привлекательная по архитектурному исполнению. Двор под контролем охраны. Я, подъезжая к шлагбауму, подаю сигнал. Мне сразу же дают дорогу. Известен «Мерседес». Приветлива на вахте консьержка. Лифт возносит и …преподносит мое тело желанной женщине. Она встречает деловито:
— Так, явился! Привет! Привет! Снимай обувь у порога. Вот тебе дежурный халат. Раздевайся и дуй в ванную на санобработку. Уяснил?
Я с ухмылкой, пожимая плечами, шагаю в ванную и думаю над сложившимися с Милорой отношениями. Увы, они включают только секс. И ничего не поделаешь. Нежности партнерша отвергает. Так и заявляет: «Не терплю сюсюканье, что голову морочить, если надо по жизни только это…». Мое самолюбие, конечно, задето. Не могу понять, каким надо быть в ее глазах, чтобы дрогнуло сердце, проявилась истинная любовь. И, честно признаюсь, порывать связь с Милорой не собираюсь. Есть в ней что — то притягательное. Не по красоте, не по формам тела. В этом она уступает Анжеле. Не беру в расчет и секс. Хотя он на высоте. Наверное, значимое в характере. Он твердый, независимый, не подвластный. А такую гордую, строптивую и хочется покорить, видеть после постельных утех ласковую, послушную, нежную, по уши влюбленную. Это торжество мужчины, знак его достоинства. И остается, наверное, одно, как в моем романе, прибавить прыти в сексе, доказать во всем свою значимость.
Интересно, как мы познакомились. А произошло это после того, как у меня начались неприятности по поводу не совсем достоверной публикации в газете. Я впал после передряг в депрессию, сник, потерял жизненный и сексуальный тонус. Апатия и хандра изводили меня. Анжела, проявляя заботу, повела к сексологу. Милора заинтересовано занялась лечением. Через неделю — другую почувствовал себя лучше. И мой доктор решил проверить и закрепить результат лечения. Что мы и совершили прямо в кабинете. Секс принес нам полное удовлетворение. С тех пор продолжаем на подъеме это занятие.
Все. Умытый, свеженький, спешу в объятия любовницы. Вот и она, серьезная, практичная, немного надменная, восседает как королева в кресле, смотрит на меня иронично:
— Что — то ты сегодня, милейший, без блеска и боевого задора! Рассказывай, почему угас? Молчишь? Ладно. Твои проблемы.
Я в ответ улыбаюсь. Соображаю, что «милейший» звучит вполне благозвучно и стоит, видимо, идти на сближение. Подсаживаюсь поближе, беру руку желанной женщины, целую, говорю с теплой интонацией в голосе:
— Дорогуша, я действительно сегодня подустал. Много было дел, житейских накладок. Надеюсь, ты снимешь напряжение, поднимешь тонус. А?
Милора машет рукой:
— Понятно! Идем в распыл! Стол накрыт. Твои изыски выставлены. Ухаживай за мной, друг любезный!
При этих словах преображаюсь. Душа трепещет, чувства делают взлет. Не отстает и плоть. Принимает позывные интима мой «малыш – проныра». На этой волне обнимаю за талию девушку. Галантно усаживаю за стол, целую открытые груди. Ухаживания партнерша воспринимает уже с томной улыбкой. И сама умело вступает в игру обольщения.
Задел интима сделан. Начинаем трапезу. По ходу ее ухаживания продолжаются. Остается минута – другая до полной близости. И вот она наступила. Первой заводится Милора. Сбрасывает свой халат. Голая, податливая, без комплексов. Голова кругом идет от представленных прелестей. Да, мне везет по жизни. Все мои женщины необыкновенно обаятельны, полны очарования.
В объятиях падаем на тахту. Сливаемся в поцелуях. Интим развивается. Милора готова занять излюбленную Миссионерскую позу, когда подушка под тазом, то есть под попой. Клитор хорошо стимулируется, вызывая желанный, бесподобный оргазм. А пока ее язык, чувствительный и нежный, пробуждает большие желания. И они исполняются. Мой «малыш – проныра» проникает во влагалище. При этом ощущаю приятное мышечное сжатие пениса. Впечатление бесподобное, будто это первая брачная ночь с девственницей. Да, врач – сексолог знает толк в интиме. Тренирует влагалище на сжатие, с умом и знанием готовится к половому акту.
О, черт побери! Раздается звонок моего мобильного телефона. Думаю: «Как не вовремя. И кто же это может быть?». За вопросом следует сексуальный спад. Милора при этом отстраняет меня. Садится на тахту, накрывается халатом, смотрит с укором:
— Сколько раз говорила: отключай «мобильник». И что лежим? Слушай, кто к тебе в этот час пробивается…
И кто же? Абонент не из моего списка. Выхожу на связь и слышу проникновенный голос Оксаны.

Глава четвертая Интим — болезнь

Утро нового дня встречаю в своей постели и держусь подальше от благоверной. Тут уж не до интима. Надо передохнуть, восстановить утраченные силы. Слишком бурным было недавнее прошлое. Неприятный осадок вызывает звонок Оксаны. Додумалась же позвонить. И как узнала номер телефона. Выудила, видимо, у бесшабашного клиента. Да, у Жоры. Это, пожалуй, точно. А что говорила? Несла какую – то ахинею. Мол, извините и за то, и за это. Испортила «всю обедню». Вывод один: расставляет сети, готовится завлечь, обуздать любыми способами.
Мои мысли прерывает деликатный стук в дверь спальни. Догадываюсь, что явилась Глаша с неким тревожным сообщением. Анжела первой устремляется навстречу домработницы. Слушает ее, потом обращается ко мне:
— Сережа, просыпайся, с отчимом неладное. Приболел. Просит тебя зайти к нему.
Я, ворчливо, поднимаюсь. Одеваю халат, спрашиваю супругу:
— У тебя сегодня фуршет?
Анжела удивленно смотрит на меня:
— А ты откуда знаешь?
— Поведали сведущие люди. И хочу тебя предостеречь от опасности.
— Какой? Рассказывай, дорогой!
— Положил глаз на тебя Азаров, ваш меценат. И может сегодня нечто сотворить на фуршете. К примеру, отключить тебя с помощью зелья, подмешанного в напиток. Потом… Сама знаешь, что потом.
— Неужели все так серьезно?
— Да, вполне серьезно! Предупреждаю и настаиваю на том, чтобы ты никогда не имела встреч с Азаровым.
— Согласна! Но как меня поймут в нашем агентстве? Я там значимая фигура. Можно сказать, заглавная. И Азаров, не скрою, меня боготворит. Потому и щедро нас спонсирует.
Я подхожу, обнимаю супругу, заглядываю ей в глаза, говорю:
— Милая, дорогая, пойми ситуацию! И прошу, твердо настаиваю обойди стороной этот фуршет. Придумай причину. Сошлись на некий недуг. Ты меня поняла?
— Хорошо! Спасибо, что предупредил. Подумаю, как быть. А ты все же следуй к отчиму. Узнай, что с ним, от чего страдает.
Я согласно киваю и направляюсь к тестю. Дверь комнаты приоткрыта. Слышны стоны, ахи и вздохи Животрясова. А вот и он сам. Лежит на диване, прикрытый простыней, застенчиво удерживая ладонь на энном месте. Картина впечатляющая. Неужели сказались возбуждающие средства. Мне остается это выяснить:
— Что случилось, Феликс Абрамович?
— Так принял не в меру этого самого, Сергей Николаевич! Сам не свой! А он что дубовый! Вы меня понимаете?
— Конечно! О чем вас предупреждал и предостерегал.
— Оплошал, слов нет. Переборщил, увлекся, ублажая свою красавицу. Но и доказал, что я орел в сексе. Моя так за него ухватилась, что хоть отрывай и оставляй его на вечное пользование.
— Сколько же вы доз приняли, Феликс Абрамович?
— Не помню точно. Увлекся! Наверное, дозы две – три. Может, больше. Что характерно, стоит уже сутки и не спадает. Кошмар! Домой с трудом добрался, прикрываясь зонтиком. И не знаю, когда все кончится. А если так и останется?
Я задумываюсь, потом заявляю:
— Давайте поступим так. Не будем суетится, привлекать внимание иных лиц, чтобы не быть посмешищем. Словом, лежите. Еще не вечер. А я поеду к сексологу. Есть знакомый врач. Проконсультируюсь, получу рекомендацию. Если что, звоните. Номер моего телефона знаете. Помощь во всем гарантирую.
Оставив болезного, разговариваю с Анжелой. Успокаиваю:
— Ничего страшного. Малость занемог. Отлежится, все пройдет.
Супруга парирует:
— Сережа, не надо темнить! Не представляю себе, чтобы отчим «малость занемог», и не в состоянии был подняться с постели. Значит, что — то серьезное. Пойду разбираться, в чем дело. Все же свой человек!
Я настойчиво удерживаю благоверную:
— Остынь, успокойся. Если узнаешь, что с отчимом, то кондрашка хватит!
Анжела округляет глаза:
— Ну это вообще! Умирает что ли?!
Я качаю головой, раздраженно изрекаю:
— Парализация у него!
— Чего?
— Этого самого органа! Блин – клин!
Анжела смотрит на меня с усмешкой, делает отмашку рукой:
— Да ладно! Что ты мне голову морочишь?!
— Серьезно!
— Серьезно… — Анжела, сникнув, садится на стул, прикладывает платок к глазам. – Вот это номер!
Я даю пояснение:
— Воспользовался не в меру Феликс Абрамович средством для повышения потенции. Довел все до абсурда. Теперь пожинает плоды. Ясно!
— Вполне! – Анжела передергивает плечами. – О, господи! Стыд и срам! И все же, надо как — то ему помочь.
Понимая состояние супруги, заверяю:
— Это моя забота! Сейчас завтракаю и отправляюсь к сексопатологу на консультацию. Будь спокойна, примем все меры…
В столовой молча осмысливаем сложившуюся ситуация. Я, представляя состояние отчима, прыскаю в кулак. Супруга, понимая причину смеха, грозит пальцем, говорит:
— Насмехаешься!
Я пожимаю плечами, соглашаюсь:
— Да уж! — И тут же игриво прижимаюсь к благоверной, целую ее и спрашиваю: — Может, мне секс – средством зарядится для буйства в постели?
Анжела полна иронии:
— Ой, не надо! Это противоестественно. Робот – не человек в таком состоянии.
— Спасибо, просветила! – заключаю, встав из — за стола. — Все, пока, следую к сексологу! Не знаю только, как тут Глаша с болезным останется? Может, ее предупредить?
Супруга морщится, поглощая постное блюдо, отвечает:
— Лучше не надо! Я скажу ей, что отчим принял лекарства, отдыхает и лучше его не тревожить.
— Договорились!
В машине звоню Милоре. Она, как всегда, деловита, спрашивает, торопит:
— Давай по — существу! Что там с дедом? Ха! Нонсенс! Да он, никак, придуривается?! Врачебная практика такого случая не знает. Ладно! Я в кабинете, на приеме. Жду! Кстати, за тобой должок. Соглашаешься?! Ну и прекрасно!
После разговора с Милорой в недоумении. Неужели правда «болезный» разыграл спектакль. Но для чего, с какой целью? Вообще — то тесть способен дурака валять. Однажды, изменив голос, позвонил домой и выложил, что при аварии на общественном транспорте погиб Феликс Абрамович Животрясов. Глаша, приняв сообщение, залилась слезами, подхватила рев Анжела. Пока выясняли, кто позвонил, откуда, где труп? Появился, как ни в чем не бывало сам Феликс Абрамович. Со словами «да вы что?», «не может быть», вроде как узнал о своей кончине. Провел женщин. А мне однако сознался в подвохе. Сознался добровольно – принудительно.
Оставим пока все до ясности. Тем более, что я приехал, конец пути и начало встречи с партнершей по сексу. Иного не дано. Любовь не складывается. Отношения сухие, вроде как деловые. Да, деловые до изжоги. А нужна ли мне ее любовь? Наверное, нет. У меня красивая, обаятельная супруга. В доме мир, лад, взаимопонимание и высокие чувства. Хранить бы все надо и беречь. Однако вот тянет на блуд, на подвиги. Спешу на возрастном пороге объять необъятное, удовлетворить желания и амбиции.
Милора одна в кабинете, работает на компьютере. Мне кивает, указывает на стул. Я кладу на стол букет цветов. Рассматриваю девушку, впервые пристально и внимательно. Раньше как — то не приходилось. Все бегом, галопом. Здравствуй и прощай. Немудрено, что на расстоянии с трудом представлял ее черты лица. И что же в ней примечательного? У нее польские корни. Прослеживается горделивая спесь. Волос пышный, белокурый. Натуральная блондинка. Но с умом, с расчетом. Лицо приятное, ухоженное. Выделяются скулы. Они явно волевые. Прозорливы карие глаза. Привлекательна сбитая фигура в умеренной полноте. Вызывают сексуальный аппетит груди, бюст и красивые ноги. Портрет завершен.
На меня обращено внимание:
— Заскучал, друг — любезный? Извини, надо было завершить дело. Расписать кое — кому лечение. Не люблю все откладывать на потом. Но и ты время не терял. Внимательно меня изучал. Благо было время. И как я тебе? Рассказывай!
— Аппетитная! Как сдобная булочка! Но деловая не в меру!
— Точнее сказать – креативная! Время диктует. Ничего не поделаешь. Хочешь жить – умей вертеться! Короче, смотрю на время приема пациентов. У нас в запасе… В запасе сорок минут. С твоим дедом поступим так. Пусть завтра во второй половине дня явится в мой кабинет. Попытаюсь с ним разобраться, вынести резюме.
— К твоему сведению, Милора, тесть помешан на сексе. Это уже переходит разумную грань, превращается в болезнь. Надо бы как — то вернуть его в нормальное русло. А то недалеко до трагедии.
— Он, как знаю, является прототипом героя твоего романа «Бес – в ребро!». Видимо, успешно способствует развитию темы.
— Откалывает номера! Ты бы помогла на профессиональном уровне включить значительное, интересное в произведение. Дала дельный совет.
— Думаю, найдем для этого время и место. А теперь раздевайся, настраивайся на сексуальный лад. Чего зря время терять?! Воспользуемся случаем!
Еще раз убеждаюсь, что секс с Милорой имеет значение. Ладная, раскрепощенная, умеет зажечь искру интима и превратить его в пламя чувств и прекрасных ощущений. При этом, конечно, теряет свою надменность и деловитость. А как иначе?! Предстает чисто женская натура, со страстной самоотдачей. И я это хорошо ощущаю сию минуту. Поза у партнерши Лордотическая. Она, согнувшись, опирается на стол. А мой член — проныра вполне доступно доводит ее до экстаза и оргазма.
Словом, все в шоколаде. Но подстегивают время и обстоятельства. На этой волне прощаюсь с Милорой, следую к машине. На ходу вытаскиваю из кармана «оживший» телефон, слушаю незабвенного Феликса Абрамовича. Он толкует опять о своем состоянии, потом выкладывает существенное:
— Тут, у нас, Сергей Николаевич, небольшое происшествие произошло. Осмелюсь вам доложить. Да, небольшое… Глаше стало плохо.
Я накаляюсь, предчувствуя очередную выходку тестя. Спрашиваю:
— Как это плохо?!
— А так. Я лежу в забытье. Душно, жарко. Вы представляете, Сергей Николаевич, мое состояние?! Тут заходит Глаша. Видит меня в неглиже и… с криком падает в обморок. Что мне оставалось делать? Позвонил, вызвал скорую помощь. Приехал врач, привел Глафиру в чувство. А мою просьбу о помощи проигнорировал, покрутил пальцем у виска и уехал…
Раздраженно прерываю телефонную связь с тестем. Выплескиваю с руганью эмоции: «Во фрукт! До чего докатился?! Видимо, разыграл спектакль, чтобы покорить Глафиру. А как еще все понимать? И, если его не остановить, то пройдется по моим резервам. Точно пройдется. Наглости и упорства ему не занимать. Вот и Милора готова принять «болезного». Не проверит ли она сексуальную активность Животрясова?».
Опускаю резко руку, освобождаясь от неприятных мыслей. И, реагируя на очередной звонок телефона, слушаю… трогательный голос Оксаны:
— У меня, Сергей Николаевич, для вас две новости! Одна, естественно, — хорошая, другая, к сожалению, — плохая! Приезжайте ко мне, обо всем досконально поведаю…
Я пытаюсь продолжить разговор. Но безуспешно. Оксана не отвечает. Проявляя беспокойство, звоню супруге. «Абонент занят!» — поясняет оператор.

Глава пятая Острота обстоятельств

Утром совершаю в парке пробежку. Думаю, о сложившихся обстоятельствах. Делаю вывод, что одолевают неприятности. А как же от них избавиться? На что решиться? Первым делом надо поговорить с тестем. Сделать ему внушение. Добиться правды: в чем цель поступка? Еще «села на хвост» Оксана. Вроде как проявляет доброжелательность. Информирует, предупреждает об опасности. Но что у нее действительно на уме, какие козни готова строить? Вопрос открытый.
Вызывает по – прежнему тревогу Анжела, побывавшая все же на фуршете. Заверяет, что все нормально. Азаров был учтив, сыпал комплиментами, но не перешел грань дозволенного. И что же выходит? Моя разлюбезная, чтимая супруга, не следует совету, поступает по – своему. Значит, склонна сама переступить грань дозволенного? Нет, это уж слишком! Вернее, просто не осознает, не предполагает, куда может угодить и какие последствия ее ожидают. Надо как — то переубедить, раскрыть истинный облик поклонника, его криминальную сущность. Тут помог бы компромат. И собрать его заинтересовано может только Жора. Он же способен раскрыть замыслы Оксаны. Поэтому надо укреплять и поддерживать с ним дружеские отношения.
После пробежки принимаю душ. Провожаю на работу Анжелу. Даю ей напутствие:
— Дорогая! Будь все же осторожна! Азаров действительно расставил сети. Может пойти на все. Как тебя еще убедить?!
Анжела смотрит на меня с улыбкой:
— Сережа! Ты никак все преувеличиваешь! В нашем агентстве твердят о высоких достоинствах Азарова. Хвалят как мецената. После общения на фуршете и у меня впечатление хорошее. Галантный мужчина, внимательный, обходительный.
Обнимаю, целую супругу, заключаю:
— Хорошо! Оставим эту тему! Но учти, такую жену — красавицу никому не позволю увести…
— Поняла! Поняла! – Анжела посылает воздушный поцелуй и отбывает в агентство.
Я спускаюсь со второго этажа в столовую. Здороваюсь с тестям. Он, как видно, преодолел кризис недуга. Орел! Почистил перышки. Снова в тонусе, готов на подвиги. Соседствуя за столом с «героем» прошедшего дня, соображаю, как лучше его образумить.
Неожиданно Феликс Абрамович сам делает предложение:
— Сергей Николаевич, прошу после завтрака уделить мне внимание. Хочу покаяться. Объяснить свое состояние. Сделайте одолжение…
Молча киваю и провожаю взглядом Животрясова. Однако ход конем. Хочет исповедоваться. Что это его растащило? Хитрит бестия. Ладно, послушаем.
Завершая завтрак, поглядываю на Глашу. Она подавленная. Волос собран в пучок. На лице сама строгость. Понимаю, что повлияло, подпортило настроение. Придерживая руку девушки, выражаю сочувствие:
— Измаялась ты с нами, Глаша?! Присядь, поговори, облегчи душу!
Девушка прижимается на миг к моему плечу, всхлипывает. Потом садится на стул и, вытирая слезы, высказывается:
— Ой, Сергей Николаевич, что было, что было… Ужас! Ну да ладно! Прошло все, проехало! Постараюсь взять себя в руки…
— Постарайся, Глаша! Выше голову! Держись и помни, что не дадим тебя в обиду!
Теперь другой разговор. Захожу в комнату тестя. Феликс Абрамович артистично преобразился. Сидит у стола, сгорбившись, положив ладонь на голову. Волос всклоченный. Вид поникший. Вроде как сознает тяжесть поступка. Присаживаюсь рядом. Начинаю с главного:
— Рассказывайте, для чего спектакль устроили?
Животрясов пожимает плечами, машет рукой, вздыхает, тихим голосом дает объяснение поступка:
— Был грех завелся с этим секс – средством. Вошел в дурь и не остановился вовремя. Разыграл, разыграл комедию под занавес. Каюсь!
— И какую вы цель, Феликс Абрамович, преследовали?
Животрясов молчит, со скорбным миной теребит волос, потом возбужденно отвечает:
— Да что тут говорить, Сергей Николаевич! Хотел удивить, покорить Глашу. Нравится она мне! Думаю, для вас это не секрет!
Смотрю пристально на тестя, нервозно постукивая пальцами о столешницу, говорю со значением, чеканя слова:
— Зарубите себе на носу, запомните, что любая подобная выходка завершится для вас плачевно! И Глашу советую обходить стороной. Понятно?!
— Ясно, Сергей Николаевич! – Животрясов втягивает голову в плечи. Демонстрирует покорность.
Выхожу, хлопнув дверью. На душе остается неприятный осадок от разговора. К тому же, нет уверенности, что тесть все осознал, правдиво покаялся. Хитрый плут. Может, копает под меня. Испытывает на силу и прочность. Хочет опорочить, подорвать авторитет. Надо держать с ним ухо востро. Стоит, видимо, рассказать о проделках отчима Анжеле. Пусть знает, оценит его поступки. Хорошо хоть сумасбродство далеко не зашло, не вылилось слухами за пределами дома. И сам факт не стал предметом изучения в кабинете сексолога. Да, вовремя отвел от Милоры Животрясова.
Что еще остается? Пожалуй, не менее существенное! Надо встретиться с Оксаной, выяснить, так ли важны ее «новости». И тут стоит поторопиться. Чем черт не шутит, пока бог спит. Придется выгонять машину. Но, но… Прежде надо позвонить Жоре Косорукову. Он уж точно знает объект опасности. Может просветить, предупредить, что нас ожидает в жизни. И это лучше, чем вытягивать информацию у непредсказуемой девушки, которая уж точно не ограничится платой в денежном выражении. Потребует большего.
Звоню. Удача. Жора отвечает. Трезвый, общительный, любезный:
— Давай, Серж, глаголь?! Внимательно слушаю! Так, так… Увы, не просвещен. Тут, может, игра затеяна в кошки – мышки. Да, не очень верится в открытость, в правдивость Оксаны. Ее положение невольно развратило.
— А что думаешь, Гоша, по поводу Азарова. Анжела встречалась с ним на фуршете. Все завершилось благополучно. Артур был на высоте положения, оставил о себе наилучшее мнение. Как это понимать?
— Азаров умный человек! Расчетливый, предприимчивый. Кстати, Гвардовский университет закончил. Специалист в области искусства. У него, говорят, в хоромах галерея картин знаменитых художников. Посмотришь — закачаешься от восхищения. И род Азаровых довольно знатный. Папа какой — то дипломатический ранг и титул имел. Работал за границей. Мама по национальности испанка. Аристократка. В добром здравии. Находится на Кипре, где у Артура значительное состояние. Умножает богатство. А вот папа скоропостижно скончался. Словом, Артур с благополучной подоплекой. Это уж тут, наживая капитал, вошел в криминал. Стал авторитетом, получил кличку Моджахед.
— Значит, может нечто предпринять по – умному?
— Может! Это, видимо, и продемонстрировал. Пустил слух, что готов на крайние действия. В действительности проявил себя с лучшей стороны. И этим самым поднялся еще выше в глазах Анжелы. Теперь она думает, что опорочили хорошего человека. А дальше игра продолжится. Какой будет ход, надо предугадывать. Так, друг и соратник?
— Сложная конструкция! Это какую голову и силу надо иметь, чтобы противостоять негативу?
— Прежде требуется включить логику. Востребованная наука. Мы в этом все же подкованные. Креативные! Надо думать. Анализировать детали. Держать ухо востро. Пользоваться нужной информацией. Рассчитывай в этом, Серж, на меня! Окажу помощь по возможности.
— Жора, ты, брат, по уму — разуму, по всей осведомленности, именно тот человек, который мне нужен. Спасибо за поддержку. Сочтемся. И коли повели тему, то надо бы ее содержательно завершить. Раскрой с акцентом образ, характер соперника, всю его подноготную?
— Соперник, Серж, представительный, привлекательный. Видный мачо. Почти испанец. Ему сорок лет. Респектабельный. Вроде холост. В окружении только красавицы. Их, наверное, целый гарем. Многие стремятся быть рядом с олигархом. От назойливых и надоевших легко освобождается, отправляя в бордели Турции. Да, под его контролем этот криминальный бизнес. Размер состояния Азарова можно только представить. Он велик. Коли располагает недвижимостью даже на Канарских островах. Из достоинств и отличная физическая форма. Знаток восточных единоборств. Волевой, решительный, скор на руку, на расправу. С ним считаются в преступном сообществе. И бессильны что — то предпринять правоохранительные органы. Нет доказательной базы. Выстроена прочная защита интересов. Очень прочная! Я в этом убедился, пытаясь выудить сногсшибательные, неопровержимые факты для газеты. Понял, что шансов нет и надо уносить ноги. Не дожидаясь расплаты за содеянное.
— Жора, я лучше бы не знал всего этого! Всегда считал себя лучшим из лучших. А тут… Не иду ни в какое сравнение с соперником. Хоть махни рукой и отступись с упованием на всевышнего, на привычное «авось».
— Эко ты, друг, закручинился!? Напрасно! На каждого мудреца, говорят, довольно простоты. А еще: «Не так страшен черт, как его малюют!» Не горюй, прорвемся! Мы то же не лыком шиты! Журналисты! Ребята пронырливые, хваткие! А, Серж?»
— Слушаю, слушаю, Жора! Ты хоть душа – человек! Морально поддерживаешь. Надо нам как — то встретиться, пропустить по стопке — другой, да обсудить более детально ситуацию. Согласен?! Ну и прекрасно! Все! Бывай здоров! А я все же встречусь с Оксаной. Надо реально понять, чем располагает девица. Насколько она опасна или, наоборот, участлива и доброжелательна…
Полученная информация что ушат холодной воды на голову. Угнетает. Как противостоять этому мачо – испанцу? Вообще — то, многое зависит от Анжелы. Если пошлет ухажера подальше… Навряд ли пошлет, войдет в противостояние. Слишком большая зависимость от мецената и спонсора всего агентства. И нелегко быть белой вороной, есть и вероятность потерять работу. Это, конечно, супруге не надо. Значит, связующий узел так просто не разрубить.
Переключаю внимание на звонок телефона мобильной связи. Удивительно, пробивается ко мне с какой — то вестью Милора. Поддерживать связь с партнером – не в ее правилах. А тут… Слушаю:
— Привет! Привет! Хотела тебя предупредить, что я познакомилась с твоим тестем.
— Как познакомилась?!
— Очень просто! Позвонила к вам домой. Вызвала на беседу в кабинет, учитывая твою просьбу. Ты, видимо, подзабыл…
— Надо же, завидная обязательность! И каков он, гигант секса?!
— Сырой материал! Требует доработки. Теперь проходит начальный тренинг на курсах «Секс – гуру», которые веду с широкой аудиторией.
— И есть способности?
— Очень заинтересовано вступил в обучение по половому воспитанию. Готов повысить статус мастер секса и на следующем этапе — на курсах обольщения и соблазнения.
— Ну что же, флаг ему в руки! Его поле деятельности. Пусть куролесит. Благо есть где и с кем.
— Иронизируешь?
— Роняю слезу умиления!

Глава шестая Таинство женщины

Вот эта улица, вот этот дом! А на пороге сама грация, то есть загадочная и непредсказуемая Оксана. В облегающем, легком и прозрачном платье, подчеркивающим впечатляющие формы тела, светится улыбкой, полна доброжелательности:
— Сергей Николаевич, можно вас поприветствовать поцелуем?! Вот так! Горячо и сердечно! Прошу в гости!
Я беру под локоть девушку и мы проходим в квартиру. В комнате накрыт стол. Выставлены аппетитные закуски, красуется бутылка дорогого фирменного вина. Понятно, я гость ожидаемый и, видимо, значимый. Но главное для меня, конечно, не это. Важны «новости», их суть и содержание. Когда же все откроется?
Оксана заботливо усаживает меня за стол. Говорит:
— Время обеда, Сергей Николаевич! И вы поступаете в мое полное распоряжение. Буду кормить, заботливо за вами ухаживать. Мне это доставит удовольствие. А прежде наполните бокалы вином. Вот и славно! Выпьем за все хорошее!
У меня одни положительные эмоции. Приятно расслабиться, почувствовать внимание пылкой, сексуальной женщины. Она, несомненно, знает толк в обольщении и соблазнении. Вот склоняется над столом, пополняя мою тарелку закуской. Источает при этом головокружительный запах духов. А грудь ее, тугая и теплая, вышедшая за пределы одеяния, касается моего лица. Трудно устоять. Но надо. Жду перехода к нужному разговору. И опасаюсь очередного препона, появления третьего лица, как это было в недалеком прошлом.
Оксана, словно понимая, чем я озадачен, кладет ладонь на мою руку, заглядывает в глаза, говорит с сочувствием:
— Сергей Николаевич, вы не переживайте, я все вам расскажу…
— Как только, так сразу?
— Да нет! Не буду ни на что вас принуждать. Осознала свои поступки. Простите за плохое поведение.
Я удерживаю руку девушки, улыбаюсь, отпускаю комплементы:
— Оксана, ты предстаешь во всем великолепии! Яркая, эффектная внешность! Я очарован! С тобой можно блистать в высшем обществе.
— Это бальзам на душу, Сергей Николаевич! Спасибо за комплимент! Теперь слушайте то, что вам интересно. Намечена поездка известного агентства во Францию. Предпочтение в демонстрации мод отдано вашей супруге. Это, как полагаю, хорошая новость. Есть и плохая. Организует и спонсирует поездку сам Азаров. Нетрудно понять, какие у него умыслы и намерения.
Я хмурюсь, молча барабаню по столешнице пальцами. Плохая привычка. Потом поднимаю бокал с вином, предлагаю Оксане:
— Выпьем, развеем дурные предчувствия!
— Выпьем! — Девушка пристально смотрит на меня. – Расстроились, Сергей Николаевич?
— Хочу заметить, я полностью доверяю супруге! Отметаю все наветы и подозрения! Единственное, что беспокоит, – это замысел коварных и насильственных действия неких лиц по отношению к Анжеле. Ты меня понимаешь, Оксана?
— Хорошо понимаю, Сергей Николаевич! Вы для меня авторитет, человек почитаемый, дорогой и желанный!
Я качаю головой:
— Смущаешь меня, Оксана! А я, не скрою, поносил тебя некими словами после недавней встречи. Думал, такая – сякая, как оглушила, как соблазняла. И с чего бы на меня запала? А, девушка?
— Сергей Николаевич, я уже покаялась. И не так себе запала! Откроюсь, давно вас заприметила! Приглянулись, тронули душу и сердце. Словом, влюбилась! Хотела взаимности, близости. Искала встречи и нашла. Передовая вам полезную информацию. При этом был грех, играла и переигрывала, как несостоявшаяся артистка, обращая на себя внимание. Шансов на взаимность у меня, безусловно, немного. Но что есть, то есть…
После такой открытости девушки не нахожу слов. Поднимаюсь, целую ее руку, выдавливаю из себя:
— Оксана! Я в полной растерянности! Дай время все переварить, осознать…
Девушка придерживает меня за локоть:
— И не надо ничего говорить! Лучше послушайте романс. Я вам спою под гитару.
Оксана, взяв гитару, преображается. Лицо одухотворенное. Поза артистичная. Спина прямая, осанка гордая. Смотрится. Есть голос, причем хорошо поставленный, созвучный романсу. Поет, трогает душу:
— …Белой акации гроздья душистые ночь напролет нас сводили с ума…
Слушаю. Впечатляюсь представленным образом, приятным исполнением романса. Спрашиваю себя: а есть ли действительно шансы у Оксаны на взаимную любовь? И отвечаю: сложный вопрос. У нас разный социальный статус. Да, много, много различий. Это и возрастной ценз, и другое, не менее значимое. К тому же она — путана, с потерянной честью, лишенная достоинства. Впрочем, достоинство все же прослеживается. Есть и соблазнительная, притягательная внешность. Пожалуй, можно рискнуть…
Увы, вносит свои коррективы звонок мобильного телефона Оксаны. Она, отложив гитару, разводит руками:
— Извините, Сергей Николаевич, кому — то востребована!
Отвечает напряженно:
— Слушаю! Слушаю! Да, я готова выехать по вызову. Тем более, что была предварительная договоренность. Все! Жду машину!
Понимаю, что надо прощаться. Это подтверждает и Оксана:
— Сергей Николаевич, экстренный вызов. За ним стоит очень влиятельный человек. Сожалею, но отказать невозможно. Будут большие неприятности. Извините! Еще раз извините…
Что мне остается? Сухо прощаюсь. Выхожу во двор в полном разочаровании. Отпускаю крепкие словечки в адрес Оксаны. Усаживаюсь в машину, не тороплюсь трогаться с места. Решаю посмотреть, что за «тачка» подкатит к дому. Насколько престижный и состоятельный ее хозяин. Смотрю на часы. Время идет, машины нет. Нервничаю. Но вот она появляется. Обыкновенный «Жигуленок», обшарпанный, видавший виды. Он подъезжает прямо к крыльцу дома. Дверца салона открывается, принимая девушку. Все быстро, ловко. Прием явно отработанный. Действует, конечно, прислуга.
Следовать за экипажем не решаюсь. Слишком заметно на «Мерседесе». Да и надо ли снисходить до слежки, до самоунижения. И кого ревновать? Девушку по вызову? Глупо, несерьезно. Включаю стартер, даю газу, направляюсь домой. Осмысливаю сообщение Оксаны. В том, что оно достоверное, сомнения нет. И прибавляется тревога. Анжела, безусловно, не упустит случая – поехать во Францию. Это как счастливый выигрыш в лотерею. Мечта всей жизни. Не стоит и пытаться отговаривать от поездки. Дохлый номер, чреватый ссорой, разладом, непониманием сторон. Но это значит, что все будет пущено в Париже на самотек. А новоявленный ухажер не упустит возможности исполнить все задуманное.
Ситуация! Я радею за нерушимость семейных уз, а моя благоверная и в голову ничего не берет. Ей нравится быть в центре внимания, ощущать симпатию мужчин. И как же она отнесется к ухаживанию олигарха? По логике не отвергнет. А дойдет ли все до интимной близости? О, лучше об этом не думать. Важно определиться, как противостоять влиятельному сопернику? Пожалуй, крайне востребован Жора Косоруков с убедительным компроматом. Стоит поторопиться с его приглашением в наши пенаты.
Дома встречает Анжела. Она в приподнятом настроении. Радушно приглашает к столу:
— Сережа, усаживайся, есть повод кое — что отметить!
— Твою поездку в Париж?
— Надо же… Твоя осведомленность, Сережа, меня пугает! Прямо недремлющее око КГБ или ФСБ.
— Да уж! Взял тебя, дорогая, в оперативную разработку! Нигде от меня не спрячешься, даже в Париже. Помни, храни верность, честь и достоинство.
— Это звучит напутствием! Значит, ты меня отпускаешь?!
— Что делать? Все равно убежишь. Никто и ничто не остановит. Благо все оплачено, спонсировано. Постарался твой обожатель.
— Сережа, ты никак ревнуешь? Зря, все пристойно, вполне порядочно. Не горюй! Лучше наполняй бокалы вином. Отметим счастливый случай. Вот, кстати, папа появился. Прошу к столу. Вы такой восторженный, окрыленный, необычный! Что так повлияло?
Отчим отвечает с улыбкой:
— О, у меня событие! Нашел много друзей. Близких по духу, по интересам. Встречаемся периодически, проводим чудесно время. Потому и цветущий после очередного тренинга.
— Замечательно, что есть стимул, есть увлечение, Феликс Абрамович! Это наполняет жизнь особым содержанием. У меня то же стимул и радость. Уезжаю на демонстрацию мод в Париж. Поэтому отметим все приятные события! Сережа, скажи свое веское слово?!
— Я роняю слезу при расставании! Одна надежда согревает меня, что моя обожаемая, неподражаемая, очаровательная супруга блеснет звездой на подиуме, получит полное признание почитателей мод! За это и выпьем!
Анжела нежно прижимается ко мне, говорит:
— Дай я тебя поцелую! А теперь вместе, дружно пьем до дна! И кушаем все, чем располагаем! По ходу трапезы дам вам, мужчины, наставления. Слушайтесь во всем Глашу. Не нарушайте внутренний распорядок. Буду звонить по телефону, кое — кого контролировать. Да, да, Сережа, это на всякий пожарный случай.
Улыбаясь, орудую вилкой. Думаю, не пора ли предоставить на Азарова компромат? С этой мыслью покидаю столовую. Перемещаюсь в рабочий кабинет. Включаю компьютер и выхожу по скайпу на связь с Жорой Косоруковым. Он появляется на мониторе с бутылкой пива. Улыбчивый, словоохотливый. Хвалится:
— У меня творческая удача, Серж! Получил благодарность редактора и солидную премию за лучшую публикацию.
— И что же ты такое, необычное, выдал, оторвал в газете?
— А вот постарался. Месяц материал собирал. Впечатлялся, изучал образ падшей женщины.
— Догадываюсь, кто она?
— Да, известная Оксана!
— Разочаровал ты меня, Жора! Так походя прошелся по той, которая тебя принимала, удовлетворяла похотливые желания.
— Ой, Серж, не надо?! Как будто ты святой! К тому же хорошо знаешь специфику работы и темы нашей газеты. Хоть честно, хоть не честно, а должен гнать «чернуху». Отрабатывать зарплату и гонорар. Другого не дано!
— Как же Оксана твой опус воспримет?
— Ничего с ней не случится! Только популярность возрастет. Число клиентов увеличится и доход от секса удвоится.
— Считай, помог человеку?! Ладно, Косоруков, бог тебе судья!
— Так ты говори, что сам хотел — то? Если востребованный компромат, то он у меня собран? Подкинешь за него энную сумму и забирай. Пользуйся! Согласен?
— Подумаю!
— Ну думай!
Вот тебе Косоруков! Ни с чем не посчитался. По сути предал ту, у которой спал, отлеживался, был свойским человеком. И правильно, что отступился от него с компроматом на Азарова. Ненадежный человек. К тому же бесполезно, совершенно неприемлемо убеждать Анжелу держаться от обожателя подальше, используя некие наветы. Коли непоколебимо в ее сознании хорошее мнение.
Отключая компьютер, слышу сигнал сообщения, поступившего на мобильный телефон. Читаю текст: «Сергей Николаевич, мне крайне необходимо с вами встретиться». Понятно, кто и по какому поводу обращается.

Глава седьмая Любви дурман

Проводив в Париж супругу, уединяюсь в рабочем кабинете. Пытаюсь определиться, как быть с просьбой Оксаны. Если явиться к ней, значит, войти в число ее клиентов. Без интима уж точно не обойдешься. И невозможно вообще от нее отмахнуться, особенно в это время, когда ей трудно. Как — то непорядочно. И, чего греха таить, есть соблазн. Хочется побыть с ней в интимной близости. Прочувствовать все прелести тела. Услышать ее проникновенный, нежный голос. Все бы так. Но опять смущает звание падшей женщины, вызывает неприятие ее блудливое занятие. Как тут быть? Чем поступиться? Закрыть на все глаза, значит, самому встать в один ряд с осуждаемой. Скатиться в крайность, стать ниже своих достоинств.
После мучительных раздумий берет верх голос разума. Нет, нет, полный запрет! Стоит только войти в сексуальный контакт, потом не освободишься от пут путаны. И найдутся, безусловно, те, кто придаст широкой огласки связь с проституткой. А это чревато крахом семейных отношений. Однако побывать у Оксаны с чисто деловым, познавательным визитом все же необходимо.
Сбор недолог. Облачившись в спортивный костюм, выхожу на дорогу, ведущую к той, которая и притягивает к себе, и настораживает, и сексуально заводит, и аморально отталкивает. В пути опять убеждаю себя, что надо быть стойким, ни в коей мере не поддаваться на чары, на обольщение, на колдовской голос. Держаться и держаться!
Оксана, открыв дверь, смущается:
— Ой, Сергей Николаевич, я никакая! Не успела подготовиться к встрече! Простите! Проходите! Сейчас сброшу пеньюар, приведу себя в порядок!
Я тоже никакой. Голое тело под прозрачной тканью невероятно возбуждает. Эта и есть, видимо, продуманная и осуществляемая сцена. Вполне впечатляющая. Не зря он, мой «малыш», отзывчивый на интим, пошел на подъем. Оксана, понимая мое состояние, продолжает игру обольщения:
— Сергей Николаевич, теперь обнажаюсь, переодеваюсь, предстаю совершенно голая! Хотите – смотрите! Хотите – закройте глаза! Проявляя «облика – морали», опасаясь связи с путаной! Что же вы молчите?!
— Да, опасаюсь! Корю себя, проклинаю тебя, но не могу устоять перед этим телом. Оно влечет, будоражит кровь, вызывает огромное желание – овладеть тобой, насладиться любовью!
— Так иди ко мне, милый?! Единственный и желанный, как никто другой! Ты еще не знаешь, не ведаешь, что может путана. Как прекрасны ее ласки! Сколько в ней нежности и страсти! О, боже, ты принял мою руку! Я теряю голову, безумствую в твоих объятиях!
Изможденные от секса, лежим в постели. Оксана словно прилипла ко мне. Смотрит с любовью, с нежностью целует, говорит:
— Какое счастье! Так бы было всегда! Это предел мечтаний!
Пытаюсь вывести Оксану на разговор о проделке Косорукова. Спрашиваю:
— Ты читала о себе в газете? Жора постарался, собрал «чернуху»!
Девушка машет рукой:
— Меня это не колышет, совершенно не волнует! От Косорукова все можно ожидать. Кстати, у него, Сережа, есть на тебя компромат.
— Интересно! Что за компромат?
— Он сфотографировал нас в постели. В то время, когда тебя сковородой оглушила…
— И что же молчала?
— Думала, так шутя – нарочно заснял. А потом поняла, что Косоруков может использовать фото. Потому и вызывала тебя по телефону, чтобы предупредить…
— Хорошо постаралась! Не успел опомниться, как на тебе оказался!
— И что, Сергей Николаевич? Есть сожаление?
— Слишком все серьезно, Оксана! Огласка нашей связи грозит большими неприятностями. Ты меня понимаешь?
— Конечно, Сергей Николаевич! И не волнуйтесь, все будет покрыто тайной. Еще немного, еще чуть – чуть и занавес закроется. Наверное, навсегда!
Расставаясь, Оксана прижимается ко мне, целует, всхлипывает, говорит на придыхании:
— Ты понимаешь я одна в этом жестоком мире! У меня нет никого, кто бы меня понял, просто пожалел. Вот и ты, на кого я могла бы положиться, не досягаемый для меня.
Я в подавленном состоянии. Отвожу глаза, мне, нечего сказать. Сухо прощаясь, покидаю квартиру. По дороге домой прокручиваю в голове то, что было. Нет не каюсь и не пытаюсь во всем обвинить Оксану. Все произошло по велению чувств и неведомых сил, способных побороть и разрушить принципы праведности, казалось бы, разумности, неких сложившихся убеждений. Признаюсь, мне было хорошо. И все же, разлука неизбежна, причем полная и окончательная. Не будем искушать судьбу, создавать проблемы. Тем более в это время, когда кое — кто ждет, чтобы я оступился, был полностью скомпрометирован в супружеской неверности.
Увы, мысли путаются, возвращаются опять к Оксане. А возможно ли ее участие в некой игре, затеянной Азаровым? С такой подоплекой, когда путана служит приманкой. По велению хозяина положения вовлекает меня в некий роман. А продажный друг Косоруков документально подтверждает связь с проституткой. Кстати, снимок якобы интима у него уже есть в запаснике. И что же остается? Верить или нет Оксане? Стоит еще раз хорошо все продумать и взвесить. Артистичности девушки вообще — то не занимать. Легко может разыграть спектакль.
В задумчивости, пересекая дорогу, вздрагиваю от рева мчавшейся легковой машины. Пытаюсь от нее увернуться. Но тщетно. Ощутив сильный удар, падаю на асфальт. Теряю сознание.
Придя в себя, вспоминаю случившееся. Со стоном ощупываю многочисленные ушибы и ссадины на теле. Ругаясь, пытаюсь понять, где нахожусь, что таят окружающие подвальные стены.
А вот и сама ясность. Появляется он — улыбчивый, самоуверенный и вроде как участливый:
— Так! Никак пришел в себя?! И что же общее состояние? Способен двигаться, соображать, реагировать на окружающую действительность? Вижу, способен! Значит, поведем серьезный разговор на близкую тебе тему. Согласен?
Я, превозмогая боль, приподнимаюсь, смотрю на охранника Азарова по кличке Битюг. Думаю: «Зачем я ему нужен? Неужели приревновал к Оксане? Нет, тут, видимо, что — то более значительное». И это подтверждает объяснение Самсона:
— Молча или с воплями – слушай! Новости для тебя, скажем так, плачевные, очень хреновые. Короче, «засветился» ты на похождениях к неким гулящим женщинам. Доказательная база собрана. Она убедительная. Наверняка приведет в шок твою супругу. Вот смотри и соображай, что к чему по этим картинкам. Это ты в постельных утехах, в объятиях путаны. А тут целуешься в машине с любовницей Милорой Сташевской. Прослежены с ней и более откровенные интимные связи. Автор снимков тебе известен. Он готов где угодно подтвердить их подлинность, достоверность. Согласна открыться во всем перед Анжелой и та, которая тебя легко окрутила. Вот, кстати, она — собственной персоной!
Да, появляется общая знакомая! Серьезная. Потерявшая былую приветливость, наигранную влюбленность. Смотрит с подобострастием на Самсона:
— Я к вашим услугам. Что от меня сейчас требуется?
— Только одно! Откреститься от этого олуха, подтвердить все то, что я сказал.
— Безусловно, Сергей Николаевич, я вам не помощница! Путана есть путана. Она берет сторону того, кто больше платит, кто более влиятелен, кто правит балом в этом обществе. У меня нет иного выбора.
Самсон, самодовольный, закуривает, пускает дым кольцами, явно торжествует:
— А я что говорил?! Круг замкнулся! Сочувствующих и сердобольных нет!
Пытаясь сохранить хладнокровие, язвительно замечаю:
— Ты, Битюг, никто иной, как холуй, мелкая сошка, а не воображаемый пуп земли! Так что умерь свой пыл. И выкладывай все то, что нужно от меня хозяину!
— Прежде тебе мозги вправлю, а также кое — что подломаю вот этой битой! – Самсон, ухмыляясь, кивает Оксане. – Смотри, как выпендривается?! Пора, пора брать его в обработку! Но прежде надо действительно огласить требование. Оно логично связано с изменой близкому человеку. И потому, чтобы не было мучительно больно смотреть супруги на доказательства неверности мужа, лучше самому исчезнуть безвозвратно из дома. В противном случае пойдет в ход «тяжелая артиллерия», будут трещать кости и фигурировать названные снимки. Всего на сборы и на отбытие в места иные отводится три дня. Понятно?
Превозмогая боль, отвечаю:
— Вполне убедительно! Вполне серьезно! Даже камера работает в реальном режиме. Все фиксируется с легкой руки Оксаны. И остается у меня, как полагаю, один выход…
— Да, согласиться на все условия!? – Самсон, плечистый, физически накачанный, приблизившись, проводит злорадно пятерней по моему лицу. Добавляет: — Таким образом умылся, болван! Быстро спекся! Но эта кислая рожа со следами травмы портит общий фон. Не согласуется с добровольным признанием греховных деяний. Поэтому несколько подчистим, подправим физиономию. Вот — вот! Наша девушка знает в этом толк! Теперь ближе камеру. Держим объект в широком фокусе…
На этом Самсон буквально прикусывает язык. Опасно приблизившись, получает мощный, вполне отработанный удар головой в лицо. Таким приемом, на спор и на потеху, я ломал кирпичи, будучи десантником в армии. И не зря достиг боевого навыка. Мой противник, закрыв лицо руками, сдерживая потоки крови из носа, мычит и крутится на месте. Внезапно в его руках оказывается пистолет. И Битюг, корчась от боли, пытаясь взять меня на прицел, начинает беспорядочную стрельбу.
Я, съежившись, готовлюсь к худшему. Но вдруг наступает полная тишина. Охранник, как подкошенный, падает на бетонный пол. А рядом, не выпуская из рук биту, стоит Оксана. Слезы заливают ее лицо. Губы шепчут:
— Вот и все! Вот и все!
Движимый особыми чувствами, подхожу и обнимаю девушку. Она, всхлипывая, прижимается ко мне. Мы молчим, приходим в себя, осмысливаем все произошедшее. Оксана смотрит на охранника, замечает:
— Не подает признаков жизни! Неужели скончался?!
Я успокаиваю:
— Не переживай, оклемается! А нам надо делать ноги! Неизвестно, кто еще на наши головы свалится. Согласна?
— Да, опасность великая! Особенно для меня! Придется срочно срываться с места. Искать пристанище…
— Есть куда податься?
— Что ни будь придумаю!
Смотрю с сочувствием на Оксану, восклицаю:
— О, господи, ситуация! Так ты сообщи о себе? Мы теперь крепко повязаны! И я за тебя в какой — то мере в ответе! А, Оксана, добрейшая душа, тяжелая рука с битой и сковородником?
— Ой, мне не до шуток. Пожалуй, все, расходимся. Дам о себе знать, но не по телефону. Иначе засекут местонахождение. Может, еще встретимся! Не поминай лихом, милый!

Глава восьмая Друзья и недруги

Новый день не сулит ничего хорошего. Мотаюсь дома из углу в угол. Пытаюсь сбросить нервное напряжение. Ругаюсь. Спрашиваю себя: что делать? Как выйти из крайне сложной ситуации? И не нахожу разумного ответа. Не покидает еще тревога за Оксану. Хотелось бы знать, где она, что с ней, избежала ли опасности? А каков Жора Косоруков?! Вот уж подлец натуральный! Надо бы с ним все же объясниться. Причем, чем быстрее, тем лучше.
Звоню по мобильному телефону. И, не сдерживая эмоций, на высоких тонах, вступаю в разговор с Косоруковым:
— Расскажи, расскажи, Жора, как ты продал меня, что Иуда, Азарову! Объясни, хоть причину своего поступка?
Жора сопит, прокашливается, отвечает:
— Ты прав, Серж, сотворил кое- что… Каюсь! Да тут, понимаешь, масть пошла. Предложили хорошие деньги. Как устоять?! К тому же моя младшая дочь Алена квартиру покупает. Попросила помощи. Однако есть одно утешительное обстоятельство. Фотографии, что переданы Самсону, явно с дефектом. Они обработаны специальным препаратом, который способен со временем изменить качество изображения. Все смазать, довести до неузнаваемости. Дело верное, проверенное. Так что, Серж, не унывай. Выкрутимся! Покажем большую фигу Азарову и его прихлебателям!
— Да, Жора – Гоша, ловко ты все обыграл! И судить мне тебя вроде не за что!
— Да, пожалуйста, Серж, суди, вправляй мозги! Только пойми, мы в разных социальных категориях. Ты, пожалуй, не знаешь, что такое нужда. А она у меня постоянно прописана…
Слушая Косорукова, думаю, как бы то ни было, нужно сохранить с ним былые отношения. Они просто необходимы при всех сложностях и перипетиях жизни. Только Жора, авантюрист по натуре, способен помочь в борьбе с могущественным Азаровым. И, прерывая приятеля, заключаю:
— Разжалобил ты меня, Гоша! Считай, помилован! На днях встретимся, кое — что обсудим, решим, предпримем. Нет возражения? Значит, договорились!
Закончив разговор, обращаю внимание на монитор компьютера. Обозначен сигнал скайпа. О, боже, проявила себя Анжела. Выхожу на связь. И вот она – моя красавица! Посылаю воздушный поцелуй, спрашиваю:
— Как ты, дорогая?!
— Все хорошо, все нормально! Париж есть Париж! Впечатлений много, Сережа. К тому же высокое жюри оценило мои способности при демонстрации модельной коллекции. Прозвучала заслуженная похвала. Есть материальное вознаграждение. Я поистине счастлива!
— Поздравляю, поздравляю, Анжела! Жду с нетерпением возвращения домой. Скучаю!
— Не знаю, не знаю, Сережа, как скучаешь?!
— Что есть сомнение?
— Как сказать…
— Так скажи!
— Все, Сережа, оставим эту тему. А то далеко зайдем.
— Чувствую от куда ветер дует. Явно постарался Азаров. Видимо, не оставил надежду овладеть тобой.
— Извини, Сережа, кто — то стучится в дверь моего номера. Пока, до свидания! О своем приезде сообщу дополнительно!
Оставив компьютер, сижу, обхватив голову, цежу сквозь зубы:
— Вот это поговорили?! Факт, проявили себя недруги, что — то напели, наплели. Словом, очернили. И это еще начало, скоро проявится и нечто существенное…
Прерывает мои высказывания звонок мобильного телефона. И кто же бьется ко мне в столь суровый час? Оказывается, незабвенная Милора. Вот ее то мне явно не хватало. Заинтересованно начинаю разговор:
— Приятное явление! Наконец — то дама сердца вспомнила обо мне! Рассказывай, как живешь – поживаешь? И что там с тестем, не надорвался ли он в звании секс – мастера?
— Ну – ну, мой партнер не теряет оптимизма! Хотя тучи над ним сгущаются! Не так ли, Сергей Николаевич?
— Удивительная осведомленность! Интересно, кто информирует, то есть стучит беспардонно? Хотя можно предположить, вычислить эту личность…
— Оставим, Сергей, домыслы. Лучше приезжай ко мне домой. Есть серьезный разговор.
— Принимаю предложение, следую к тебе немедленно.
Милора впервые встречает без назидания. Вроде бы полна ко мне участия и сочувствия. С чего бы это? Гостеприимно усаживает за стол, разливает по чашкам кофе, угощает со словами:
— Прибавь бодрости! И поведай вполне определенно, чем все же омрачилась семейная жизнь? Я, да будет тебе известно, ни коим образом не стремлюсь соперничать с твоей Анжелой. Считаю, что вместе, вы хорошая пара. В этой связи знаю свое место, не претендую на большее, не желаю супружеского разлада.
— И готова, как понимаю, поддержать, дать дельный совет, оказать посильную помощь?
— Готова! Во имя нашей дружбы, во имя справедливости и порядочности. В этом отношении я человек обязательный.
— Очень признателен! Спасибо! Теперь о сущности семейной угрозы. Она исходит от Артура Азарова. Он, видимо, тебе известен?
— Безусловно… Одиозная личность. Коварен, умен, вероломен. Значит, именно он и выбрал очередную жертву, расставил сети? Жаль Анжелу!
— Да, Анжела наивно полагает, что Азаров вполне порядочный и добрейший человек, меценат, настоящий ценитель искусства. И ее трудно переубедить в обратном…
Милора, слушая меня, постукивает пальцами о столешницу. Моя привычка. Значит, действительно сопереживает. А я выкладываю все то, что пришлось пережить в последнее время. Не утаиваю схватку с охранником Самсоном в подвале:
— О, было дело! Прежде он сбил меня автомобилем на дороге. Долбанул так, что я потерял на время сознание. Потом, связанного, доставил в какой — то подвал. Там, угрожая, понес ахинею. Мол, убирайся из города, забудь Анжелу, на все на это даем трехдневный срок. И так далее, и тому подобное. Явно диктовал волю хозяина.
Милора подсаживается поближе, кладет руку на плечо, заглядывает в глаза, говорит любезно:
— Можно представить твое состояние А как же удалось вырваться на свободу?
— Так это самое… Посмотри, кто с тобой – мужчина! Я же бывший десантник. Кирпичи о голову разбивал.
— И все же… выручила тебя женщина. Да, да, бубновая дама! Это мне вчера карты показали. Может, расскажешь, Сергей, кто она?
У меня нет слов. Першит в горле, проявляется кашель. Наконец, возвращается самообладание:
— Интересно, очень интересно! Проницательная женщина, ясновидящая, еще и гадалка. Тебя бояться надо?!
— Не надо меня бояться! Лучше во всем довериться.
Я нервозно постукиваю пальцами о столешницу. Милора с усмешкой вторит мне. Приходиться выкладывать все досконально:
— Ладно, откроюсь! Есть такая девушка. Несколько необычная… С испорченной репутацией.
— Никак путана?
— Да, девушка по вызову. Но это не главное… Главное, что она все же лучше всех домыслов и представлений. Самсон, разыгрывая в подвале спектакль, привлек ее на роль жертвы моих сексуальных домогательств. Чтобы потом представить озвученный видеоролик Анжеле. Но «жертва», проявляя порядочность, не пошла на поводу у «режиссера», показала характер. Оглушила охранника битой. Помогла мне выбраться из подвала.
— Как понимаю, она твой информатор. Имея связь с охранником Самсоном, доносила тебе все то, что замышлял Азаров.
— Совершенно верно!
— Что же теперь? Надо как- то уберечь Оксану от опасности.
— Оксану?! Вот блин – клин! Я просто шокирован твоей широкой и глубокой осведомленностью, Милора!
— Ничего удивительного нет. Я и должна все знать о близком человеке, чтобы предотвратить нечто бедовое, уберечь себя и партнера от той или иной опасности.
— Браво! Что еще заставит меня открыть рот от удивления и сказать: «Вот это да! Какая женщина!».
— И какая же?
— Очень разумная! Аж зашкаливает разумность. Факт, на мякине не проведешь. И мне с тобой, наверное, было бы нелегко шагать по жизни…
— Успокойся, Сережа! За тебя никогда, запомни, никогда не вышла бы замуж. Ты слишком ветреный, по сути, ходок, бабник. А это, согласись, изводит супругу и напрягает. Предполагаю, что был у тебя интим и с Оксаной. Так… Отвел взгляд, ерзаешь на стуле. Понятно, не пропустил юбку. Поэтому будешь временно на карантине.
— Ба! Неужели ревнуешь? Все, Милора, поднимаю руки. Сдаюсь. Загнала меня в угол. Оправдываться не буду. А Оксана остается только в доброй памяти. Она, сознавая угрозу жизни, сменила место жительства. Уехала в какой -то город. И, пожалуй, хватит об этом.
— Ладно, учтем глас мужчины. Тем более, обстоятельства выяснены. Остается, остается….
— Сказать нечто вразумительное по заявленной теме. Так мой партнер и наставник?
— Согласна. Расставим акценты по теме. Но прежде…
Я игриво прижимаюсь к Милоре:
— Хлопнем по рюмашки, перекусим! И, может, пойдем на сближение в отношениях?
— Милора улыбается:
— Кто бы спорил… Накрываем стол.
Процесс идет. Хозяйка выставляет закуски. Я помалкиваю. Ухожу мысленно в недалекое прошлое, когда вот так же хлопотала у стола Оксана. О, какое было очарование, какая любовная нега кружила голову! Где теперь она, близкая, желанная, необычайно притягательная?
— Все готово, Сергей, прогоняй тоску – печаль. – Милора подает руку, приглашает к столу.
Я вздрагиваю, вхожу в действительность. Наполняю бокалы сухим вином. Спрашиваю:
— За что выпьем?
Милора отвечает с теплотой в голосе:
— За тебя, Сергей! За Анжелу! Чтобы все нормализовалось у вас лучшим образом.
— Хорошие слова! Это то, что надо! В знак благодарности пьем на брудершафт!
Через минуту – другую разговор идет по теме. Милора высказывается определенно:
— Надо, Сергей, верить Анжеле. Не должна она проявить опрометчивость, поддаться на соблазн, на ухищрения Азарова.
— А если ей представят на меня компромат?
— Как бы то ни было, она постарается сама все выяснить, поговорить с тобой. Поэтому, по логике вещей, Анжела скоро явится домой. Для убедительности разложим карты. Выясним, что ждет пиковую даму? Вот – близкая дорога!

Глава девятая Странная парочка …

Возвратившись домой, сижу в рабочем кабинете, смакую кофе, поглядываю на ноутбук. Вдруг объявится благоверная, действительно подтвердит свой скорый приезд. А еще не исключаю встречу по скайпу с Оксаной. Это какая -то напасть, хочется слышать и видеть, наслаждаться ее присутствием. Что же случилось со мной? Как сумела девушка по вызову вскружить голову старому ловеласу? Неужели обладает магической силой? Кое — что, несомненно, прослеживается. Очень проникновенный тембр голоса. Он ведет, влечет, дурманит. А, может, это и есть позывные любви, идущие от сердца к сердцу. И, как факт, флюиды приняты, цепь замкнулась. Есть, есть высокие чувства.
А какова Милора! Как она вычислила Оксану? Кто помог, проинформировал? Трудно поверить, что открыли истину карты. Было бы неплохо реально ощутить предсказание. Да, именно завтра принять в объятие Анжелу, снять возникшее напряжение в супружеских отношениях. Нет, это не раздвоение личности. По моему понятию, жена дана богом и муж обязан ее любить. И нет ничего греховного, если сильный и страстный мужчина поддался на стороне увлечению. Так устроен мир. Кто — то должен согреть теплом и вниманием отзывчивую женскую душу.
Мои мысли прерывает стук в дверь. Встречаю тестя. Он как — то ускользал от моего внимания в последнее время. Теперь явился – не запылился. Лощеный, улыбчивый, приветливый. Скалится, показывая золотую фиксу, протягивая с почтением руку:
— Сергей Николаевич, здравия желаю! Я к вам за советом.
— Проходите, садитесь. Слушаю вас внимательно, Феликс Абрамович.
— Вопрос деликатный, Сергей Николаевич, касается моей личной жизни.
— Так, может, не стоит афишировать личное?
— Нет, нет, я вам целиком и полностью доверяю! И ваше мнение ценю, воспринимаю с пониманием. Теперь по сути. На курсах «Секс – гуру» я познакомился с удивительной девушкой. Это полное очарование. Эдакая милашка! Красивая, цветущая, умная, нежная. Словом, восхитительная. Ангел во плоти…
— И что далее?
— Вчера моя Софочка заявила, что она забеременела и решила рожать. Мне, конечно, укор, мол, я не делаю ей предложение, не беру в жены.
— Вот как.
— Да! Но я, грешным делом, не готов стать папой. Это же все, семейная кабала, неволя.
— Удивляете, Феликс Абрамович?! Чему вас учили на курсах? И где же принцип порядочности?
— Принцип есть. Не хватает уверенности: мой ли ребенок.
— Это не проблема. В наше время можно все выяснить. Коли, эта прелестная девушка вам не безразлична. Что еще? Наверное, все!
Смотрю пристально на Животрясова. Вижу, как он мнется, вздыхает, не спешит уходить.
Спрашиваю:
— Остается что — то еще недосказанное?
— Предполагаю пригласить Софочку в гости. Устроить своего рода смотрины. И я бы попросил присутствовать вас, Сергей Николаевич, а так же дать оценку моей избранницы.
— Давать оценку, Феликс Абрамович, не берусь, что не этично. В этом на меня не рассчитывайте. Глубоко и всесторонне познавайте свою подругу лично. А присутствовать на смотринах сочту за честь. Надеюсь, не минует их и Анжела, возвратившись из поездки в Париж.
— О, да! Лучше будет, если скажет свое слово Анжела! Кстати, я вчера с ней общался по мобильному телефону. Она была чем — то озабочена, торопилась прибыть раньше времени домой. Сказала, что дату отлета из Франции сообщит дополнительно.
— Ясно, Феликс Абрамович! Будем ждать известия.
Проводив тестя, отпускаю в его адрес нелестные выражения. И поделом. Зациклился до неприличия на сексе. Это уже черт знает, что. Сплошная фобия. Правда, и я не теряюсь. Ублажаю женщин. Но в каких — то разумных пределах.
Что там за пассия Животрясова, «ангел во плоти»? Не темнит ли она про беременность? Вполне возможно. Теперь подобное не являются исключением. Тем более, что прошла тренинг на курсах «Секс – гуру». Может, вполне может нагреть материально наставника в интиме и оставить его с носом. Пожалуй, стоит обязательно посмотреть наяву предмет обожания тестя.
Однако все, влекут другие заботы. Скорей бы спало томительное ожидание, все прояснилось. Явилась домой Анжела. И все пошло, как прежде, своим чередом. А пока надо бы заполнить чем — то время. Было бы неплохо продолжить написание романа. Посмотрим, на чем я остановился? Да, вот новый абзац: «Валерьян Кузьмич Кудимов, получив разрешение на очередное свидание с любимой, ходил гоголем в квартире. Прихорашивался перед зеркалом, приводил себя в порядок на восторженной ноте. Но, вспомнив про рекордное обязательство в сексе, сник. Покачал головой. Поругал себя за неуверенность. Пришел к заключению: «Надо подключать стимулятор. Иного выхода нет. Благо он приобретен про запас».
Расположившись за столом, Валерьян Кузьмич раскрыл пакет, прочитал инструкцию по применению препарата. Решил, вопреки всем предостережениям, принять повышенную дозу, чтобы, непременно, удивить единственную и неповторимую. Проглотив несколько наполнителей с чудо — средством, стал с волнением ждать результата, поглядывая на часы.
Минуло полчаса. Валерьян Кузьмич нервно прошелся по комнате, пытаясь ощутить бушующую плоть. Но ничто не предвещало разительных перемен. Кудимов не на шутку испугался, схватил пакет с препаратом, покрутил в руках, бросил опять на стол с возгласом:
— Наверное, подделка!
В полной растерянности упал в кресло. Задался вопросом: «Что делать?» На ум ничего хорошего не приходило. Посмотрев на часы, встрепенулся. Время торопило, призывало к действиям. Валерьян Кузьмич сморщился, потер виски, тяжело вздохнул. Посмотрел на пакет. Взял его, прочитал еще раз инструкцию по применению стимулятора. Нашел обнадеживающие строки: «Мы гарантируем высокое качество препарата. После приема одной капсулы эрекция приобретает устойчивость, полностью мобилизуются потенциальные возможности мужского организма, приводя к ярким чувственным ощущениям. В противном случае мы готовы принять рекламируемое средство и вернуть покупателю деньги».
Кудимов ткнул пальцем в текст, заметил: «Вот то, что мне надо! Бегу с пакетом в аптеку. Пусть принимают бракоделы свое изобретение!».
В аптеке в вечерней час было безлюдно. Провизор, блистательно красивая блондинка, посмотрела внимательно на взбудораженного посетителя, сказала доброжелательно:
— Слушаю вас?
Валерьян Кузьмич помялся, потом резко передернул плечами, выпалил:
— Я вот халтуру принес! Сплошная липа! Полное отсутствие рекламируемого действия! Прошу принять и вернуть деньги. И, да… подберите что ни будь более действенное, эффективное.
Блондинка, приняв пакет, смущенно спросила:
— Скажите, как вы проверяли действие препарата?
Теперь уж смутился Кудимов, поежился и тут же удивленно замер, ощущая мощное движение ниже пояса. Оно рвалось из брюк наружу, оттопырило ширинку, заставило сдерживать порывы руками, смешно переступать на месте и семенить ногами. Завершая петушиные выкрутасы, Валерьян Кузьмич махнул рукой и крикнул срывающимся голосом:
— А ну вас!
Приподнял полу пальто, он пулей выскочил на улицу, ударно хлопнув дверью».
Все, друзья, прерываю рукопись. И, видимо, кстати. Слышу, как непривычно оживленно на первом этаже дома. Чтобы это значило? Торопливо прибираю все на столе, закрываю рабочий кабинет и вижу, как спешит мне навстречу домработница Глаша. Она сообщает свежую новость:
— Сергей Николаевич, прибыл Феликс Абрамович со своей возлюбленной!
Отвечаю с улыбкой:
— Серьезное событие. Но, но… Я, пожалуй, воздержусь от общения с влюбленными. А ты привечай, Глаша, их достойно и объясни корректно мою занятость.
— Хорошо, Сергей Николаевич, я все поняла. Не будем вам мешать.
Возвратившись в кабинет, усаживаюсь за стол, ухмыляюсь, переваривая сообщение. Тут же решаю посмотреть на пассию Животрясова воочию. Благо есть такая возможность. Еще в давние времена мы установили в холле и в столовой потайные видеокамеры, чтобы определить порядочность новой домработницы. Глаша прошла проверку, а секретные средства наблюдения остались. Все под рукой. Только нажимай кнопки. И вот уже на экране монитора прибывшая парочка. Да, скажу с иронией, «гусь и гагарочка». О чем они толкуют в холле? Вот о чем. В частности, Феликс Абрамович недоволен тем, что я не соизволил почтить их своим присутствием:
— Он, Софочка, меня явно недолюбливает. Все козни строит. Но, как говорится, кошка скребет на свой хребет. Скоро получит за все сполна. Есть у меня для этого задумка.
Что же представляет из себя София? Неопределенная личность. Кажется, брюнетка. Лет двадцать с небольшим. На голове крутой, взлохмаченный начес. Под глазами бесовские тени. Во рту – жвачка. Худая, нервозная. Сидит, качает ногой. Ощипывает, как курица, свое одеяние. Вот, перекинув жвачку во рту, щелкает по носу своего ухажера, капризничает:
— Ой! Тягомотина! Пора бы вкусить чего ни будь, Папуля! А? Слышишь? Твоя Кроха натурально жра — ть хочет!
Озадаченный «Папуля» гладит и целует «Кроху». Успокаивает:
— Потерпи, Софочка! Ягодка моя! Глаша хлопочет в столовой, накрывает стол. Вот, кстати, и она с приглашением. Прошу, радость моя, отведать все лучшее из яств в нашем доме!
Парочка удаляется. Я, чертыхаясь по поводу выразительных сцен, оставляю не очень — то пристойное занятие. Достаю из шкафа бутылку коньяка, наливаю в рюмку, делаю глоток — другой, пытаюсь прогнать плохое настроение. Думаю, вновь о сложностях жизни, о том, какие еще козни готовят недруги. Возмущает, конечно, высказывание тестя. Вот уж кто действительно скребет на свой хребет.
Оставив ахи да вздохи, сажусь за компьютер, вылавливаю примечательные новости, шокирующие происшествия. Проверяю электронную почту. Увы, нет ни привета, ни ответа от любимых женщин. Но, что это? Кто — то робко стучится в дверь, просит аудиенции. Стук необычный, не свойственный нашим домочадцам. Выходит, явилась она – Софочка – собственной персоной! Видно, растащило за столом, пришла под градусом исповедаться. Надо принимать.
Приглашаю:
— Входите!
— «Кроха» входит, неловко кланяется, одергивает одежду, прищуривает глаз, представляется:
— Я, Сергей Николаевич, невеста Феликса Абрамовича. Зовут меня Софья. Пришла знакомиться. Вы не возражаете?
— Отнюдь! Садитесь, Софья. Поговорим. Может рюмку коньяку в порядке гостеприимства?
— С вами на брудершафт – не откажусь! Вы мне импонируете! Писатель. Мужчина что надо! Ой, такой красавец! Извините, я вдрызг пьяная. Без тормозов и комплексов.
— Вы меня смущаете, Софья. И боюсь, как бы не заревновал вас ко мне Феликс Абрамович.
— Да ну его! Надоел с любовью. Удивляюсь, откуда у деда силы берутся.
— Так он, видимо, наследника хочет родить!
— Сейчас, разбежалась! Это я ему мозги пудрю насчет беременности. Пусть озабоченный ходит Папуля. Меня бережет, лелеет. Вы, как думаю, тайну сохраните. Потому как Феликс Абрамович к вам не очень хорошо относится. Да, вот сегодня заявил, мол, есть задумка чем — то вам навредить. Так что будьте начеку. Я постараюсь, Сергей Николаевич, про «задумку» все выудить и вас проинформировать. В благодарность за это самое, хорошее ко мне расположение!

Глава десятая Красно – солнышко!

День на исходе. Прикидываю, чем бы заняться полезным и этим самым скоротать время до сна. И ничего другого не находится, как заняться опять написанием романа. Увы, увы, было уже сказано, что нет особого рвения в творчестве, легкости изложения мыслей. Прослеживаются сучки и задоринки в тексте. Они видимые, но нет желания оттачивать сюжеты и словесность. Все откладываю «на потом», когда жизнь улыбнется, все прояснится, преобразуется по запросу души и сердца. А пока буду «рожать» хоть что-то пригодное. Итак, вот оно место конца и начало моего повествования. Однако тормозят творчество растрепанные чувства. Ничто разумное в голову не идет. Чертыхаясь, посылаю все подальше…
Ночью бессонница, ворочаюсь в постели. Сжимаю в тоске по женщинам подушку. Мой «везунчик» поспевает за желанием. Принимает боевую стойку. В такой позе витаю мыслями в облаках, впадаю в приятные воспоминания. И что это? В полусонной дреме меня осыпает поцелуями горячая женщина. Я живо откликаюсь. Добираюсь до интимного места. Трогаю его и чувствую под рукой, как трепещет влагалище, притягивает к себе сладострастием. О, боже, чудесный миг! Соединяются наши тела.
Интимные движения развиваются. Вводят мою женщину в экстаз. Она вскрикивает:
— Милый мой! Как мне хорошо! Люби меня, люби долго и бесконечно! Да, да выпьем нектар любви сполна, до самого донышка!
— Анжела, душа моя, ты вернулась?
— Вернулась, дорогой!
Ночь вся наша, сказочно прекрасна. Мы пылаем от любви, горим желаниями. И лишь под утро замираем в объятиях, замираем в чувственном томлении. Я, окрыленный, радостный и счастливый, кажется, глубоко сознаю, отчетливо понимаю, как много значит для меня Анжела. Нет, никто не идет с ней в сравнение. Она одна, единственная и неповторимая. И что очевидно, есть взаимность в любви. Да, как не чернили меня недруги, Анжела не потеряла разум, не отвернулась от меня, сохранила верность.
Конечно, будут еще упреки. Но главное все же свершилось. Она вернулась. Она дома. Она любит и не приемлет никого другого в интимной близости. Вот моя красавица, лежит под боком, как я, счастливая, с улыбкой на лице. Это, несомненно, дорогого стоит.
Время, однако, не благосклонно. Анжела поднимает голову, смотрит на часы, шепчет мне на ухо:
— Все, Сережа, пора вставать. Не хочется, а что поделаешь. Надо в своем агентстве отметиться. Не могу поверить, что я дома. Позади Париж, суета – сует. Кстати, у меня к тебе вопросы. Рассказывай, как ты жил без меня. Куда ходил, с кем время проводил?
— Может, не надо об этом?! – я прижимаю к себе супругу, пытаюсь отшутиться. — «Ты добычи не дождешься. Черный ворон я не твой»!
— Нет, Сережа, надо! – Анжела освобождается от объятий. Поднимается, одевает халат. Становится совсем иной. Смотрит на меня, всхлипывает.
— О, как все запущенно! – я ударяю кулаком о подушку. – Начали за здравие, а кончили…
Анжела с надрывом в голосе перебивает:
— Я просто все хочу понять, Сережа! Ты знаешь, о чем разговор идет…
— Хорошо, хорошо! Давай объяснимся. Вот факты. При твоем отъезде меня реально взяли в оборот приспешники Азарова. Они по указке хозяина собрали липовый компромат. Видимо, его и предоставили тебе. Потом пошли дальше. Подстерегли на дороге, наехали машиной, ранили, оглушили, потом привезли в подвал. Начали путем угроз и шантажа добиваться одного, чтобы я отказался от тебя, Анжела, покинул дом, уехал из города…
— Да ты что, Сережа?! – Анжела присела на кровать, положила руку на мое плечо. – Ужас, какой! И как же ты спасся?
— Приложил усилия. Благо я не хлипкий, физический накачанный. Словом, дал отпор, вырвался на свободу. И, конечно, все это время был в напряжении. Переживал за тебя. Боялся, что сломишься там, в Париже, попадешь в сети Азарова, забудешь меня.
— Надо же, как далеко все зашло! Я и представление об этом не имела, Сережа. Хорошо, что мы объяснились. Снят с сердца камень. Каюсь, есть в этом и моя вина. Принимала отношения Азарова за простое покровительство, за некую галантность и ухаживание. А тут, оказывается, совсем иное. Предполагаю, что мой скорый отъезд из Парижа спутал планы Артура. Не успел он до конца осуществить свой замысел.
Согласно киваю, притягиваю к себе Анжелу, целую, наставляю:
— Держись, наконец — то, от господина Азарова подальше. Я тебя умоляю, дорогая!
— Слов нет. Урок извлечен. Постараюсь не допускать опрометчивости, избегать прямых встреч со спонсором агентства.
Анжела, достигнув полного понимания сложившейся ситуации, осыпает меня поцелуями. Я раскрываю объятия, но отвлекает шум на первом этаже дома. Невольно замечаю:
— Кто там выступает? Неужели отчим пошел в распыл, что — то опять отчебучивает? Он же у нас с невестой. Без ума от любимой Софочки. Такой неузнаваемый: весь из себя, с гонором и апломбом. Явно рисуется. Со мной грозится посчитаться за неучтивость.
Анжела, слушая меня, предостерегает:
— Не связывайся с ним, Сережа! Я знаю, на что способен отчим. Лучше его не трогать. Поэтому успокойся, лежи, отдыхай. А я спущусь вниз, разведаю обстановку.
Супруга вышла из спальни. Слышно, как спускается с лестницы на первый этаж. Вот раздается ее громкий, взволнованный голос:
— Что случилось, господа?!
Следует какое-то неразборчивое объяснение. Диалог чуть слышен. Видимо, разговор приватный, не для моих ушей. Время идет, прояснения ситуации нет. Анжела, увы, не возвращается. Нависла вообще гробовая тишина. Я нервозно восклицаю:
— Да что там действительно происходит?!
Торопливо одеваюсь, спускаюсь прыжками вниз. В столовой — одна Глаша. Она, увидев на взводе меня, торопливо объясняет:
— Тут, Сергей Николаевич, характер Софья проявила, невеста Феликса Абрамовича. Недовольная чем-то, схватила в сердцах тарелку, грохнула ее об пол. И убежала в комнату с ревом. А я вот собираю осколки…
В горячке перебиваю домработницу:
— Ладно, Глаша! Меня Анжела интересует. Где она?
— Она пошла в сад с Феликсом Абрамовичем.
Я в недоумении:
— Непонятно, чт у них за разговор?! Ведь торопилась в свое агенство!
— Не знаю, Сергей Николаевич, что как… Отчим ее повел, что-то на ухо нашептывая.
Взбудараженный, выбегаю во двор. Смотрю по сторонам. Нет никого. А мысли самые тревожные: «Происходит невероятное… Наверное, Животрясов информирует в этот час Анжелу о моих похождениях? Надо успеть это предотвратить.»
А вот и сад. Тут, как ни в чем не бывало, нарезает букет Феликс Абрамович. Полный, сдобный, важный. Мурлыкает себе под нос. Смотрит на меня удивленно. Спрашивает с ухмылкой:
— Вы чем-то обеспокоены, Сергей Николаевич? Говорите, я вас слушаю.
У меня вырываются боль и гнев:
— Господи, где Анжела, черт побери?!
Животрясов суетится, изображает на лице болезненную гримасу, испуганно произносит:
— Не знаю, не знаю, Сергей Николаевич. Была тут, потом сказала, что пойдет посмотрит почту в ящике, что у ворот. И все! Я за ней не наблюдал. А что все же случилось?
— Случилось! Вот вы мне позднее все объясните!
Чумной, взвинченный, бегу, что есть силы, к воротам. Но Анжелы нет. Нет ее и дома. Исчезла, словно испарилась в халате и шлепанцах на босу ногу…
Гонимый скорбным предчувствием, вновь выбегаю за ворота. Еричу надрывно, как сумасшедший:
— Анжела!!!
Но тщетно. Безлюдная улица словно вымерла…

Окончание первой части

Валерий Тюменцев