Этот рассказ — первый в цикле сказок про вокзал, задуманный мной и моей супругой. Очень может случиться так, что он окажется одновременно и последним, но этого очень не хочется. Я уже совершил несколько попыток написать нечто более эпохальное, чем рассказ, но ни одну из этих попыток нельзя назвать удачными. Кто знает, быть может, на этот раз получится…
Сказка первая. Чемодан.
Поезд пришёл точно по расписанию. Пассажиры, ещё не успевшие проснуться, сонно и лениво выползали из запылённых вагонов. Раннее солнце ещё не успело создать достаточно тепла, чтобы обогреть утренний город, и поэтому на улице было достаточно зябко. Пассажиры поёживались, кутались в свои шали и свитера и грустно шли к выходу.
Он был очень большим, но почему-то его не сразу заметили. Всем обычно вообще нет дела до тех, кто сильно больше, или наоборот сильно меньше их самих, видимо потому, что мы видим только то, что мы ожидаем увидеть и никак не замечаем того, чего мы увидеть не ожидаем. Если бы он ничего не сказал, его бы так никто и не заметил, но тогда что бы он сам себе ответил на вопрос, зачем он сюда пришёл? А он прекрасно знал, зачем он сюда пришёл – он пришёл сюда на работу, потому что работа должна быть у каждого, даже если кто-нибудь из этих каждых очень большой и несколько не похож на других. И работа эта, бесспорно, должна быть нужной, потому что, если делать ненужную работу, то как самому себе объяснить, зачем вообще ты потребляешь кислород, выделяя при этом углекислый газ? Поэтому он стоял и ждал. И ждать долго не пришлось.
Девушка вышла из вагона с двумя большими сумками. Потом вошла в вагон и вынесла ещё две сумки. А потом ещё одну. Потом попыталась взять их все вместе, но не смогла поднять. Все пассажиры спешили мимо, не обращая на неё никакого внимания. И только он (ну тот, про которого мы уже писали несколько выше), увидел её и подошёл.
— Простите, девушка, как я понял, вам нужен чемодан?
Она осмотрела его снизу вверх, потом сверху вниз, потом открыла рот и долго не могла его закрыть. Ещё у неё округлились глаза и стали похожи на две большие монеты размером с юбилейную десятирублёвку. Честно говоря, я думаю, что у любого на её месте была бы примерно такая же реакция. Дело в том… Ну да, я же совершенно забыл сказать, что наш герой был бегемотом. Обыкновенным таким бегемотом с огромной пастью и маленькими толстыми ножками. Его можно было даже назвать симпатичным (по бегемотским меркам, естественно, хотя у людей несколько иные представления о симпатичности)
— Да как вам сказать, — смущённо произнесла девушка, несколько оправившись от первоначального шока, — меня должны были встретить, но не встретили, а у меня столько вещей, что я даже не знаю, как я их донесу…
— Поэтому я и говорю, что вам нужен чемодан, — сказал бегемот, — а я как раз работаю на этом вокзале чемоданом
— Кем, кем, простите?
— Че-мо-да-ном, — произнёс он по складам. Он всегда говорил по складам, когда люди его не понимали. Хотя что тут может быть непонятного? – Да вы не бойтесь, я много не возьму. Тариф государственный, ни копейки сверху, хотя чаевые приветствуются. Но и к отсутствию чаевых отношусь адекватно. Я же всё понимаю, времена нынче тяжёлые…
— Пожалуй… Наверное, я воспользуюсь вашими услугами. Только как же вы всё это понесёте? Вы же не умеете ходить на двух задних лапах?
— Нет, этого я ещё не умею, — рассмеялся бегемот, — но вы можете положить вещи сюда.
Он раскрыл свою огромную пасть, в которой могли бы поместиться вещи как минимум десяти пассажиров.
— Как это я сразу не догадалась, — улыбнулась девушка, аккуратно укладывая сумки на шершавый язык…
***
Ему нравилась эта работа по нескольким причинам.
Во-первых, вокзал – это всегда романтика дальних странствий. Вот уложены на земле на шпалы два рельса. Потом каждый из них соединяется с ещё одним рельсом. Совсем недалеко, от одного стыка хорошо виден другой стык. И даже следующий. А ведь по этим рельсам можно уйти так далеко, что даже голова кружится! И на холодный белый север, где из вековых льдов складываются горы айсбергов и белые медведи устраивают на них пикники. И на жаркий юг, где на пальмах желтеют ананасы, а в реках зеленеют крокодилы. И на восточный океан, где поднимаются волны величиной с дом. И к западным туманам, в которых не видно своей вытянутой руки…
Во-вторых, работа на свежем воздухе. Ну пусть не совсем свежем, или совсем не свежем… Но там, за воротами вокзала, он пропах бензином и раскалённым асфальтом, а здесь, возле путей, запах угля и мазута, зовущий в дальние странствия, вместе с рельсами, о которых написано выше.
Ну а в-третьих… В-третьих, всегда хорошо, когда можно с кем-нибудь поговорить на работе, не в ущерб этой работе. Ведь каждый человек, впрочем, как и каждый бегемот – это целая вселенная, которая тебе обязательно откроется, если ты к ней найдёшь подходящий ключик…
***
Так незаметно проходили дни. Чем-то похожие друг на друга, в чём-то неповторимые. Мелькали лица и времена года, пополнялась коллекция ключиков к человеческим вселенным, и, наверное, это продолжалось бы очень долго, если бы не один досадный случай…
Как-то раз, он совершенно случайно услышал, что железная дорога, разумеется, может привести и к ананасам, и к океану, и к туманам… Но вот к айсбергам – никогда. А это значит, что белые медведи, которые живут на крайнем севере, никогда не познают романтику странствий. Это новое знание так его ошарашило, что он совершенно случайно сделал то, чего никогда не делал раньше – съел багаж пассажира. Багаж был огромным свадебным тортом, который начинающий, но подающий большие надежды кондитер должен был через пятнадцать минут в целости и сохранности доставить в ресторан, который находился не очень далеко от вокзала. Это был самый крупный и перспективный заказ кондитера, и тот закричал, всплеснув руками:
— Что же вы наделали? Вы только что съели мою карьеру!
— Простите, — пробормотал бегемот, потупив взор, — я не хотел. Но если вам это всё-таки интересно, торт получился очень вкусным. Однако, если бы вы пропитали его не армянским коньяком, а французским, вкус получился бы более изысканным. Кроме того, советую в тесто добавлять не разрыхлитель, а соду, гашёную уксусом. А желе более пойдёт не клубничное, а из лесной земляники.
Кондитер уставился на него удивлёнными глазами.
— Откуда у вас такие познания в кулинарии? Вы закончили кулинарный техникум? Или посещали курсы кондитеров?
— Просто я очень люблю сладкое…
На следующий день его вызвал к себе директор вокзала. Бегемот, как и все служащие, очень боялся директора и пытался скрыть своё волнение, но это не получалось – дрожащие колени вызывали вибрации по всему кабинету и стакан, предательски соприкасающийся на столе директора с графином, издавал громкий звенящий звук. У носорога, работающего в кабинете вешалкой, от этого звука по спине к ногам побежали мурашки, спрыгнули на пол и разбежались по всему кабинету. Их потом долго не могли поймать специально обученные для таких случаев муравьеды.
Директор долго сидел за столом, не шелохнувшись, уставив свой пронзительный взгляд на бегемота. Этот знаменитый взгляд в сочетании с неподвижной позой, был его визитной карточкой. Все работники боялись этого взгляда и слагали о нём легенды. Он гипнотизировал, допрашивал и одновременно выводил на чистую воду. Вопросы, или ответы на них были совершенно бесполезными. Пять минут этого взгляда могли легко заменить два часа допроса с пристрастием. Говорили, что директор может глазами подстрелить утку, зажарить её и съесть. Впрочем, никто этого не видел.
— Вы уволены, — сказал директор, так и не отведя взгляд, — трудовую книжку получите у секретаря.
***
Бегемот долго не мог найти новую работу. Пытался устроиться противовесом на подъёмный кран, но закружилась голова. Пытался устроиться гирей на рынок, но раздавил весы. Работать самосвалом не взяли, потому что слишком маленькая скорость, хотя с грузоподъёмностью всё в порядке. И когда отчаяние от осознания своей ненужности почти переполнили его, он пошёл бродить по родному городу, пиная ногами осенние листья и совершенно не понимая, что делать дальше. Как вдруг его кто-то окликнул.
Он обернулся. Это был кондитер, которому он испортил карьеру. «Беда не приходит одна», — подумал бегемот, приготовившись услышать миллион проклятий.
— Дружище, — сказал вместо этого кондитер, — выходи ко мне на работу дегустатором. Я внял твоим советам, и мои дела пошли в гору…