«Расставание — это маленькая смерть…»Только на первый взгляд жизнь кому-то кажется короткой, кому-то длинной, но человек успевает сделать море открытий, ошибок, обидеть, обидеться, простить, попросить прощение, встретиться или расстаться. Каждый по-разному реагирует на расставание с любимым человеком. Я не говорю о смерти, когда уже исправить ничего нельзя, а о том, когда один из двух, некогда любивших друг друга, говорит: «Прости, но я полюбил другую» или «Прости, я люблю другого».
Валерий сидел на кухне и курил. Он за эти три недели перевыполнил свой план по выкуренным сигаретам. Сколько их было — не считал. В горле уже першило, во рту стояла горечь от никотина, но рука сама, после каждого затушенного окурка, тянулась за следующей…
В пылу очередной ссоры Татьяна сказала, что устала от его маленькой зарплаты, непонятных командировок в Тьмутаракань, где он уж точно изменяет ей, и, вообще, встретила другого мужчину, мизинца которого он не стоит. Она не может так больше жить и уходит к нему. Конечно, Валерий не был Рокфеллером, но его зарплата позволяла жене не работать, заниматься домом и самой собой. Он не мог свозить ее на показ мод в Милан или в Венскую оперу на один вечер, но на достойную жизнь, казалось, вполне хватало.
Он любил Татьяну еще со школы, долго добивался, но она почти сразу же после выпускного выскочила замуж за другого. Потом служил в армии, учился, и продолжал ждать. Уже работая главным инженером на машиностроительном заводе, узнал, что Татьяна развелась и вернулась к родителям. Он сделал предложение, и, как ни странно, она согласилась.
В тот миг был самым счастливым человеком на свете. Казалось, что они прожили эти десять лет счастливо. Хотя, как и в каждой семье были размолвки и ссоры. Чаще всего они ругались из-за детей, которых не было, но которых хотел он. Она обещала его осчастливить в необозримом будущем, а пока пеленки, распашонки, бессонные ночи в ее планы не вписывались.
Когда за Татьяной захлопнулась дверь, ему показалось, что мир рухнул, разбился вдребезги, а жизнь потеряла смысл. Он не хотел есть, спать, только в груди что-то там, где сердце очень заболело. Когда звонил телефон, хватал трубку, думая, что она звонит, чтобы сказать, что пошутила, соскучилась и хочет вернуться домой. Но Татьяна не звонила. До него в какой-то момент дошло, что она уже не вернется.
Тренькнул дверной звонок. Валерий резко поднялся и почти побежал к двери, но это была соседка из соседней квартиры. Она что-то говорила, но он ничего не понимал. Перед глазами поплыло, залило серебристым светом, и он потерял сознание.
Когда Валерий очнулся, то не сразу понял, что произошло. Лежал на диване, у стола стоял человек в белом халате, а соседка с бледным от испуга лицом сидела рядом, держа его руку, и что-то шептала, будто молилась.
— Ну, и напугали вы нас, Валерий Михайлович,- заговорила она, увидев, что он открыл глаза.
— Что это было? — спросил, еле шевеля губами.
— Гипертонический криз и нервное истощение. Постельный режим, диетическое питание и полный покой, а с курением придется завязать, — сказал доктор, закончив писать рецепт, и тут же обратился к соседке: — Вы уж позаботьтесь о муже… Что ж вы его не уберегли? Так и до инфаркта недалеко, сорок лет — возраст критический для мужчин.
— Хорошо, доктор, обязательно за ним прослежу, и покой, и питание…
— Ни вставать, ни переживать, только положительные эмоции — это самое лучшее лекарство. Сейчас сходите в аптеку и купите все, что назначил. Как принимать тоже написал, только не перепутайте, а завтра зайдет участковый.
Врач пожелал скорейшего выздоровления и ушел.
— Вас как зовут? Простите, не помню…
— Лиля. Я сейчас в аптеку схожу и в магазин, а то у вас в холодильнике пусто… И вернусь. Только вы, пожалуйста, не вставайте и не курите. Вам нельзя.
Она ушла, а он остался один и ощутил такое дикое одиночество, что опять заныло там, где сердце. Ее не было всего минут сорок, но Валерию показалось, что прошло несколько часов, не меньше. Наконец он услышал, как поворачивается ключ в замке. Вошла Лиля с целым пакетом продуктов.
— Сейчас сварю куриный бульон… Вы, когда последний раз ели?
— Не помню…
— Видимо, давно… Хлеб совсем засох… Можно у вас похозяйничаю?
— Делайте, что хотите…
Женщина прошла на кухню. Зашумела вода из крана. Она стала отмывать посуду, которая с того самого дня, как ушла Татьяна, лежала в мойке. Удивительно, но он вдруг перестал чувствовать себя одиноким и никому ненужным.
Лиля зашла в комнату с подносом, на котором стояли тарелки с бульоном и вкусно пахнущим хлебом.
— Сейчас вы покушаете, и надо будет поспать.
Поправила подушку, помогла удобней сесть и пододвинула поднос с едой. Он привык заботиться о Татьяне, чтобы ей было удобно, комфортно, а тут первый раз заботились о нем, чтобы ему было хорошо. Валерий испытывал в глубине души такую благодарность к этой почти незнакомой женщине, которая не ушла, не бросила его в трудную минуту и заботилась о нем в ущерб, наверное, своим делам.
— Валерий Михайлович…
— Можно просто Валерий и на ты. Хорошо?
— Валерий, а сейчас я вас… тебя оставлю. У меня Егорка, сын, со школы пришел. Надо покормить и уроки сделать, а то если влезет в компьютер, то будет не оттащить. Вы … ты поспи. Сон лучшее лекарство. А вечером зайду еще.
— Хорошо, Лиля, я постараюсь заснуть. Ты ключи от квартиры возьми, а дверь захлопни.
Ему очень не хотелось опять оставаться одному в квартире. Женщина ушла. Хлопнула дверь. Тишина давила на уши, и ее не нарушало даже тиканье часов, остановившихся, похоже, уже давно.
Лиля вернулась часов в семь вечера, заставила выпить прописанное лекарство и поужинать. Все у нее получалось легко. Он с радостью слушал и выполнял ее указания. Часа через два она ушла, но обещала зайти утром. «Болеть — плохо, но как хорошо, когда о тебе заботятся…»- вдруг подумал Валерий.
Прошло дней десять, и он почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы выйти на работу. Приходя в пустую квартиру, вдруг понял: ему не хватает присутствия Лили, ее голоса, в конце концов, ему не хватало ее заботы. И не хватает Егорки, который несколько раз приходил вместе с ней. Пока она что-то делала на кухне, они секретничали по-мужски.
Валерий сначала не решался зайти к ней, но вспомнил, что она говорила о своей любви к театру, и особенно к оперетте. Лиля как-то посетовала, что редко удается куда-то сходить из-за нехватки времени, да и, вообще, ходить ей не с кем, а сын еще маловат.
Он купил билеты на оперетту «Принцесса цирка» и цветы, правда, не знал, как к этому отнесется женщина. Она очень обрадовалась приглашению и согласилась составить ему компанию.
После спектакля, они гуляли по вечернему проспекту, зашли в кафе. Негромко звучал саксофон. Ему было с ней так хорошо, что хотелось, чтобы этот вечер никогда не заканчивался.
На следующий день он получил заказное письмо с бумагами на развод. Детей у них с Татьяной не было, а из имущества бывшая жена почему-то просила только дачу. Он согласился без сожаления. Она была удивлена, что Валерий так равнодушно отнесся к их разводу: ни уговоров вернуться, ни просьб о прощении. Они развелись интеллигентно и без скандала.
Валерий был свободен, и это его радовало. Купив бутылку шампанского и большой букет любимых Лилей ирисов, на следующий день после развода, мужчина пошел просить у Егорки руки его мамы, на что получил согласие при условии, если дядя Валера сводит его в зоопарк.