Юмореска
Утром в кабинете директора фабрики детских игрушек накалялась обстановка. Шеф Семен Тихонович Барсуков, взъерошенный и насупленный, топорща усы, читал в газете критическую заметку под заголовком «Сам с усам». И тут же комментировал ее в присутствии секретаря-референта Розы Борисовны Замоскворецкой:
— Это что же такое пишет?! Что я тормоз прогресса. Пресекаю новаторство. Не допускаю в производство «Баба-ягу в ступе», а также «Змея-Горыныча» в новом, современном исполнении. Условно выметающих и искореняющих чинуш в нашем обществе. Каков деятель?! Что из себя возомнил?! И по сему, Роза Борисовна, нужен на этого мастера второго участка Колупахина серьезный компромат. Да, да! Вы уж, голубушка, постарайтесь. Чтобы бить не в бровь, а прямо… в лоб. Чтобы заверещал тут и слезно просил о снисхождении…
Секретарь-референт, улавливая настрой шефа, бодро ответила:
— Будет исполнено, Семен Тихонович!
Через час-другой «компромат» был представлен. Сияющая Роза Борисовна, блеснув деловитостью, сказала:
— Пришлось, правда, поднапрячься… И вот, что вырисовывается… Юрий Михайлович Колупахин сам по себе не тянет на хорошего, добропорядочного человека. Одна фамилия о многом говорит. Колупать, копать под ближнего … Спрашивается, да сколько можно?! Это же не шуточки, товарищи!
Шеф заерзал в кресле, топорща усы, заметил:
— А по конкретней, Роза Борисовна! Примеры производственного характера?
— Пожалуйста, примеры характера. Все любит кого-то задеть, укусить, затравить, не считаясь с положением человека. Ну надо же чувство меры знать, Семен Тихонович?!
— Это вы меня, Роза Борисовна, спрашиваете?
— Извините. Это я согласовываю с вами. Теперь о производстве. На его участке в изготовлении одно отпетое зверье в качестве игрушек. Взять этого пресловутого крокодила по имени Гена. Он себя давно изжил. Современные дети его не помнят, не знают. А ему еще подавай Бабу-ягу и Змея-Горыныча. Правильно, что вы на этих персонажей крест поставили… Не надо, Семен Тихонович, пугать ребят, не надо!
— Шеф завелся:
— Интересная у вас манера, Роза Борисовна, меня вопрошать?! А теперь попробуем эдак вместе вопрошать самого Колупахина. Вызывайте его немедленно на ковер!
Колупахин не заставил себя ждать. Явился, гордый, возвышенный, счастливый. Сел на стул, пригладил лысеющую голову, улыбнулся, сощурил глаза, словно предвкушая блаженство. Сказал:
— Я вас слушаю, уважаемые?
Роза Борисовна, открыв было рот, поперхнулась, прокашлялась и произнесла неожиданно для себя:
— Здравствуйте!
Семен Тихонович иронично подхватил:
— Здравствуйте! Я ваша тетя! А теперь, по существу. Что это вы, Колупахин, себе позволяете?! Додумались критиковать меня в газете? Совсем страх потеряли? А ведь мы можем, и кое-что предпринять…
Юрий Михайлович усмехнулся:
— Пожалуйста! Только подумайте прежде. Я на фабрике в почете. У меня, как знаете, эксклюзивные разработки игрушек. К примеру, особа под названием «Чудо в перьях!». Очень на вас, мадам, похожая. Словом, уволите – оголите производство, потеряете ценного кадра. И другое. Вы еще не знаете кто мой брат и где он верховодит… Предупреждаю, очень влиятельный человек. Все. Извините, пора на работу.
Колупахин, торжествуя, вышел из кабинета, оставив в недоумении начальство. Роза Борисовна фыркнула и, подбирая слова, высказалась:
— Надо же… Каков нахал?! Так заявил о себе…
— Директор поморщился, призадумался. Потом скомкал газету, бросил в урну, улыбнулся:
— Утер нос, бестия!
Секретарь-референт, воспрянув духом, восхитилась шефом:
— У вас мощная энергетика, Семен Тихонович, стальные нервы! Улыбаетесь и правильно! За вами сила! А Колупахин есть Колупахин. Поколупает, покопает и перестанет. Никого не напугает…
— Однако надо узнать, выведать, Роза Борисовна, есть ли на самом деле названный брат у нашего оппонента. И насколько он влиятельный? Может, и правда, фигура в верхах власти?
Замоскворецкая напряглась, приложив палец ко лбу, ответила:
— Что-то припоминаю… Кажется, по телевидению такая фамилия звучала. Впрочем, есть у меня на участке толковые агенты. Мигом все разведают и доложат.
Шеф одобрил:
— Вот и постарайтесь…
Роза Борисовна не подвела. К концу рабочего дня зашла в кабинет. Серьезная, подавленная, помялась, прежде, чем донести до уха начальника весть. Шеф проявил нервозность:
— Ну, слушаю! Неужели в Белом доме верховодит?!
Роза Борисовна, прервав молчание, выдохнула:
— В Бутырке он верховодит… Авторитет коронованный.
Директор сник, топорща усы, чертыхнулся, озабоченно произнес:
— Хрен редьки не слаще. Надо думать, как выходить из этой ситуации…
Валерий Тюменцев