Картинки из прошлого
Память так хитро устроена, что плохое забывается быстрее хорошего. Поэтому, когда мы вспоминаем детство, каким бы трудным оно ни было, память нам рисует одни только светлые и яркие картинки.
Картинка третья. Лодка
Кто из мальчишек, в то время живущих на Волге, не мечтал иметь собственную лодку! И мы мечтали с самых первых дней, когда мать забрала нас после третьего класса из детского дома, и мы поселились на самом берегу Волги. Частенько, сидя с удочками на берегу и наблюдая, как по всей глади реки плывёт подраненная или оглушённая на ГЭС рыба, мы мечтали: вот была бы у нас лодка, мы за полчаса ведро рыбы насобирали бы.
И в следующие годы летней порой рано утром, когда солнце только показывается из-за горизонта, мы с бидончиком бродили вдоль берега и сачком ловили оглушенную, но ещё живую рыбу, за ночь прибитую к берегу. И видели, как по реке плывут лещи, щуки и стерляди, а чайки и коршуны, пикируя сверху, выхватывают из воды огромную рыбину и с трудом улетают, тащя завтрак своим птенцам.
Мы мечтали: вот если бы у нас была лодка! А тут ещё обещание, данное матери. И мы с братом решили: будем строить лодку. Мы с братом — близнецы, нам по четырнадцать лет, мы заканчиваем седьмой класс.
Итак, решено: будем делать двухпарку — лодку с двумя парами вёсел. У нас всего всегда было поровну, одинаково, и грести мы будем оба. И из чего же нам её делать? Из досок, разумеется. А где взять? Купить? Исключено, семейный бюджет мы твёрдо решили не трогать. Тем более что этой зимой мать купила нам по паре лыж, которые мы в течение месяца успешно поломали, катаясь по склонам Жигулевских гор, поросших лесом.
Первой мыслью было попробовать заработать. Но где?
Официально использовать детский труд запрещалось законом. И кто-то должен был пойти на нарушение. Мы попробовали договориться с прорабом на стройке.
Поначалу он нам понравился. Так доброжелательно и подробно расспрашивал, зачем нам деньги, а потом — зачем доски.
Но узнав, что нам нужно двенадцать досок для постройки лодки, он обложил нас такой данью, что мы за эти доски должны были работать месяца полтора. И ещё поставил условия, что денег он нам не заплатит, а отдаст досками, и забирать мы их должны будем ночью, чтобы никто не видел. Так это нам проще было их просто украсть, решили мы. За истечением срока давности уже можно признаться: это мы и сделали.
Озабоченный высокой моралью читатель, наверное, скажет: «Нашёл, о чем писать, и стоит ли?!» Сейчас, с позиции своего образования и воспитания, я тоже осуждаю наше детское решение. Но что было делать нам, бывшим детдомовцам, которым старшие товарищи внушили три основных правила поведения в любых жизненных cитуациях: не верь, не бойся, не проси?
Как раз в это время у нас в посёлке одновременно заканчивалось строительство двух крупных объектов. Дом престарелых и ветеранов труда и Интернат-профилакторий для детей с подозрением на туберкулёз. Дом престарелых строился неподалёку, метрах в трёхста от нашего дома, и дорога к нему шла через пустырь. А интернат был далеко, и дорога от него проходила через посёлок. А если огибать посёлок, то ещё на три километра дальше.
И тут, и там шли отделочные работы, стелились полы, строились леса и настилы. Досок на оба объекта навезли горы. Доски разной ширины и толщины и шестиметровой длины. Длина как раз как надо.
По нашим расчётам и чертежам, которые мы сделали с помощью журнала «Техника молодёжи», нам требовалось двенадцать досок. По три на каждый борт, четыре на днище и оставшиеся две на корму и скамеечки (по одной на каждого гребца, на нос и корму).
