Весенний озорной ветер пробежал по крышам домов деревни Чудово. Посчитал антенны и скворечники. Добрался до местного магазина, сорвал со стены объявление, пронес его по улице и бросил прямо под ноги Павла Сутягина. Он, молодой, веснушчатый крепыш, с залихватским чубом, выступающим из-под кепки, остановился. Поджал отвислую губу, пнул бумагу. Но тщетно. Она прилипла к штанине. А калош слетел с ноги и попал в лужу. Павел округлил глаза, без запинки перечислил все памятные ругательства. И, поджав как журавель ногу, закружился на месте. Боясь ступить вязаным носком в грязь, начал искать способ выхода из острой ситуации. Спасение вроде обозначилась в лице озорного мальчугана, штурмующего в резиновых сапогах водные преграды.
— Эй, пацан, поди скорей сюда! – крикнул Сутягин, сохраняя баланс равновесия.
— А что надо? Некогда мне с вами якшаться.
— Да поди, помоги калошу достать?
— Не могу, не буду, не хочу! Мне мама запретила с незнакомыми дяденьками общаться и разговаривать. Может, вы маньяк. Или этот самый…
— Да я хороший! А ты, наверное, дачник!
— Дачник! Ну и что?
— Достанешь калош, отблагодарю!
— Сколько?
— Ну, десять! Пятьдесят! Хорошо, сто рублей!
— Пятьсот! И деньги вперед!
Сутягин сплюнул. Пробурчал то самое, что знал и помнил. Потом согласился на условия мальчика:
— Ладно! Я в подвешенном состоянии. Иди, сам доставай из кармана бумажник Отсчитывай деньги. Мал да удал, однако. Рэкетир натуральный!
— Вот ваша калоша! А если будите ругаться и обзывать, то я своей маме пожалуюсь. Вон она идет из магазина! Она вас научит уму – разуму!
Молодая мамаша ускорила шаг и сходу предъявила претензию:
— Мужчина, вы почему моего сына эксплуатируете?! Заставили его забраться в грязную лужу. Даете себе отчет?! Там же сплошная зараза и потонуть можно! Короче, за такие услуги надо платить. И платить хорошие деньги! Я думаю, две тысячи рублей хватит, чтобы отмыть сына и привести его в порядок.
Сутягина слегка контузила речь в повышенном тоне. Он нервозно передернул плечами и… вспотел от спины до пяток. Молча повторил уже заученные острые фразы. Потом нашелся с ответом:
— Да это, е – мое! Блин – клин! Он, ваш мальчик, такую игру затеял. Сказал, дяденька, дайте на время вашу калошу. Хочу посмотреть, как она будет плавать. Это, говорит, прикольно, что корабль. Я отказывался. Он уговорил. Сунул мне тысячу рублей.
— Тысячу рублей! – выдохнула женщина.
— Да, тысячу! Я не пожадничал. Дал сдачу. Можете проверить. У него пятисотенная в кармане.
— Вадик! Это правда?! Иди сюда! Где ты взял деньги?
— А ну вас! – крикнул мальчуган и побежал домой по лужам.
— Вот они, такие наши дети! – развела руками женщина. – Сорят, сорят деньгами! Ну, да ладно! Мы здесь как дачники. Дом достался по наследству. Будем обживаться. Знакомиться. Кстати, наша улица Лесная! Усадьба видная, под пятым номером.
— О, так мы соседи огородами! Я – Павел Сутягин!
— А меня зовут Эльвира Павловна!
— Всего вам наилучшего в наших краях! – Сутягин приподнял кепку. И, избегая новых неприятностей, торопливо откланялся.
— Подождите! Ай, момент! – женщины подняла руку. – Я, менеджер по продажам одной солидной фирмы, что в городе. У меня есть рекламный проспект по нашей продукции. Изучите его на досуге. То, что мы предлагаем, очень ценное для села. Все, не смею вас задерживать!
Сутягин покрутил, повертел бумагу, бегло прочел текст. Перевел взгляд на девушку, идущую по улице, хмыкнул, поднял руку:
— Ленка, привет! Тебя не узнать, преобразилась, работая в городе. И крашенная, и всклоченная, и черте что на себя напялила. Это что писк моды?! К тому же жвачку молотит, рот не закрывает.
— А я такая!
— И куда же ты топаешь в таком виде, красавица?
— А вот угадай?
— Значит, мне навстречу?!
— А то!
— Понятно! Любовь проснулась в сердце, сама не знаю, как…
— Не надо ля – ля, Паша! Я при деле. Мне надо объявление на место пришпандорить. Вон оно, у тебя к штанине прилепилось!
— Интересно! А ты кто? – Сутягин развел руками, взбил на макушку кепку, посмотрел изучающе на девушку. – Не уж-то платный агент Эльвиры Павловны?!
— А то!
— Удивляюсь, как быстро она все обстряпала. Уже ты в штате.
— Я так! Сбоку – припеку! Рекламу веду, оповещаю всех о новшестве.
-Короче, птичка певчая, кончай свою пропаганду и агитацию.
— А что?
— Разрешение у меня спросили?! Я тут не так себе, не сбоку – припеку! А старожил! Кроме того, спортсмен, охотник, столяр, плотник, садовод, овощевод, пчеловод и так далее. Видный жених, при деньгах, при солидном домовладении. Поняла?
— А то! Отдавай объявление. Будешь командовать, когда моим шефом станешь!
— Оно и верно, Ленка?! Надо подумать! Очень хочется этой Эльвире Павловне насолить, конкуренцию составить. Ух! Прямо руки чешутся…
— И чем она тебе не угодила?
— Долго рассказывать! – Сутягин взял в руки рекламу. Углубился в текст. Тут же уточнил. – Значит, суть в этом. Предлагается кисломолочная бактерия, способная уничтожать сорную растительность, перерабатывать отходы, повышать плодородие почвы и тому подобное. Так что ли?!
— Само-собой! Не туфта. Бактерия действует. Практика отработана.
— Ну, ну! Я вот так, Ленка, думаю, что они там – в городе, понимают в бактериях. У нас место ее создания, где всякой гадости хоть пруд пруди. Я возьмусь и сам кое-что выведу. Такую вот зубастую крокодилу. Будет как помелом мести, все негодное подчищать и перерабатывать. И ты мне, надеюсь, поможешь?!
— А то! Коли я теперь в твоем штате, Паша, то за тобой аванс, зарплата. Еще спецпитание за вредность, соцпакет и льготы сопутствующие.
— Однако раскатала губу, красавица! Умерь аппетит. И хватит балобонить! Мне некогда. Иду в магазин за продуктами. Жду тебя завтра в своих пенатах. Усекла?!
— А то! Буду утром. Готовь завтрак.
… Елена Кокошина сдержала слово. Раненько барабанила в дверь дома Сутягина. Этим несколько озадачила хозяина. Он, выйдя на крыльцо, посмотрел с ухмылкой на девушку, сказал, покрутив у виска пальцем:
— Ленка, ты, правда, взбалмошная, с этим самым, с приветом! Явилась – не запылилась! Я еще ото сна не отошел!
Потом махнул рукой, отвернулся. Зевнул, посмотрел на светлый небосвод. Поправил майку, пригладил волос, смягчился в разговоре:
— И что молчишь, красавица?!
— Думаю, с кем связалась! Полная апатия! Ни огонька, ни запала, ни боевого настроя!
Сутягин окинул взглядом девушку, удовлетворенно хмыкнул, протянул руку, расплылся в улыбке:
— С характером, однако девушка! Хвалю, уважаю и приглашаю в дом на уикенд, то есть на спецпитание…
После завтрака определили место деятельности. Установили объемный чан и ванну под липой, где пробивалась к яркому солнцу трава-мурава. Натянули тент. Присели, начали обсуждать рецептуру препарата. Сутягин вносил одно за другим предложение, подчиненная все, отвергала. Шеф охрип, завелся, взвинтился, стал выяснять отношение:
— Ленка, ты что такая поперечная?! Повторяю, надо сокращать расходы на производство, удешевлять продукцию. Короче, сойдет для сырья всякая гадость, включая бытовые отходы. Для бактерии это самый смак, то что надо, все слопает за милую душу. Наберет силу, озвереет и развернет деятельность. Поняла?!
— А то! Теперь меня послушай. Нужно все подводить под научную основу, использовать то, что уже изобретено. Вот у меня бутылка с живыми бактериями, приобрела у Эльвиры Павловны. Запускаем эти организмы в емкость для развода, выхаживаем, создаем среду обитания. Все культурно, чистоплотно, аккуратно! В этом знаю толк. Кулинарное училище заканчивала.
— Дуреха, а чем кормить эту миллионную или триллионную ораву будешь?
— Вот это я не ведаю!
— А я знаю! Все, за мной рацион питания! И стоп, подожди, кто-то за забором шебаршит, прячется. Никак конкуренты! Надо глянуть! И правда, друг – любезный!
— Кто там, Паша?
— Сынок Эльвиры Павловны. Еще тот проныра! Слушал, поди, теперь мамаши доложит. А ну, марш отсюда! Побежал паршивец!
— И пусть себе, что сделано, то сделано! Мы ничего не утаиваем, просто развиваем здоровую конкуренцию. Правда, Паша?! – Елена с почтением смотрела на шефа.
— А то! – Паша держал марку начальника.
Выполнив все по замыслу и подобию, компаньоны пришли к заключению, что через неделю – другую бактерии размножаться и будут готовы к реализации в местных условиях. Подводя итог деятельности, шеф не скрывал удовлетворения:
— Лиха беда – начало! Основа есть. Радуйся, Ленка! Развивай в новом русле пропаганду и агитацию. Информируй всех в селе, что первую партию бактерий выдадим бесплатно. Для помощи огородникам, для поднятия престижа нашего предприятия. Понятно?
— А то!
На этом компаньоны расстались, договорившись поддерживать отношения по мобильной связи.
Однако процесс пошел быстротечно. Через несколько дней шеф объявил о чрезвычайном происшествии на базе предприятия. Прибыв на место события, Ленка Кокошина ахнула, пришла в замешательство. На бельевой веревке, где висел ее белый халат, ветер развивал жалкие клочки материи. На лужайке исчезла трава – мурава. А некогда «веселая» липа на глазах теряла зеленый наряд. Шеф топтался на месте, чертыхался, посылал кого-то далеко и категорично. Был узнаваем и неузнаваем.
— Паша, ты никак выпил?! – спросила взволновано Кокошина.
— Хватил малость по случаю происшествия!
— И распустил всю эту шатию — братию?!
— Что ты понимаешь, Ленка?! Не распустил, они сами погулять вышли. Да пусть побегают для укрепления организма.
— А я думаю, что они озверели и ошалели! Ты хоть кормил их?!
— А то! Чем только не пичкал!
Ленка призадумалась, потом сказала:
— Как же этих оглоедов вернуть на место? Думай, Паша, иначе все сожрут, слопают в округе.
— Ладно, Ленка, присядь, послушай. По моему понятию, тут происки конкурентов. И придется идти на поклон к Эльвире Павловне, просить ее, чтобы утихомирила, обуздала наших подопечных.
— Придется! А я тем временем загляну в Интернет, надо раскрыть все тайны кисломолочных бактерий.
На этом компаньоны ненадолго расстались. Сутягин безуспешно разыскивал Эльвиру Павловну. В спешном порядке заглянул в магазин и невольно обратил на себя внимание женщин, судачащих у прилавка. Ощутил колкости и иронию:
— Вот он пан – профессор! Выводит какую-то гадость. То есть микробу или бактерию на нашу голову.
— И почем твоя зараза, Паша?! А продаешь как – оптом или килограммами?
— Поштучно отпускает! Считает скрупулезно!
— Смотри, Паша, сожрет тебя эта микроба или откусит что ни будь интересное!
Сутягин улыбнулся, махнул рукой, сказал миролюбиво:
— Да все у нас в лучшем виде, разлюбезные! Скоро будет презентация новшества. Милости просим! Хочу еще одну даму персонально пригласить. Это Эльвиру Павловну, наверное, многим уже известную…
Женщины указали на дверь:
— Только что ушла. Беги за ней, Паша!
Через час-другой Сутягин появился у ворот своей усадьбы, где ожидала его приветливая и участливая Елена Кокошина.
— Что нового, красавица! – спросил Сутягин и, проявляя учтивость и внимание, вручил девушки первые весенние цветы.
Ленка улыбнулась, благодарно качнула головой, щеки ее пунцово зарделись. Сдерживая волнение, она быстро взяла деловой тон:
— Все, Паша, отбой тревоги! Наши бактерии вполне управляемые. Действуют, то есть работают только во влажной среде. И надо полагать, что нас разыграли конкуренты.
— Выходит так, позабавились соседи! Потому и след простыл Эльвиры Павловны. А ну их всех к лешему! Веди, Ленка, к театру наших действий. Вот они – бойцы невидимого фронта! Как себя чувствуйте, малявки?! Стоп! Что-то тент задрался на ветру. Надо поправить. Сейчас, сейчас…
— Осторожно, Паша, в чан свалишься!
— О, е – мое! Блин – клин! Накаркала ты, Ленка! Искупался! Умылся! Попробовал все то, что сотворил! Фу, какая гадость! Вот напасть! Может, утопиться с горя?! А, девушка?! И для чего мне эта затея, вообще, нужна? Ну, я такой – сякой эдакий! А ты почему за мной пошла? Колись, екнуло сердечко, втрескалась по уши?!
— А то! Но не в тебя, Паша! А в твои веснушки – конопушки! Давай руку, моряк с печки – бряк! И что я вижу, глазам не верю! Где они те самые, разлюбезные?! Лицо чистое, белое, как у младенца! Ну прямо принц, герой сказочный после купания! Вот уж не знаю: любить тебя такого или нет?!
Валерий Тюменцев