Моя любовь к радио началась со школьных советских лет. После первых спутников, но ещё до полёта Гагарина, лет в 8, я собственноручно соорудил наипростейший детекторный приёмник из радиолюбительских «проволочек», которые можно было за пацанскую копеечку приобрести в магазинах типа «Пионер», где продавались всяческие радиотехнические комплектующие для юных умельцев… Впервые услышав радиопередачу с помощью собственного «тюнера», я испытал ощущение полёта в эфирном пространстве… Радиолюбителем не стал. Просто поставил галочку: «Могу!». Но радио полюбил беззаветно. И было за что полюбить. В 50-е годы и в начале 60-х годов прошлого века в наших советских жилищах радиоприёмник являл собой нечто сродни камину или камельку, или лампе, или лучине — притягательному огню, вкруг которого порой собирались целые семьи. Помимо рупора политинформации радио было волшебным ящиком – музыкальным, театральным, сказочным… Оно было также окном в потусторонний (!) мир…: короткие волны с западной начинкой время от времени глушились, но не запрещались к прослушиванию. И именно радио я обязан первым моим приятным встречам с истинным джазом и с классическим рок-н-роллом. С помощью хорошего приёмника можно было поймать и довольно сносно послушать «Голос Америки» и русскую службу Би-Би-Си. Что же до их всяческих политических рассказок под классное музыкальное сопровождение, то они мне были любопытны, но не интересовали слишком – уже тогда, ещё в отрочестве, у меня появилась смётка радиопропагандиста или попросту – здравомыслие: мы сами с усами и умеем отличить правду от вымысла и лжи. Это было тем более легко потому, что, когда мне из других пределов эфира рассказывали туфту о событиях в моём или соседнем дворе о землетрясении в Ташкенте, где проходило моё детство, отрочество и первоначальная юность, или об эпидемиях и волнениях в близлежащих пригородах и отдалённых городах, где жили мои друзья и знакомцы (мы, кстати, мотались тогда по округе и по стране совершенно свободно, как ваганты), всё становилось ясно и о них, и о нас. Так что западные станции я ловил, главным образом, для музыкального просвещения и честного сравнительного объективного подросткового анализа информации. А мозги свои имел и берег — питал интеллектуальной пищей и развивал упражнениями сочинительства. Поэтому гораздо больше по душе мне были советские познавательные и литературные передачи, наипопулярнейшей из которых слыл гениальный «Клуб знаменитых капитанов», соединявший в себе литературу, географию и историю. В один ранг с ним спешу поставить КОАПП – воскресную передачу для юных умов о природе и животном мире с философской подкладкой, которая шла после «Пионерской зорьки». Субботний юмористический «Весёлый спутник», воскресная тонизирующая музыкально-репризная передача «С Добрым утром!». Всё это было талантливо, своеобычно и очень по-радийному — с использованием чудодейственной иррациональной – акустической и интонационной — магии радио при исключительной содержательности и чистоте литературной русской речи. А более всего я обожал семейные посещения радиотеатра. Это было нечто… Где-то между обедом и ужином в эфир по первой программе Всесоюзного радио выходили выпуски «Театра у микрофона». О=о! Русская и зарубежная драматургическая и литературная классика в исполнении корифеев отечественной сцены той великой театральной эпохи оживала в звучащих образах-видениях, обрамляемых декоративно-картинными обертонами акустических эффектов. Это бывало по воскресеньям. Отец, матушка, сестра моя и я, мы неизменно собирались по театральным дням в «театральный сезон» у мощного лампового радиоприёмника «Мир», который мог принимать длинные, средние и короткие волны, а сверх того, и воспроизводить грамзаписи с помощью проигрывающего устройства. Звучание было очень приличное… Массивный, солидно одетый в полированное дерево и в техническую ткань с шитьём из металлических нитей, приёмник стоял в красном углу гостиной на мощной этажерке-тумбе с книгами… У подножья «Мира» мы собирались и для семейного чтения художественной литературы. Читал отец. Несмотря на отсутствие у него чтецких навыков, раздумчивое с паузами чтение отца получалось по-офицерски веским и объёмным, поэтому прочитанные им главы из библиотеки литературы для юношества врезались в мою память на всю жизнь… Вероятно, отцу помогал возвышающийся рядом радиоприёмник «Мир» – вместе они как бы составляли театр у микрофона…
Словом, я проникся к радио самыми лучшими чувствами, да и ему, видимо, приглянулся. И подхватило меня радио своими волнами и поманило в увлекательное путешествие по жизни. В школьные годы я выступал по радио и по телевидению. На радио — в «Пионерской зорьке», на телевидении — в передаче «Эрудиты — на старт!». Тогда, как вы уже догадались, семья наша жила в Узбекистане, в Ташкенте, где служил мой отец, – и это были местные, республиканские выпуски. Кстати, «Эрудиты — на старт!» стала предтечей нынешней «Что? Где? Когда?», с той разницей, что соревновались команды школ, а призами победителям были дипломы или грамоты, комплименты ведущих, моральные удовлетворение и городская слава. После завершения службы отца в воздушной армии в ТуркВО и окончания моей учёбы в школе, семья вернулась в Москву, и я, не успев как следует подготовиться к экзаменам на Журфак МГУ, устроился работать на знаменитый московский космический почтовый ящик – завод «Радиоприбор». Начинал чертёжником в КБ, но тут же стал сотрудничать с редакцией заводской газеты «Ленинское знамя» и с радиостанцией того же предприятия. Вскоре благодаря моему бойкому перу и расторопности меня приняли в редакцию полноправным сотрудником. Здесь я постиг азы газетного дела и газетной журналистики в полном объёме, включая макетировку, вёрстку и правку, не говоря уже о подготовке материалов – освоил все жанры от передовицы, очерка, репортажа и интервью до заметки, информации, подписи под фотографиями и составления кроссвордов. Параллельно я получил опыт авторских выступлений у микрофона внутреннего радио. С «Радиоприбора» я ушёл в армию прямо в радисты. Моя первая военная специальность – радиотелеграфист. Потом были и другие, но так или иначе связанные с радио. По окончании армейской службы я поступил на Журфак МГУ и был определён… да-да – в радиогруппу – группу международного радио под номером 13! Там моя любовь к радио получила научное обоснование и стала убеждением. Получив красный диплом, я был распределён во Французскую редакцию Международного Московского радио (Иновещание в обиходе), где каждое каникулярное лето проходил практику. Радиоволны несли меня по жизни стремительно, целенаправленно и красиво, пока не вынесли на берег Атлантического океана… По приглашению Жака-Ива Кусто я был направлен в командировку в Атлантику для участия в международной экспедиции на первом в мире турбопаруснике «Алкиона» под командой легендарного капитана в качестве специального корреспондента Московского радио. Впрочем, в ходе экспедиции ипостаси мои тесно переплелись и дополнились новыми – вахтенный офицер, участник киносъёмок, палубный матрос… Это был первый испытательный переход инновационного экспериментального турбопарусного судна через Атлантический океан из Ла-Рошели в Нью-Йорк с заходом на Азорские и Бермудские острова, с посещением Саргассова моря и Бермудского треугольника. Незабываемое путешествие: пионерная романтика, научные исследования, технические испытания, жизнь и работа в дружном международном сообществе на борту яхты, пересекающей океан, и, главное, — неограниченное постоянное профессиональное и человеческое общение с капитаном планеты – Жаком-Ивом Кусто, который чуть ли не ежедневно давал интервью Московскому радио и сам нередко привлекал своего интервьюера к передачам французских радиоканалов и к киносъёмкам дискуссий за круглым столом на животрепещущие темы в жизни мира и человечества. Из того памятного плавания по волнам океана в сопровождении моих дорогих радиоволн я вынес много ценного в духовном и интеллектуальном плане, благодаря чему у меня сформировался новый взгляд на мироздание и призвание человека. Если коротко, мы – подмастерья Творца, и наша роль – споспешествовать его созидательному творческому промыслу. По мере сил и способностей стараюсь соответствовать…. Пониманию этого в немалой степени поспособствовала и моя работа в Новом Вавилоне – на Московском Международном радио, где сошлись и сотрудничали представители чуть ли не всех народов Земли. Радиоволны продолжают нести меня по жизни и, надеюсь, не скоро убаюкают насовсем – уж больно интересно с ними и в них жить. Да здравствует радио!
С праздником коллеги – радийщики и телевизионщики — и все пленённые магическими волнами! Говорим и показываем – слышим и видим!
На фото:
Жак-Ив Кусто даёт интервью Московскому радио из Атлантики, с борта турбопарусника «Алкиона»