Отгремел День Победы. Чествовали всех – бывших фронтовиков, руководство страны. И вспомнила я одну историю. Перед началом первого рабочего дня в новой для меня больнице я спустилась в гардеробную. За столиком сидела немолодая женщина, внешность которой невольно привлекла моё внимание. Кого мне она напоминает? Да, конечно, — Брониславу Брониславну Брушневскую, мою коллегу по работе в Клинике НИИ профзаболеваний Я всегда любовалась точёными чертами её лица, аккуратной головкой с прямым пробором волос, гордой осанкой. Польский шарм. Так выглядела и Татьяна Сергеевна, гардеробщица.
Прошло время. Во время перестройки вдруг отменили празднование Дня Победы, с фронтовиков стали срывать ордена. А потом опомнились и стали чествовать Ветеранов войны – настоящих и мнимых. Помню, мой коллега всегда рассказывал, что его с семьёй из — за нерусской фамилии выслали в Казахстан, откуда он вернулся только после войны. Так что войны он не видел. И вдруг он оказался в списках Ветеранов, приглашённых в клуб для чествования и вручения подарков! Конечно, мы удивились. «А я воевал в партизанском отряде вместе с Зоей Космодемьянской!» — не моргнув глазом, заявил «ветеран». Стало противно. Однажды Татьяна Сергеевна сказала: «Я знаю, что такое война, ведь я была на фронте».
– А почему же Вы не Ветеран?
– Я никому не говорила об этом, стеснялась, ведь я не стреляла, а стирала. У меня и документы сохранились.
Выяснилось, что всю войну она служила в Полевом прачечном отряде. Это были очень важные подразделения. В полевых условиях в Армии быстро распространялись инфекционные заболевания, педикулёз, не хватало перевязочного материала. Поэтому в феврале 1942 года Государственный Комитет Обороны издал постановление «О мероприятиях по предупреждению эпидзаболеваний в Красной Армии». Было сформировано 200 полевых прачечных отрядов. В них служили женщины, которые стирали солдатское, часто окровавленное, бельё, бинты. Каждая из прачек отстирывала до 80 комплектов одежды в день. Стирали и плакали от жалости и боли в содранных до крови руках, ведь стирали они вручную. Так дошли с воюющей Армией до Берлина. Некоторые даже были награждены.
Конечно, я тут же обратилась в Совет Ветеранов и попросила восстановить справедливость, что и было сделано. Прошло время. Татьяна Сергеевна давно ушла на пенсию, но мы общались, т.к. жили в одном подъезде. Однажды, возвращаясь с работы в морозный январский день, я увидела Татьяну Сергеевну в нерешительности стоящую у обледенелой лестницы, ведущей к нашему дому. При этом обе её руки были заняты букетом цветов и пакетами. Я поспешила к ней, забрала из рук пакеты с подарками и помогла спуститься.
– Откуда Вы идёте в такую погоду одна?
– Из Администрации посёлка. Меня пригласили на встречу с Губернатором в честь моего юбилея. Он опоздал на два часа, но меня попросили подождать, т.к. для него это важное мероприятие. Он приехал, мне вручили цветы и подарки и сказали, что я свободна.
Внешне Татьяна Сергеевна сохраняла спокойное достоинство. А я потеряла дар речи: чиновники даже не догадались проводить старую усталую женщину до дома 200 метров, ведь видели, что она одна, а на улице гололёд.
Через несколько месяцев «делегация» из сотрудников Администрации пришла поздравить Ветерана с Днём Победы. Дверь квартиры им не открыли. Они попытались передать цветы через меня. Я ответила отказом. Мы ничего не забыли. Вскоре Татьяна Сергеевна заболела и уже не вставала. Похоронили Ветерана тихо и скромно, как она и жила. Однажды она сказала: «Спасибо Вам, Анна Фёдоровна, за всё!»
Это Вам спасибо, дорогая Татьяна Сергеевна! Не не на «показушниках», а на таких, как Вы, держится мир!