Миша был прилежным мальчиком, очень хорошо учился в школе и мечтал быть летчиком. Это была мечта всей его жизни, самолеты его завораживали своей красотой, он их рисовал с раннего детства. Потом с удовольствием собирал пластмассовые модели самолетов и развешивал их в своей комнате. Вскоре комната стала напоминать авиационный музей: модели висели везде, от старых военных самолетов до футуристических прототипов.
Само слово «авиация» вызывало у Миши восторженный трепет, а когда он оказывался в аэропорту, то подолгу не мог оторвать глаз от красивых крылатых машин серебристого цвета, блестящих под солнцем и манящих его своими стремительными формами. Миша обожал наблюдать за тем, как самолеты взлетают и садятся. Ему казалось, что это происходит очень медленно и величественно, и то, что огромные самолеты двигались так медленно, а потом стремительно превращались в блестящую точку на горизонте, придавало всему процессу особую значительность.
***
Аня училась с Мишей в одном классе, ни во что его не ставила, относилась к нему, как и ко всем остальным мальчишкам, высокомерно и пренебрежительно. Это была такая линия поведения почти всех девочек в классе, за исключением законченных ботаничек, которые вообще были не от мира сего и, казалось, ничем другим, кроме занудных уроков, не интересовались. А избранной касте красавиц, каковыми они себя считали, не подобало опускаться до плебейского уровня грубых и драчливых мальчишек. За это мальчишки их постоянно лупили, попадались на этом, и бывали наказаны учителями. Одним словом, все в школе было, как обычно.
Аня не переносила самолеты… Впрочем, как и все развлекательные аттракционы, типа американских горок, где тебя подбрасывало вверх и резко опускало вниз. Помимо неприятных ощущений, это вызывало острые приступы страха у Ани, от невозможности никак контролировать ситуацию, от незнания, когда все это закончится, и от обиды от того, что всем остальным вокруг это очень нравится. Аня не чувствовала себя ущербной от этого, просто ей было очень обидно.
***
Миша был полон решимости следовать своей мечте, и по окончании школы попробовал поступить в летное училище. Он успешно сдал все экзамены, но медицинский осмотр выявил какие-то шумы в сердце и от карьеры летчика пришлось отказаться. Переживал Миша тяжело по этому поводу, думал податься в летные техники, чтобы хотя бы быть поблизости от самолетов, но потом передумал, и стал экономистом.
От депрессии Мишу спасло новое увлечение – альпинизм. В какой-то степени это тоже было покорением высоты, а синее небо на вершинах гор выглядело точно так же, как и с самолета. Вокруг был такой же холодный воздух, и иногда горы заволакивало облаками и тучами, и Миша представлял, что он взлетает через слой облаков на огромном лайнере. Он тренировался упорно, совершал восхождения на все более и более высокие вершины, но все равно с тоской смотрел на пролетающие лайнеры…
***
Аня весь день страшно волновалась и не находила себе места. Она собиралась провести свой долгожданный отпуск на курорте, в Минеральных Водах, в небольшом уютном санатории. Все складывалось очень удачно, и отпуск обещал быть довольно приятным, но одно обстоятельство вводило Аню в состояние ужаса – она должна была туда лететь…
Беспокойство плавно переросло в панику, как только Аня приехала в аэропорт. Она неважно спала ночью, и с утра в голову ей лезли всякие глупые мысли… Она только что перечитала «Мастера и Маргариту», поэтому была в соответствующем настроении обреченности и фатализма. Она смотрела на всех проходящих и пробегающих мимо нее пассажиров с чемоданами, как на самоубийц. Пребывая в состоянии такого оцепенения, Аня чуть было сама не попала под проезжающий электрокар, начищающий полы аэропорта. Водитель недовольно просигналил, объехал Аню, и крепко высказался обо всех ее родственниках на ходу. Но Аня была в прострации, смотрела на все происходящее как бы со стороны, ничего не слышала, и только думала о том, что великий Воланд был, несомненно, прав: «только что человек соберется съездить в Кисловодск … пустяковое, казалось бы, дело, но и этого совершить не может, потому что неизвестно почему вдруг возьмет – поскользнется и попадет под трамвай!» …
До вылета оставалось еще два часа, и Аня решила обойти пункты питания аэропорта, чтобы как-то отвлечься и снять стресс… Она съела несколько гамбургеров, два куска пиццы и чизкейк, но от этого не стало легче. Периодические объявления вылетов и посадок в аэропорту возвращали ее к жестокой действительности. Аня уже жалела о том, что не поехала в Кисловодск на поезде, но было поздно что-либо менять…
Аня не помнила, как попала в самолет. Скорее всего она просто решилась отдаться судьбе, и толпа кисловодских туристов увлекла с собой и впихнула ее в одно из кресел самолета. Она даже не знала, на своем ли месте сидит. Но трогать ее в таком состоянии никто не стал, видимо из сочувствия.
Когда самолет начал разгоняться, Аня вцепилась в ручки кресла с такой силой, что приподнялась над креслом, но резко взмывший вверх самолет снова усадил ее обратно. Кое-как пережив взлет, Аня буквально вцепилась в руку стюардессе, разносившей напитки. «Мне кока-колу, томатный сок и кофе!» — выпалила она. Стюардесса уже готова была умерить пыл этой выскочки из двенадцатого ряда, но увидев весь ужас в широко раскрытых Аниных глазах, все поняла, не стала возражать, и быстро выдала ей все напитки.
***
Очередная экспедиция с Мишиным участием ставила целью не больше, не меньше — восхождение на Эльбрус. Цель была амбициозной, но предполагались и запасные варианты на случай, если Эльбрус окажется не по силам. Можно было на первый раз ограничиться какой-нибудь промежуточной высотой или соседней вершиной, но попытка все равно будет зафиксирована и показана всем в соц. сетях. Это куда круче, чем делиться фотографиями своего ужина, или селфи с кошечками.
День был солнечным, немного ветренным, но благоприятным для восхождения. Оно проходило по плану — поднимались не спеша, с привалами. Снег хрустел под ногами и искрился под солнцем. Обойдя несколько отвесных склонов, группа выбралась на большую пологую площадку, с которой открывался завораживающий вид на заветную вершину. Белая снежная поверхность площадки напомнила Мише взлетную полосу, и в этот момент он отчетливо услышал нарастающий звук приближающегося самолета…
***
Анины страдания казались ей бесконечными. Вдобавок, где-то часа через полтора полета самолет начало слегка потряхивать. Пилот сообщил пассажирам, что из-за небольшой турбулентности придется немного снизиться, и пассажирам советуется пристегнуться. Но зато, сообщил пилот, счастливые пассажиры смогут слева по курсу наблюдать в своих иллюминаторах тот самый Эльбрус — одну из высочайших вершин мира во всей красе.
Пассажиры отреагировали на это сообщение радостными возгласами, одной только Ане было точно не до Эльбруса… Она нервно допила кока-колу, и поняла, что совершила серьезную ошибку: ее желудок был категорически несогласен с выбором предполетных блюд и полетных напитков… Аня рванула в туалет и успела запереться там прежде, чем на табло загорелась надпись «пристегните ремни».
Пока самолет облетал Эльбрус, Аня переживала бурю эмоций, представляя себя то летящей голой на метле, то едущей с огромным баллоном подсолнечного масла на трамвае. Анины переживания достигли своей кульминации и внезапно сменились чувством резкого облегчения. «Но как?! Как он узнал, что Аннушка уже пролила масло?!» – подумала Аня и со страшным шумом спустила воду в унитазе…
***
Миша завороженно смотрел на серебристый лайнер, от которого неожиданно что-то отделилось и обозначило небольшую темную полосу на ослепительно белом снегу. К сожалению, Миша оказался в самой середине этой полосы, и неожиданно осознал, что мечта всей его жизни — не авиация, а космонавтика…