Музей боевого содружества в Россонах впечатлил наших героев. Переходя из зала в зал, они делали для себя одно открытие за другим. Только к полудню покинули здание, подошли к автомобилю, сели и решили перекусить прихваченными бутербродами. Иванович включил приёмник. Передавали сводку новостей. Уменьшив звук, тихо произнёс:
— Здравый смысл подсказывает, что не надо верить абсолютным истинам.
— Да что там говорить, — отмахнулся Владимирович, — наговорят с три короба, потом опровержения сутками передают. А извинение, да будет вам известно, – это истина, добытая со дна, поэтому докопаться до истины, удаётся далеко не каждому.
— Эк куда её упрятали, не дотянешься, — разочаровался Константинович, — а ведь существует боле надежный способ узнать истину. Запомните, если желаете знать правду, научитесь появляться неожиданно.
— Вопрос конечно интересный, — ухмыльнулся Иванович, трогая автомобиль, чтобы продолжить путешествие, — только от нынешней правды все порядком подустали. Везде она. Даже в газетах сплошная правда. Хоть не читай.
Автомобиль свернул в лево на улицу Гоголя.
— Интересное заявление, — задумался Владимирович, — и актуальное. Я давно убедился, но сомневался, а знаете ли вы, что современная правда — это такая уродина, которая может стать красивой только после смерти.
— Зубоскалите, — укоризненно покачал головой Константинович, — а небось дано усвоили, что, если вы будете говорить правду, одну только правду и ничего, кроме правды, то вас затаскают по судам.
— Испугал, — смело задрал нос Иванович, — пусть пробуют. Просто все говорят, что правда восторжествует! Но это неправда!
— Правда, не правда, — блеснул хитровато глазёнками Владимирович, — но иногда приходится и выкручиваться. А чтобы поверили в вашу ложь, нужно разместить ее между двумя правдами…
— Знаете, — задумчиво поскрёб затылок Константинович, — если вы серьёзно о правде, то, я тоже её люблю, и, признаюсь, как на духу, даже сам иногда её выдумываю.
— Так ты у нас правдолюб, — подколол Иванович, — хотя я в принципе согласен с тобой. Постоянно говорить правду все равно, что непрерывно заниматься сексом — сначала приятно, затем утомительно, а потом и вовсе опасно для здоровья.
— Ещё как опасно, — загорячился Владимирович, — и не только для здоровья. Попробуйте один день говорить правду, и уже к вечеру вы будете безработный, бессемейный, одинокий, всеми проклятый и покинутый инвалид, лежащий в реанимации травматологии.
— А для того, чтобы у вас не было неприятностей, — предостерёг Константинович, — не заморачивайтесь зря, и если все же мечтаете о правде, то я бы вам подсказал, где её искать, но как сказал знакомый гинеколог — там её тоже нету!
— Знаете, — сделал паузу Иванович, — я давно убедился, что говорить правду тяжело и противно, особенно когда эту правду надо открыть не кому-нибудь, а самому себе.
— Ты сейчас затронул очень щепетильную тему, — тихо произнёс Владимирович, — Как-то после очередного мальчишника, решил у жены узнать всю правду о себе. На всякий случай сначала подошёл к зеркалу. Посмотрел правде в глаза. И плюнул в них. К жене приставать не решился.
— Отчаянный ты мужик, — восхитился Константинович, — уважуха тебе и респект. Не каждый, далеко не каждый, способен вот так поступить. Мало того, скажу я вам, если долго смотреть правде в глаза, наверняка захочется что-нибудь соврать.
Впереди показалось озеро, а дорога круто уходила вправо. Прямо, чуть левее, открылся вид на старинное здание. Иванович вздохнув, произнёс:
— Из всего сказанного получается, что у каждого из нас своя правда и лучше всего её хранить при себе, а вот здравый смысл подсказывает, что не надо верить абсолютным истинам. Поэтому давайте остановимся и посмотрим на очередную достопримечательность Россон, — он кивнул в сторону строения.
Вышли из машины. Подошли поближе. Иванович сообщил:
— Перед нами усадебный дом весьма привлекательного вида.
— Построили его, — подхватил Владимирович, — аж в тысяча девятисотом году из добротного кирпича, поэтому, здание сохранилось до наших дней.
— Планировка здания – коридорная, — добавил Константинович, — из которого осуществляется вход в комнаты разнообразной формы и габаритов.
— Интересно архитектурное решение, — продолжил Иванович, — здание сложно и выполнено ассиметрично. Южная часть одноэтажная. Центральная – двухэтажная. Северная часть представляла собой трёхэтажную башню, увенчанную шатровой крышей. Увы, она не сохранилась. Своеобразен фасад, украшенный ступенчатыми щитами, аркартурными поясами и окнами, облицованными наличниками.
Друзья обошли строение. Сделали снимки и направились на берег озера.
Ноябрь 2018. 1831-1845(15)