Экзамен
На экономическом отделении Санька был самым старшим. И поэтому на занятия ходил изредка, не утомляя преподов своим присутствием. Иногда конечно попадались интересные экземпляры и можно было всю лекцию сидеть и слушать неспешно, следя за логикой размышлений, сопоставлением фактов, выводами, но чаще были отработки: читали от и до, не взирая на студентов, не отрываясь от желтых потрепанных конспектов.
Вышку читал доцент. С пузиком семимесячной беременности, худенькими ножками и вечно опухшим синеватым личиком он напоминал Саньке ранний подберезовик, который после первых весенних дождей вылез ни с чего – ни с того у дороги и стоял, пугая прохожих. Вроде как в ожидании первого шалавого грибника, который подденет его ногой высоко в небеса потому как придорожные грибы не собираются.
Доц объявил, что по вышке будет экзамен и с пристрастием. Пристрастие видимо заключалось в виде размера некоторых сумм, вложенных в зачетку. Кроме того старшекурсники говаривали, что этот доц берет и баблом /в рублях/ и водярой /в литрах/ и немало.
На первой лекции вместо теоремы Коши доц долго и упорно объяснял происхождение собственной фамилии. Саньку тошнило.
Шлепая уже по раскисшим от снега вечерним улицам домой, он размышлял, как обмануть, как извернуться? Как втереть этому пройдохе от образования экзамен?
Дома он долго разглядывал свой педвузовский диплом двадцатилетней давности, в котором напротив слов «высшая математика» стояло «отлично».
— Ведь не зачтет гад, срок давности истек, да и лишние деньги терять не захочет…. А жаль.
На последующие лекции Санька просто забил, но где то в подсознании, в мозгу все время сверлила мысль: как? как обмануть? И он чувствовал, что решение где-то близко. Он еще не понимал, как это все будет, но уже ощущал какое то трепетное удовольствие от предстоящей авантюры.
Решение пришло внезапно, в день экзамена. Санька на интуиции делал одно за другим, не понимая, что за этим последует.
С ним так бывало, когда в лесу он беспечно бросал рюкзак и бродил, а потом просто возвращался к нему, даже не вспоминая примет. Иногда он отдавал себя просто каким то дальним чувствам и они спасали его. Так однажды, когда яхта легла парусами на воду и в последний момент он, выпрыгивая на борт, ногой выбил замок гика, еще не понимая, к чему это приведет. Но яхта выровнялась и Санька был в этот момент счастлив, и не потому, что он не перевернулся, а от того, что где то там далеко внутри его есть нечто, что хранит его от неудач, выручает в трудные минуты жизни и не беспокоит его своими вопросами. Это нечто сидело в нем и он ему глубоко верил и был благодарен.
Вот и сейчас…
Вечером после работы Санька достал из кладовки валенки. Возраст их был весьма туманен, поскольку через отверстия можно было определить цвет носков. Санька натянул на себя старые треники с мешками на коленках, которые заканчивались где-то под мышками, остатки своего любимого тельника в виде кусочков на шее и более-менее сохранившейся еще спины. Рукава от тельняшки уже давно пошли на обтирку машины. Поверх тельника он нацепил галстук с дырками от пневматической винтовки. Это была студенческая реликвия, когда они на пикниках развлекались таким образом. Напевая «главное, чтобы костюмчик не жал», он одел старый промаслянный ватник, служивший подстилкой в яме при ремонте машины, а на голову натянул лыжную шапочку времен Лидии Скобликовой. Костюмчик был готов.
В довершении он провел ветошью для обтирки машины по лицу, и оно приобрело вид двухнедельной немытости.
Он бросил в карман зачетку, старый педвузовский диплом и поехал сдаваться.
По дороге он заскочил в винный магазин.
— Дайте четвертуху самой дерьмовой водки
Толстая продавщица с остатками вчерашней косметики на лице спросила почти басом
— Травануться решил?
Санька не ответил. Он терпеть не мог водки, но ради такого случая….
Содержимое бутылки он вылил на ватник, а тару засунул в карман.
В институте он тщательно выполоскал бутылку и набрал воды.
*
Когда он вихляющей походкой вошел в аудиторию, воцарилась гробовая тишина. На последних рядах кто-то присвистнул. Двадцать пар немигающих глаз внимательно и с изумлением осматривали его. Даже две Леночки на первой парте в газовых кофточках с ресницами, которыми можно было царапать соседнюю стенку, щебетавшие между собой на всех лекциях, испуганно притихли. Он подошел к ним и сказал, как будто выдохнул последние силы:
-Кккк….! Кккк….! Ккккк…ышшшшшш
Леночки, как две испуганные галки перелетели на последний ряд.
Санька для храбрости отхлебнул из горла и вскарабкался на парту. В его пустой абсолютно голове не было ни одной мысли. Было просто какое-то чувство куража и он ощущал, что аудитория его, что сейчас он с ними может делать все что хочет.
Стоя на парте Санька принял позу «Ленин в октябре 18-го» и выбросил руку вперед:
-ннн… мм….ннн…ннннарод! Тру-бы!…. Мать их!…. ыыык!….трубы горят! Не дайте погибнуть! Пожар души!!! .. ыыыык! Надо залить!
Потом он перешел на жалобный шепот:
-На фуфырь, а? Отдам! Все отдам.
И Санька так брякнул себя по груди, что внутри что-то звякнуло
Кто-то нервно хихикнул, некоторые потянулись за бумажниками. Санька испытал прилив сил: понесло!
Но в этот момент в аудиторию вошел препод.
*
Оратор нехотя повернулся на парте с выражением лица: «какая ж сволочь беспокоит несчастного?!»
Препод остановился и замер. Санька сполз с парты и вихляющей походкой, припадая на обе ноги, на полусогнутых подрулил к доцу. Заглянув в его водянистые глазки, он взял препода за галстук и притянул к себе, брызгая слюной, прошлепал в ухо:
— На фуфыыыырь отстегниииии, роднооооой!!!
Препод с некоторым напряжением высвободился и спросил тихо:
— Ты кто?
И тут Саньку прорвало:
— Да я! Да я ж твою мать-матику! Я ее ж ее как родную! Я ж ее наизусть с закрытыми глазами декларирую! Я ж..! О!!!
И Санька вытащил из кармана старый педвузовский диплом
Препод долго его читал, как будто это был не диплом, а бульварный роман.
Санька торопил:
— Слушай, меня Петруха ждет, я ему чирик должон! Он ж меня похерит, родный ! Ну отстегни хоть пятак, душа горит, Надька, сссука из дома тырнула, даже на курево жмотит…
И Санька даванул слезу.
Препод брезгливо поморщился:
-Давай зачетку
Санька порывшись в карманах, извлек документ. К его тайному удивлению зачетка была мокрой от водки.
Препод развернул зачетку и напротив слов «высшая математика» вывел «отл»
Санька загнусавил:
— А за третий то курс залепи заодно, роднуля.
— А до третьего тебе алкаш еще дожить надо
Потом доцент строго посмотрел на алкаша, как будто перед ним стоял провинившийся ученик и сказал:
— А методичку вы все равно должны у меня купить.
Санька подскочил к Лариске:
— Ларчик дай полтаху, вишь давит гад, сил нету.
Обалдевшая Лариска протянула Саньке пятьдесят…
Прощание было слезным. Санька облапал препода, пытаясь его обслюнявить своими большими целовучими губами, одновременно обшаривая руками карманы его пиджака, потому как Санька уже поверил, что чирик ему точно нужен и Петруха –сволочь, ему чирик ну никак не простит. Карманы оказались пустыми, и гдето на дне души Санька ощутил неприятный осадок от неполноты проведенного вечера.
Препод уворачивался от поцелуев и в конце концов они расстались крепким рукопожатием. После этого доц достал носовой платок и брезгливо обтерся.
Уже совершенно трезвым спокойным нормальным голосом Санька сказал Лариске
— Слыш, Ларчик, тыыы, возьми методичку то. Тебе ведь ее все равно покупать придется, а у меня в карманах больше чирика давно уже и нихрена не было.
И обалдевшая в конец Лариска взяла свои пятьдесят обратно в виде тонющей серенькой книжицы сомнительного с точки зрения математики содержания.
На прощание он послал всей аудитории громкий чмок и растворился в дверях.
*
Уже сидя в машине, Саньке стало почему-то грустно. Наверно от того, что мир так несовершенно устроен, что иногда и таким способом можно сдавать экзамены. А еще почему-то стало жалко препода. И не потому что, Санька покуражился над ним, а от того, что видимо этому бездарному доцу приходится на лекциях рассказывать происхождение собственной фамилии. Но экзамен был сдан, и тема была закрыта. Санька надавил на газ и машина понесла его по жизни дальше, вперед к новым авантюрам и куражу, поскольку мир был настолько прекрасен и разнообразен, что там было место всему.
***
PS
К сожалению это реальная история, которая случилась со мной не так давно.