PROZAru.com — портал русской литературы

Укрощение дикарки.

Мой  родной  город  Обоянь    приходил  в  себя  после  долгой  оккупации  и  трудного  освобождения.  Как  же  мы,   дети,   обрадовались,  когда   узнали,  что  в   городе   расквартирован  кавалерийский  полк!   За  городом  были  выстроены  специальные  денники,  и  мы  бегали  туда,  чтоб  полюбоваться   на   верховых  лошадей,  многих  из  них  мы  уже  узнавали  (чуть  не  написала  «в  лицо»).   Во  время  войны  мы   видели   лошадей — огромных  приземистых  с  лохматыми  сильными  ногами.  Их  называли  тяжеловозы,  «битюги»,  американки.  Они  перевозили  армейские  грузы.  А  вот  эти,  кавалерийские,  были  совсем  другие:   высокие,  красивые,  статные!   Нельзя  было  даже  мечтать  о  том,  чтобы  прокатиться  на   таких!     Но,  как  говорится,  не  желайте  чего — либо  слишком  сильно,  а    то  сбудется!

Однажды  в  школьном  дворе  мы  увидели   лошадь, привязанную  поводьями  к  спортивному  снаряду  под  названием  «бревно»,  всадника  рядом  не  было.  Решение  созрело  быстро. Мальчишки  постарше   сказали  мне:  «Начнём  с  тебя:  ты  самая  маленькая  и  лёгкая,   лошадь  тебя  даже  не  почувствует».   Я,  недолго  думая,  взобралась  на  «бревно»,  а  с  него  на  спину  лошади,  которая    сначала  замерла  от  такой  наглости,  а  потом  резко  наклонила  голову.  И   смелый  маленький «наездник» лихо…скатился   по  её  шее  прямо  под  копыта.  «Маленькую  и  худенькую»    лошадь    всё — таки  «почувствовала».  К   счастью,   я  отделалась  только  испугом    и    ушибами.   Остальные  «джигиты»  благоразумно  от  затеи  отказались.

А  ещё  нам  посчастливилось  наблюдать,  как  укрощают   лошадей.   И  не  диких  мустангов  в  американских  прериях,  а  диких  «монголок»,   невысоких  лохматых  лошадок.    Процесс  выглядел  так.  « Дикарку»   на  очень   длинном   аркане  подводят  к  врытому  в  землю  высокому  столбу.  Лошадь  буквально  беснуется:   встаёт  на  дыбы,  прыгает  то  вверх,  то  в  стороны,  лягается.   Но  укротителя  это  нисколько  не  смущает,  он  всё  делает  так,  чтобы    лошадь  невольно  кружила  вокруг  столба.  При  этом  аркан    наматывается  на  столб,  всё  укорачиваясь.
Когда  лошадка  оказывается  зафиксированной,   наездник   с  нескольких  попыток  надевает  на  неё  седло  и  вскакивает  в  него.  Помощники  быстро  разматывают  повод.  И  что  тут  начинается!   У  оседланной,  но  не  покорившейся,  лошади   словно  открывается  «второе  дыхание».   Она  делает  всё  возможное,  чтоб  сбросить  всадника.   Зрители   бросаются   врассыпную,  а  наездник    направляет  лошадь  вдоль  улицы,   и   она  летит  бешеным,  каким  —  то  странным   зигзагообразным  галопом.   А  мы  бежим  в  начало  другой   улицы,   гадая:  удержится  ли    всадник  в  седле?
И  вот  вдали  появляется  облако  пыли,  а  потом   и  живописная  группа:  лошадь,  вся  в  белой  пене   и  наездник,   который    почти  лежит  у  неё  на  спине,   крепко  сжимая  поводья.  Наконец,  они  останавливаются.   Лошадь  тяжело  дышит,  скалит  зубы,  но  заметно,  что  она  уже  смирилась  с  седлом.   Всадник  ласково  похлопывает   её  по  потной  шее   и  спрыгивает  на  землю.    А  мы,    взволнованные,     ещё  долго  не  расходимся.


Exit mobile version