Речка.

Это  была  не  просто  речка.  Это  была  частица   моего  детства  и  юности.  Когда – то  Псёл,  приток  Днепра,   был  судоходной  рекой,  а  его  бескрайние  заливные  луга – дном  доисторического  моря.  Как  мы  любили  нашу  быструю,  чистую,  ласковую  речку!  В  ней  было  всё,  что  требовалось  для  безмятежного  отдыха.   Песчаный  пляж  с  мелководьем  для  детей,  обрывистый  берег  с  бездонной  глубиной – там  купались  только  мужчины,  прекрасная  излучина  с  жёлтыми  кувшинками  и  белоснежными  лилиями – наше  любимое  место.  Там  я  училась  плавать  и  чуть  не  утонула,  спасая  свою  двоюродную  сестру.

А  над  отвесным  обрывом,  служившим  «общежитием»    стрижам,  стояли    шатры  и  кибитки.  Цыганский  табор   появлялся   в  начале  лета,  а  ближе  к  осени   откочёвывал    куда —  то  на  юг.    В  нашей  реке   было  много  рыбы  и  раков,  индикаторов   чистой  воды.

Я  скучала  по  ней  в  долгой  разлуке  и  странствиях  по  республикам  СССР.  Но  когда  через  много  лет   приехала  в  город  детства,  то  с  грустью  увидела,  как    обмелела  моя  любимая  речка,  как  заросли  её  берега.  Из  всех  пляжей  был  обустроен  (спасибо  «Газпрому»)   только  дальний,  рядом  с  прекрасным  мостом,  по  которому  трасса  «Москва – Симферополь»  соединяла  Россию  с  Украиной.

А  недавно  я  узнала,  что  произошла  ужасная    катастрофа:  вода  в  реке  вдруг  стала  красной,  погибла  вся  рыба,    раки  в  ужасе  выползли  на  берег  и  тоже  погибли.    «Автора»  отравления  реки  так  и  не  нашли,  как  того  «неуловимого  Джо»  из  анекдота.

– Почему  «неуловимый?»

– Не  могут  поймать,  потому  что    его  никто  не  ловит!

А  ведь  Псёл  стал  непреодолимой  преградой  на  пути  немецких  танков  в  «Курском  сражении»  в  1943  году.  Он  защитил  людей,  которые  теперь  отплатили  ему  чёрной  неблагодарностью.

Кто  мы  после  этого?!