Много красот во Франции, в Париже,
Лаура, дворик Лувра, фонари,
Но мне Россия и родней и ближе,
В степи рассветы, первый луч зари.
Седой Урал, урочища, озёра,
Маньпупунёр и древний Аркаим.
Люблю леса и на Кавказе горы
И Сахалин, что стал почти своим.
А в Подмосковье речек малых, чистых,
В них отраженье белых облаков,
Цветов лесных глазастых и душистых,
Берёзки из Есенинских стихов.
По воскресеньям в храмах перезвоны,
Далёкий гул больших колоколов.
В окладах лет старинные иконы,
Погосты Соловецких островов.
Молюсь душой, исполненной печалью
В холодный день осенней маяты,
Твоим холмам, курганам и молчанью
Ночной, небесной звёздной красоты.
Бесспорно, что парижский Лувр прекрасен,
Но мне милей наш старый Петергоф,
Который сердцу с детства сообразен
Величью царских вотчин и дворцов.
Горжусь тобой, ведь ты моя Отчизна,
К Парижу, Лувру пиететов нет.
Но память предков, положивших жизни,
Стучит мне в грудь из окаянных лет.
Когда звучат малиновые звоны
Твоих восставших храмов и церквей,
Я верю — одолеем все препоны
И только станем во сто крат сильней.
С холста на яркой ткани гобелена
Людовик представителен и грозен,
Экскурсия, как разновидность плена,
А мне б домой, где кудри русских сосен.