Село Салтановка вытянулось между пологими холмами вдоль русла пересохшей речушки. Двигаясь в сторону центра, наши путешественники обратили внимание, что жилых домов стало гораздо меньше, чем в былые времена. А там, где были когда-то ухоженная подворья пространство заполонили кустарники и деревья. Было больно смотреть на безлюдную улицу. Всматриваясь в редких прохожих, Иванович печально произнёс:
— Иногда эпохи замирают, глядя на секундомер. Увы, в нашем случае чуда не произошло. Время нашу малую родину не пощадило.
— Вот тот случай, — вздохнул Владимирович, — который вызывает горькое сожаление о прошедшем времени. Жаль, искренне жаль, но исправить что-то уже вряд ли получится. Знаете, когда говорят «много лет назад», я думаю о тысяча девятьсот семьдесят втором, а не о две тысячи втором.
— Нет, интересные вы люди, — сокрушённо покачал головой Константинович, — сами свалили в город, а кто ж здесь остался? Старики свой век коротать. Вот и вымирает село. Сколько лет прошло. Тут вон как время бежит. Не успел прилечь, а уже вставать пора. И ежу понятно, что если звенит будильник — значит лучшая часть суток, увы, позади…
— И не говори, — вздохнул Иванович, — много чего проскочило мимо в этой жизни. Вдумайтесь: уж сколько веков прошло, а один палец у человека до сих пор безымянный… Всё недосуг придумать название.
— Вот и получается, — развел руками Владимирович, — что живем мы в вечном цейтноте. Просвещаю. Цейтнот — это время, за которое мы не успеваем сделать массу вещей.
— А как же вы хотели? – укоризненно глянул Константинович, — ведь известно, если у тебя на всё хватает время… значит у тебя маленькое «всё» …
— Не знаю по поводу маленького «всё», — передёрнул плечами Иванович, — но уверен: многим хочется хорошо провести время… Но время не проведешь!
— То-то и оно, что не проведёшь, — назидательно ткнул пальцем вверх Владимирович, — поэтому цените каждую минуту и даже секунду. Знайте, опоздать — это значит показать, что твое время дороже времени того, кто тебя ждет.
— Тут ты не прав, — отрицательно мотнул головой Константинович, — пунктуальность пока никто не обесценивал. Да и разбазаривать чужое время некрасиво. Ведь оно дорого для любого человека и не только дорого, но и, говорят, целебно. А если время лечит, то не тратьте его в очередях к врачам. Просто берегите, помимо прочего, и своё здоровье.
— По поводу здоровья ты вовремя вспомнил, — повернулся к товарищам Иванович, — ведь в наш век высоких технологий все решает сила. А без здоровья, какая сила?
— Сила силою, а и она иссякает с годами, — приглушенно сказал Владимирович, — потому что время – это удивительная штука. Его так много, когда ждешь, и его так мало, когда опоздал!
— И тем не менее есть у людей то, что намного ценнее, — заинтриговал Константинович, — Ведь если время летит иногда птицей, иногда ползёт червяком, то мужчина рядом с любимой женщиной даже не замечает — скоро ли, тихо ли оно проходит, разве не правда?
— Тогда не мелочитесь, — подмигнул друзьям Иванович, — зачем тратить время на то, на что можно потратить деньги.
— Промотать можно все, — остудил Владимирович, — если у тебя денег куры не клюют, то иди в казино, поиграй. Скажем в покер – это азартная захватывающая игра, позволяющая потерять время, деньги и друзей.
— А тебе откуда известно, — удивленно приподнял бровь Константинович? – не замечал за тобой склонности к картам. Сколько помню, всегда норовишь улечься поспать раньше детишек. Хотя… Если время детское, то спать и есть зачастую хочется по-взрослому…
— Нам до отдыха ещё о-го-го сколько, — обломал спутников Иванович, — главное впереди, встряхнитесь, мы в центре села. Пора остановку делать.
Друзья вышли из припарковавшегося автомобиля.
— Иногда эпохи замирают, глядя на секундомер. Увы, в нашем случае чуда не произошло, — кивнул Иванович, на пригорок, где некогда находилась школа.
— Место это значимое для всех жителей Салтановки, — вздохнул Владимирович, — на этой возвышенности, до закрытия в 1930 году, стояла церковь Иоанна Богослова. Она упоминается в летописях 1714 года.
— А за ней, чуть дальше, — горестно вздохнул Константинович, — стояла наша школа. Снесли её. А вообще-то наши предки грамоте обучались в земской школе. В селе она была открыта 1880 году. Это противоречит утверждению, что до революции в Салтановке было только четыре грамотных человека: поп, дьякон и два зажиточных крестьянина.
— Действительно, — развел руками Иванович, — за тридцать семь лет школа выучила только четверых? Абсурд. Ну да ладно. Мы не судьи горе историкам. Греет душу то, что мемориальный комплекс жителям села и партизанам ухожен. Судя по порядку, люди трепетно относятся к памяти о событиях военного лихолетья. Ведь здесь с первого октября 1941 года, больше трёх недель держали оборону части Брянского фронта. Это мало известный факт. О нем имеются весьма скудные сведения. Предлагаю почтить память предков.
Друзья, склонив седые головы, поднялись к подножью памятника, возложили цветы. Постояли в скорбном молчании.
Впереди у них были новые памятные места в Салтановке.
Июнь 2018. 1682-1696(15)