Экстрим — это способ поднять уровень адреналина в крови, «пощекотать себе нервы». Во времена моего детства не было телевидения, интернета, планшетов, мы не знали слов «лайк», «селфи» и «руфер». Нам, детям, не надо было красоваться перед кем – то. Всё, что мы вытворяли, мы делали для себя, украшая свою жизнь приключениями. «По жизни так скользит горячность молодая. И жить торопится, и чувствовать спешит!» Петр Вяземский «Первый снег» 1817 год. Нам не нужны были искусственно созданные сложности, как сейчас в передачах ТВ. Послевоенные руины домов заменяли нам «Форд Бояр», военные и послевоенные лишения были не проще, чем у «Последнего героя». Я ничего не знала о гормоне адреналине, но чувствовала необыкновенный подъём сил и настроения после очередных приключений, к которым меня всегда тянуло.
Начну с гроз. В своей миниатюре «Ночная гроза» я написала, как уходила из дома при приближении грозы на луг, на простор и там наслаждалась стихией. Что ещё? Конечно, болота! Мы выбирали самые опасные места, где над черной водой возвышались пружинящие зелёные кочки, из – под которых вырывались шипящие пузыри. Через много лет в фильме «А зори здесь тихие» я увидела, как в таком болоте тонула девушка. Жуткое зрелище! Ещё мы прыгали через горящий костёр, но после того, как у меня загорелись волосы, огня боюсь. О том, что в 6 лет я попыталась «прокатиться» на настоящей кавалерийской лошади и чем всё закончилось, я тоже писала.
В институте мне мало было впечатлений от «анатомки», активного участия в концертах (солировала), спортивной секции (лыжи), я решила освоить ещё и мотоцикл. Мне хотелось мчаться с бешеной скоростью, чтоб замирало сердце. Но дальше поездок с инструктором дело не пошло: я совершенно не могла понять и запомнить мат. часть — все эти дроссели, сцепления, свечи зажигания, подвески. Пришлось оставить свою затею. Тем более что я вдруг заинтересовалась парашютом. В Курске был аэроклуб. Всё шло хорошо: теория здесь была проще. Особенное внимание уделялось технике приземления. Но моему Ангелу — Хранителю, видно, надоело оберегать меня от безрассудств: накануне первого моего прыжка мы стали свидетелями падения курсанта с нераскрывшемся парашютом. Сначала мы приняли это за затяжной прыжок, но всё оказалось гораздо страшнее. «Ну, хоть теперь ты угомонишься?» — спросила меня подруга. Угомонилась, но не совсем.
Помня, как я когда – то благополучно перебралась на высоте третьего этажа с лоджии на лоджию и о моём восхождении в Теберде, я дала себя уговорить подняться с таким же ненормальным отдыхающим на гору Ай Петри. Канатной дороги тогда ещё не было. Но и здесь Ангел Хранитель был начеку: не пришёл автобус до Алупки. Только позже я поняла, какая это была безумная затея: даже чудом вскарабкавшись на эту гору, мы не смогли бы спуститься с её гладких отвесных «клыков». Я продолжала искать приключения на свою голову и нашла: решила поплавать в шторм в Чёрном море. Плаваю я хорошо, поэтому была уверена в себе. И напрасно. Когда я поднырнула под волну с белым гребнем, как в сказке о рыбаке и рыбке, случилось неожиданное: волна сначала подняла меня, потом закрутила и потащила ко дну. Сопротивляться этой чудовищной силе было невозможно. Я поняла, что всплыть не смогу. Начала задыхаться. Но, протащив по дну, вода сама вытолкнула меня на поверхность. Я с трудом добралась до берега и там обнаружила, что мой купальник буквально набит песком!
Что ещё? Ах, да — Воронцовский Дворец! Мы побывали там днём. Красиво: зелень, пруд с лебедями, сказочной красоты дворец. Но я имела неосторожность сказать, что на этот Дворец лучше любоваться ночью. И вскоре получила приглашение совершить желанную ночную прогулку в Алупкинский парк. Мой спутник был крупный, уверенный в себе мужчина, мне казалось, что с таким не страшно нигде, хоть мы и были с ним едва знакомы. Он, как и я, приехал в санаторий недавно. Но я рискнула. Приехали, вошли в парк. Полюбовались на Дворец, зубчатые очертания которого на фоне ночного неба, действительно, выглядели, как в сказке. Стояла кромешная тьма, особенно в аллеях. И какая – то невероятная тишина. Я вдруг осознала, что во всей округе нет ни одной живой души, кроме нас. Послышались какие- то шорохи, показалось, что из тёмных кустов сейчас появится кто — то или что — то. Было страшно.
Возвращаться в санаторий мы решили берегом моря, т.к. транспорт уже не ходил. Спустились по почти отвесной каменой лестнице, и пошли в сторону санатория. Шли долго, преодолевая в полной тьме различные преграды. В конце пути мой спутник вдруг сказал: «Впервые встречаю женщину, которая ресторанам и танцам предпочла такую авантюру и с честью выдержала её. Я восхищён!».
Это был лучший комплемент, который я когда – либо слышала от мужчины. Горжусь.