Оперативная сводка за 5 июля 1941 года.
Утреннее сообщение 5 июля
В течение минувшей ночи на 5 июля боевые действия на фронтах не внесли существенных изменений в положение и группировку наших войск.
На БОРИСОВСКОМ и БОБРУЙСКОМ направлениях всю ночь продолжались бои на р. Березина и р. Друть. Неоднократные попытки противника форсировать эти реки успешно отбивались огнём наших войск. Противник несёт большие потери на воде и на берегу.
Вечернее сообщение 5 июля
Днём 5 июля развернулись ожесточённые бои наших войск против крупных мотомехчастей противника на ОСТРОВСКОМ, БОРИСОВСКОМ, БОБРУЙСКОМ И НОВОГРАД-ВОЛЫНСКОМ направлениях.
В районе ЛЕПЕЛЬ наши войска, упорно обороняя каждый рубеж, сдерживают наступление крупных мотомеханизированных частей противника.
На БОРИСОВСКОМ направлении развернулись ожесточённые бои, в ходе которых наши войска переходили в контратаки. Противник несёт большие потери от нашего артиллерийского огня, ударов танков и авиации.
В ночь с четвертого на пятое июля прифронтовая полоса кипела от скопления войск. Немцы спешили как можно глубже вклиниться в нашу территорию, считая, сто основные силы РККА уничтожены, а части народного ополчения не станут серьёзным препятствием.
Красная армия, перебрасывала свои резервы. Два последних механизированных корпуса. По численности, наши танкисты должны были просто раздавить немецкие части гусеницами. Только вот одного желания, которым были воодушевлены танкисты, оказалось мало.
На марше в район р. Черногостница колонны 7-го мехкорпуса подвергались беспрерывной бомбёжке.
СПРАВКА: 5.07.41 г. части 7-го мехкорпуса совершили марш двумя эшелонами в на-правлении р. Черногостинца. Колонны беспрерывно подвергались бомбежке и обстрелам авиации.
Кроме бомб и пулеметов немцы с самолетов сбрасывали на нашу технику бочки с фосфорной жидкостью и горючим. Нашей авиации в воздухе не было. Поэтому большие потери с нашей стороны во многом объясняют действия вражеской авиации. www.pobeda.witebsk.by/land/epizode/senno
В условиях полного отсутствия точных сведений о противнике, командир полка подполковник Кушнеренко принял решение произвести силами двух танков разведку боем. Вызвав лейтенантов Дубровина и Лёвина, он склонился над картой, ставя им задачу.
Собственно говоря, задача была простая: установить силы и средства немцев и где они находятся. Для этого нужно было пройти в глубь обороны противника и постараться выяснить как можно больше.
Танк Дубровина шёл первым, Лёвина, соответственно вторым. Сапёры обеспечили переправу разведчикам через Черногостницу и машины, надрывно ревя двигателями, стали взбираться на крутой берег. Передовая тридцатьчетвёрка удачно преодолела препятствие и с облегчением понеслась вперёд. А вот экипажу Лёвина повезло меньше. На самой верхотуре левая гусеница провернулась, танк развернуло и опрокинуло. Тотчас в наушниках Дубровина зашумело, появился сплошной треск. Он по внутренней связи скомандовал:
— Михалёв, частота ушла. Проверь.
Радист произвёл настройки. Сразу послышался голос:
— Сокол, Сокол! Я Орёл. Приём.
— Я Сокол, я Сокол, на приёме, — отозвался взволнованно Дубровин.
— Я, Орёл, я Орёл. Сокол, продолжайте движение. Обстановку докладывать по мере изменения. Как поняли?
— Я Сокол, я Сокол. Есть продолжать движение. Обстановку докладывать по мере изменения.
По внутренней связи распорядился:
— Экипажу вести наблюдение! – а сам открыл люк и, осторожно высунувшись, сначала посмотрел вперёд, не заметив ничего подозрительного, оглянулся назад и обомлел. Они шли в разведку в одиночестве. Чтобы не запаниковал экипаж, своё открытие оставил при себе.
Буквально через километр лесная дорога делала крутой поворот. Пройдя его механик взволнованно доложил:
— Правее дороги двадцать метров немцы. Орудие. Дорожка.
— Вижу, — отозвался Дубровин, — осколочным заряжай.
— К стрельбе готов, — доложил Чашев.
— Короткая – произнёс командир танка. Прогремел выстрел.
— Верно, перелёт, — дал корректировку механик.
— Быстрее, дави, — скомандовал лейтенант.
Танк увеличил скорость и помчался прямо на орудие, его прислуга опрометью подалась в бега.
— Препятствие, — доложил Рудаков. Члены экипажа сгруппировались, чтобы избежать травм. Машина налетела на орудие, подмяв его под себя, превращая в груду металла и в это время все ощутили чудовищный удар в башню. Танк словно споткнулся, двигатель заглох. Егор с криком:
— Командир, в нас попали, — открыл люк и, как он это умел, с грациозностью акробата, в кувырке через голову, покинул своё место, удачно приземлился. Не теряя времени метнулся в сторону и угадил в немецкий окоп.
Михаил, потирая ушибленный бок, опрометью перебрался на место механика, высунулся в открытый люк и увидел бегущих, как ему показалось, к нему фашистов, юркнул обратно и захлопнул люк:
— Немцы!!! – выкрикнул он.
— Вижу, — отозвался командир, — Рудаков где?
— Выпрыгнул.
— Тьфу ты, — выругался Чашев.
А в это время орудийный расчёт, сообразил, что советский танк обездвижен, быстро вернулся на позицию и обнаружил ошеломлённого Егора в своем окопе. Его скрутили и потащили в тыл, но он успел выкрикнуть:
— Миша!!! Машина в порядке!!! Просто заглох двигатель… — ему не дали дальше кричать, оглушили ударом по голове, засунули какую-то вонючую тряпку в рот… Поволокли…
Экипаж медленно выходил из оцепенения…
— Командир, — подал голос Чашев, — что делать станем?..
— Нужно осмотреться, — отозвался Дубровин, — Михалёв, ты запустить двигатель сможешь?
— Попробую…
— Погоди, дай сориентироваться. Наверняка нас держат под прицелом… Главное не паникуйте, выкрутимся… Пушка, пославшая нам гостинец, должна быть где-то рядом. Леонид. Заряди-ка осколочно-фугасный. Да не торопись. Пусть немцы не догадываются о наших планах.
— Понял. Сделаю.
Дубровин медленно осмотрелся через триплекс. Увидел, что осмелевшие немцы сбегаются к ним, спеша засвидетельствовать своё участие в захвате русского танка. Правее обнаружил и источник угрозы для них: 88-мм зенитное орудие, прямое попадание которого пробивало их броню со всеми вытекающими последствиями. Пока фортуна была явно на стороне нашего экипажа, поскольку орудийный расчёт, выстрел которого очевидно и заставил механика-водителя покинуть танк, поспешил, как им казалось, к подбитой машине. Решение пришло мгновенно:
— Заводи! – скомандовал лейтенант, а сам довернул башню, навел на зенитку и произвел выстрел. Надо сказать, удачно. Во всяком случае вражеское орудие окуталось дымом, и просело, клюнув стволом к земле.
Михаил тем временем лихорадочно готовил двигатель к запуску. Проверил положение распределительного крана на группу баков. Убедился, что и воздушный кран установлен на ту же группу. Выключил мотор поворота башни. Ручным насосом поднял давление в топливных баках. Открыл кран и стравил воздух, пока не пошло топливо. Довел давление масла ручным насосом до 0,75 атмосферы. Перевёл рычаг кулисы в нейтральное положение. Рукоятку ручной подачи топлива перевел в положение, обеспечивающее устойчивую работу двигателя.
— Михаил, — раздраженно спросил Дубровин, — долго ты там капаться будешь?
Лейтенант видел, как после их выстрела гитлеровцы оправились от шока и снова устремились к их машине. Лица врагов были перекошены от злобы и не сулили танкистам ничего хорошего….
Справка: В результате посланный вперед советский разведдозор потеряв одну 34-ку и два БТ, сумел обнаружить только тот факт, что немцы держат оборону на реке. Попытка на следующий день провести разведку боем силами двенадцати КВ под командованием довольно опытного танкиста капитана Харабуркина, который получил Героя Советского Союза за Финскую войну, также закончилась потерей нескольких КВ, в том числе от огня артиллерии с противоположного берега, но не дала особых результатов. Просто было выявлено, что у немцев сильная противотанковая оборона. Д. Шеин, А. Уланов. «Т-34 в огне 41-го» — Warspot.ru/2416-d-shein-a-ulanov-t-34-v-ogne-41-go
Ноябрь 2017.