Одиннадцатого ноября — День памяти замечательного хирурга, основоположника советской нейрохирургии Николая Ниловича Бурденко. В связи с этой датой вспомнилась мне одна история. Много – много лет назад, «когда деревья были большими», а медицинская помощь — бесплатной, жили мы на Мангышлаке. Условия жизни там почти экстремальные: оторванность от внешнего мира, невыносимая жара, песчаные бури, резкие перепады атмосферного давления, повышенный радиоактивный фон.
Наша дочка пошла в первый класс, училась хорошо, но стала какой — вялой, бледной, постоянно жаловалась на слабость и головную боль. Мы забеспокоились. И не напрасно: при рентгенографии черепа у неё заподозрили опухоль мозга. При этом расположение «опухоли» вблизи «турецкого седла» было очень опасным. Я была в отчаянии, но надежда оставалась. Нам дали направление в Онкологический Центр им. Блохина (на Каширском шоссе). Мы тут же вылетели в Москву. Была снежная морозная зима. Танюша впервые увидела настоящие сугробы, быстро приободрилась, порозовела, повеселела.
Но, как только мы вошли в вестибюль Онкологического Центра, она остановилась, как вкопанная, и заявила: «Мне здесь не нравится, пойдёмте отсюда!» Еле уговорили. И вот мы в кабинете у врача, получили кипу направлений на обследование, всё прошли, но наши мытарства только начинались. Сначала «потерялись» снимки, потом перепутали результаты анализов, мы ездили в этот Центр каждый день, но нас просто «отфутболивали». В очередной раз мы сидели у кабинета, мимо нас к врачу проходили «лица всяких национальностей», а нас всё не вызывали.
И вдруг из соседнего кабинета вышел доктор и сказал: «Ведь Вы врач, коллега? Мой Вам совет: не приезжайте больше сюда, вам здесь не помогут. Обратитесь в Госпиталь Бурденко»
– Но у нас нет направления туда!
– Сейчас будет.
Он вернулся в свой кабинет, и через несколько минут направление было у меня в руках. Дай Бог здоровья тому неравнодушному человеку! Весь путь до госпиталя я буквально рыдала, я поняла, что всё очень плохо.
Приехали, вошли и остолбенели: весь большой зал перед регистратурой был заполнен стоящими, сидящими в инвалидных креслах, лежащими на каталках больными и их сопровождающими. Подала в регистратуре направление и услышала: «Ждите, вас вызовут» «Да нам тут неделю ждать»,– подумала я. Но буквально через 15 минут в проёме двери появилась медсестра и громко объявила: «Волкова Таня!» и добавила: «Мама остаётся, я сама девочку приведу». Так повторилось 3 или 4 раза. Вызывали больных ежеминутно, их увозили, уводили, возвращали. Работал какой — отлаженный, спокойный конвейер. Наконец, медсестра сказала: «А теперь пойдём вместе с мамой». Мы прошли по длинному коридору и, ни минуты не ожидая, вошли в кабинет к нейрохирургу. Перед ним уже лежали рентгеновские снимки, анализы и данные осмотра других специалистов.
– Хочу Вас обрадовать,– улыбнулся доктор. – Опухоли у девочки нет. Изменения на рентгенограмме – это вариант нормы строения «турецкого седла». Но мой Вам совет: поменяйте климат! Ваша дочка, видно, плохо его переносит.
Мы были на седьмом небе от счастья: плохой диагноз не подтвердился, а всё обследование в знаменитом Госпитале заняло не больше трёх часов. Будучи начмедом большой больницы, я, конечно, разбиралась в вопросах организации здравоохранения, но то, что я увидела в Госпитале Бурденко, вызвало у меня полный восторг и огромную благодарность.
Климат мы, конечно, поменяли: уехали с Мангышлака на Украину. А наша доченька выросла, вышла замуж, и стала мамой четырёх сыновей – красивых и умных, как сама мама!