На горизонте двое мессеров,
А мой ведомый где-то испарился
Опять Галушко сволочь забурился
И я один фашиста бить готов.
Не подведи мой старенький Ишак
Теперь повыше надо нам забраться.
С бубновой парой фрицев разобраться,
Пусть я один и так опасен враг.
На горке лезу вверх, за облака,
Пока везёт, меня они не видят
И если всё сейчас, как надо выйдет,
Собью обоих их наверняка.
Ну что там Бог, пошли благословенье!
И ручку вниз толкаю от себя,
Гудит мотор, цилиндрами звеня
Ловлю в прицел земное притяженье.
Заговорил БК, мой левый ШКАС
И задымил, свалился в штопор первый.
Второй ушёл, у фрица сдали нервы.
Но я не знал, что третий меня пас.
Галушко гад, был должен прикрывать
Но где-то сволочь потерялся в небе.
И мне тогда достался тяжкий жребий —
Горящий И-16 покидать.
Тащил к земле дырявый парашют,
На полосе нейтральной приземленье.
Но повезло, всего одно раненье,
Меня к своим под вечер принесут.
Потом латал мой фюзеляж три дня
Очкарик — врач, профессор довоенный,
А я был жив той мыслью сокровенной,
Что я Галушко вставлю фитиля.
Я через месяц возвратился в часть,
Хромал немного, но к полётам – годен!
И первым делом присмотрелся, вроде
Нет подлеца. Куда он мог пропасть?
Спросил ребят и объяснил заранее,
Свой неподдельный, к гаду интерес.
Во что опять старлей по гланды влез
И от чего теперь недомогание?!
Комэск пилотку снял, звезду поправил,
Отвёл глаза, и с табурета слез.
Он в бой с тремя бубновыми полез
Двух сбил, а третьего таранил.
А я сидел и понял, что старлей
Тогда меня от мессеров закрыл,
Один из трёх меня бы завалил.
Сказал комэску – полную налей.