Я никогда не верила в приметы, особенно в несчастливый понедельник тринадцатого, тем более, что принадлежала, по словам моей бабули, к поколению «детей Голливуда», в фильмах которого самым несчастливым днём является, как известно, пятница тринадцатого.
Однако, уже при входе в свой кабинет – обычный кабинет хирурга в поликлинике в спальном районе города — заметила огромную очередь из молчаливых больных с однообразно хмурыми и страдальческими лицами.
Не успела я – недавняя выпускница медицинского университета, девушка, скажем честно, стройная и весьма симпатичная — переодеться в белый халат, как в комнату под громкие крики протестующих очередников ввели бабулю лет восьмидесяти. Она была одета в обычный домашний халат, стоптанные тапки, и опиралась правой рукой на палочку. Провожающая – полная женщина, её соседка — несла следом два увесистых кулька с вещами.
— В больницу давай! — сразу громко закричала больная, выпучив немного глаза, которые вместе с растрёпанными седыми волосами производили не самое адекватное впечатление.
-Упала она на лестнице, наверно, руку левую сломала. Вы ей громче кричите – глухая она, как пень,– пояснила соседка и вышла в коридор.
К счастью, рентген показал лишь небольшую трещину без смещения. Я начала было оформлять её в районную поликлинику для наложения гипса, как вдруг, выяснилась, что бабуля страдает ещё и глубоким склерозом – она никак не могла вспомнить свой домашний адрес, хотя жила через дом от поликлиники. Я выглянула в коридор, и тут меня ждал новый удар – провожающая её женщина, казавшая такой благообразной и надёжной в своей округлости, подло сбежала.
И вот, вопреки всем инструкциям, я решила сама зафиксировать ей руку, отчётливо понимая, что искать дорогу домой с другого конца города она будет, минимум, пару недель. А больных у нас принято отвозить только в один конец. На помощь травматолога я рассчитывать тоже не могла — после своего дня рождения он ушёл с сегодняшнего понедельника на больничный. Однако всё прошло прекрасно – я была отличницей и пары и практику никогда не прогуливала.
Я уже пригласила было очередного больного – мужчину, совсем не старого и даже вполне интеллигентного вида, когда бабуля стала громко требовать, чтобы её срочно отправили домой, поскольку она проголодалась, пока возилась с нами. При этом она всё время пыталась ухватить своей загипсованной рукой кульки, так как правой крепко сжимала палочку.
Я подвязала ей руку повыше, но пристроить кульки никак не удавалось.
Неожиданно больной, тоже обременённый вещами для больнички, куда его не приняли, осознал, что он может так и не получить квалифицированную медицинскую помощь. Дело в том, что мой коллега – Вагиф Алиев, который приезжал в университет из своего солнечного Баку только два раза в год, чтобы забрать свою зачётку с пятёрками – не обнаружил у интеллигента пульса на ступнях ног и направил его в больницу скорой помощи на срочную операцию. В отделении сосудистой хирургии больницы удивились, как несчастному удалось дойти на своих ногах до БСП, однако, без труда обнаружили утраченный, было, пульс, и койко-место не предоставили, отправив больного в родную поликлинику.
Поняв, что может остаться без осмотра своих многострадальных ступней, интеллигент начал мыслить креативно.
Сначала он заметил бинтик в перевязочной смежной комнате и предложил связать при помощи него два здоровенных бабусиных кулька.
Мы сунули эту пузатую парочку ей в руку, которая сжимала рукоятку палочки, но потерпели неудачу. Кульки были разного веса: если в одном были носки, трусы, ночная рубашка и другие, сугубо интимные предметы, то во втором лежали тяжеленные банки с консервами.
Кульки несколько раз выскальзывали на пол из её руки под громогласные вопли изголодавшейся на нервной почве старушки. Она даже точно вспомнила дорогу домой на почве стресса.
Я была в отчаянии – очередь уже готова была высадить дверь в кабинет! К счастью, интеллигент, который не выносил громких криков, нашёл решение и этой проблемы. Ещё одним бинтиком мы накрепко привязали кульки к ручке палочки и написали маркером на одном из кульков на всякий случай её адрес. И только очки в зелёном футлярчике, лежащие отдельно на кушетке, она категорически отказалась взять – не признала своими. После этого, наконец, начались долгожданные и торжественные проводы больной домой.
В этот момент в кабинет врача ворвалась запыхавшаяся соседка,
— Очки свои забыла, — и расцвела, увидев знакомый зелёный футлярчик. – А ты ещё тут? – удивилась она, увидев старушку с рукой на повязке.
— Не бойся, сама дойду. Не такие сумки таскала, когда в столовой в больничке работала, — и гордо вышла из кабинета.
Не верю я больше в эти несчастливые пятницы тринадцатого – предрассудки всё!