Когда вечером позвонили в дверь, я открыла без опасений. Грабить врача ни одному нормальному вору не придёт в голову: на нашу зарплату бриллиантов не купишь. Наверное, соседка, подумала я. Однако на пороге стояли две незнакомые женщины.
—Можно войти? Мы к Вам в гости. Только теперь я увидела в руке одной из посетительниц коробку с тортом.
—Входите…Что им от меня надо? Кто они? Лицо женщины с тортом показалось мне смутно знакомым. (Только потом я вспомнила, что раньше видела его на фотографии.)
—Я жена Вашего больного. (Назвала фамилию).
—Но он давно выписан.
—Я знаю, но мне нужна справка!
—Какая ещё справка? Больной выписан, справок на дому никто не выдаёт.
—Ну, пожалуйста, дайте справку, что он туберкулёзный больной!
—Ещё не легче! Насколько я помню, он здоров.
—Да, я знаю, но просто мне нужно выписать его из квартиры, помогите мне, пожалуйста. Дело в том, что я с ним развелась, а он не хочет освободить квартиру. Он, наверное, Вам рассказывал о своей жизни?
Конечно, рассказывал. Очень много интересного. Отвлекусь на воспоминания. В тот день я вошла в палату, чтоб осмотреть своего нового больного. Выглядел он довольно необычно: в чёрном костюме, в черных очках, черноволосый…Просто, какой—то «чёрный человек». К довершению портрета под рубашкой у него оказалась кобура. Заметив мой удивлённо—испуганный взгляд, он расстегнул кобуру, достал пистолет и спокойно сказал: «я с ним никогда не расстаюсь».
Время было смутное, прошло совсем немного времени после подлого расстрела законного парламента. Никогда не забуду, как я плакала, слушая захлёбывающийся от восторга голос американского комментатора: «Русские расстреливают русских в центре Москвы!». Репортаж шел в прямом эфире. Заранее подготовились, видно, знали «сценарий»! Танки прямой наводкой били по окнам прекрасного здания, в котором находились депутаты и обслуживающий персонал законного Верховного Совета. Из окон вырывались языки огня. Белый Дом стал черным, как Душа тех, кто устроил бойню в центре столицы непокорной страны.
Но и среди тех, кому было приказано захватить Белый дом «любой ценой», нашлись честные мужественные люди. Это было легендарное спец.подразделение «Альфа», отказавшееся выполнять преступный приказ штурмовать Белый Дом. Очень многие люди обязаны своей жизнью бойцам этого отряда, выполнившим свой моральный и патриотический долг.
Новые «власти» им этого не простили. После варварского разгрома Белого Дома бойцов «Альфы» живыми бы не выпустили. Поэтому им пришлось уходить из здания бесконечными подземными ходами, о которых мало кому известно. Затем все они получили новые документы и новые биографии— «легенды». Среди них, оказывается, был и мой необычный больной.
—Если со мной что — либо случится, сказал он, моя настоящая фамилия (он назвал). То, что я Вам говорю, знаете только Вы и моя жена. Тогда я ещё сомневалась в реальности того, что мне рассказал «чекист»: слишком это было чудовищно. Хотя, как потом выяснилось, реальные события 3—4 октября 1993 года оказались гораздо страшнее. Понадобилось почти 20 лет, чтоб от очевидцев и из средств массовой информации страна узнала правду.
Что было убито не 158 человек, а почти в 10 раз больше. Что расстреливали не только «толпу» на площади, но и «пленных» у стены стадиона «Красная Пресня» (теперь стадион «Асмарал») и в глухом дворе сталинской высотки на Дружинниковской улице. Что «неучтённые» трупы свозили самосвалами на Хованское, Николо—Архангельское и Митинское кладбища, где сжигали в крематориях. Что в штурме Белого Дома и расстрелах принимали активное участие охранные подразделения крупных коммерческих структур и боевое подразделение Израиля «Бейтар», эти были особенно жестокими.
Но, вернусь к основной теме. Через некоторое время «чекист» поехал на выходные домой и вернулся грустный, задумчивый, показал фотографию жены и сказал, что их отношения разладились, т. к. жена нашла себе богатого «друга». «А что я теперь могу дать ей? Ничего». Напомню, что время было смутное: одни, связанные с криминальными структурами, сказочно богатели, другие, честные труженики еле выживали.
К счастью, туберкулёза у моего больного не оказалось, и я его выписала. Но через три месяца он поступил вновь с воспалением лёгких. Рассказал, что был в «командировке». И так как в это время шла необъявленная война в Чечне, я поняла, куда была эта «командировка». Лечение прошло успешно, мы много разговаривали, он часто провожал меня с работы, но домой я его не приглашала. Сейчас я даже жалею, что была так недоверчива к рассказам этого необычного человека. А после его выписки работа, заботы, несчастья, свалившиеся на нас всех в это проклятое время, вытеснили и воспоминания о нём. И вот теперь неожиданный визит его жены.
—Так, Вы не дадите справку?
—Нет, не дам! Тогда она решила «зайти с другой стороны».
—А знаете, доктор, ведь он Вас любит.
—И откуда Вам это известно?
—Он мне сам говорил, какой замечательный человек его врач, и какая красивая женщина!
—Ну и что?
—Может, Вы согласитесь выйти за него замуж? Он теперь свободен и Вы одна.
—Я не одна, я замужем.
Это была неправда, но мне нужно было как—то избавиться от «свах». Однако они не торопились уходить. Снова сменили тему: теперь речь пошла о религии, о храме и т.д. Этого ещё мне не хватала! Не люблю «святош», которые продают всех и всё, в том числе и совесть, а потом бегут в церковь ставить свечки, грехи замаливать. А ты не греши! Не зря же говорят: «У одних Бог на небе, а у других в сердце. И именно он не позволит пнуть ногой собаку или обидеть старика».
Когда гостьи поняли, что их миссия не удалась, они засобирались домой. «Тортик свой не забудьте» сказала я. «А, может, мы ещё чаю попьём?», сделали они ещё одну попытку задержаться. Мне не хотелось показаться невежливой, но я отказалась. Бесцеремонность жены «чекиста» меня просто потрясла. Приехала «пристраивать» ненужного больше мужа, в «добрые руки». Как собачку!
Через несколько лет он снова приезжал на обследование. Такой же, как раньше, таинственный, весь в черном, с оружием. Спросил обо мне. Ему сказали, что я уволилась, вышла замуж. Вот и вся история о том, как «перестройка» сломала ещё одну жизнь: отняла работу, семью, здоровье, биографию. Забыть и простить?