Если посмотреть в зеркало, то можно сказать с уверенностью – я никогда не буду стройным, высоким и красивым. И девушки не будут заглядываться на меня, при этом загадочно улыбаясь. И мои книги не будут переводить на другие языки мира и тиражи их не будут расхватываться в книжных магазинах как горячие пирожки в базарный день проходящим мимо цыганским табором. Потому что я не написал книг. Некогда было. Работал, детей воспитывал как мог, дела по дому, проблемы, то – сё. Не успел, в общем. И не успею. Времени не хватит.
И никогда не только крейсер или атомный ледокол, но даже захудалый грузовой теплоходишко не выйдет в открытое море под моим командованием. И не будут стоять на причале подруги и жёны матросов и комплавсостава моего сплочённого экипажа, поднося белые платочки к своим красивым глазам. И не дам я на выходе из бухты два громких и пронзительных прощальных гудка, от которых жутко и тоскливо становится не только матросам и штурманам, а даже грузчик в порту бросает работу и берётся за сигарету, разминая её трясущими пальцами. И пока разминает – вспоминает двух бывших жён, старенькую маму и бабушку. А когда прикуривает – невесть откуда из далёкого прошлого всплывает первая любовь – комсомолочка Галка, с которой целовался на выпускном вечере. А что – грузчики тоже не из железа – и в школе учились, и выпускной у них был и рассвет встречали всем классом на берегу, и клятва была – встретится всем на этом самом месте через десять лет. Но не встретились. Не через десять, не через двадцать. Как то не вышло. Так же как и у меня не вышло закончить смолоду мореходку. Не было желания, а может – таланта, а может, ещё чего. А теперь всё. Уже нет времени.
И майором я уже не стану никогда. И не вывернут подбородки налево одновременно сто человек по моей команде: «Рота, равняйсь, смирно!» И не вытянет руки по швам ни один человек, если я, рядовой запаса, заору так вечером дома, скорей всего, даже наушники не снимут и не повернут головы от мониторов, а некоторые, вернее, некоторая, не перестанет греметь посудой. Привычная она. За 22 года жизни со мной и не такое слышала.
Я тоже многое слышал и многое знаю. Знаю я, что не учат нигде на майоров, а надо сначала на лейтенанта, а потом ещё до майора – сорок семь километров горными тропами. А тропы горные – они же скользкие – это же можно вниз навернуться как нечего делать. Но попробовать то можно было. Если что – назад повернуть. А теперь всё — поезд промчался мимо.
Немножко грустно и немножко жаль.
И олигархом- миллионером стать мне уже никогда не светит. Потому что воспитан не так. Не научили брать людей за горло, добивать слабых, давать взятки, и много ещё чего не научили. И не будет у меня никогда сети магазинов, офшора на Кипре, квартиры в Москве и недвижимости в Англии. Ну и пусть!
Зато у меня есть две фуфайки и одна куртка. Два свитера есть, кофта, а штанов – ажно штук шесть. И на ужин у меня сегодня суп с галушками и макароны по флотски. И два блока сигарет есть в запасе, и пачка чая большая – только начатая. А вот был бы я капитаном ледокола – затёрло бы где ни будь во льдах, и кукуй там, во льдах, ни сигарет тебе, ни чая.
А ещё у меня мечта есть. А как же – человек без мечты – что курица без гнезда. Снесёт яичко – а толку от него никакого, потому что пока найдёшь – уже и есть расхотелось. Никакая там майорская мечта – стать генералом. В сущности, кто такой генерал – тот же лейтенант в папахе, постаревший, с радикулитом и язвой.
И не миллионерская – стать миллиардером. Сколько не хапай – а конец один – к гробу багажник не прицепишь.
Мечта моя не сказочная, самая что ни на есть простая. Сероватая такая, с оттенками, потрёпанная немного, и даже порванная в двух местах, и зашитая суровыми нитками. Невзрачная , можно сказать, на вид. Ну так и я – не Ален Делон. Если вглядеться – и морщины на лбу, и мешки под глазами, и седина на пол бороды. Как говорится – какие сами – такие сани.
Ну, в общем, мечтаю я – зажить по умному. Чтоб не злится ни на кого, не нервничать по пустякам, не обижать ни кого, и чтоб меня не обижали, а если обидели – не обижаться. Помогать, кому надо, и мне чтоб помогали, если когда заболею или ещё что. Не завидовать никому, довольствоваться малым, радоваться тому что есть. Ну и что, что люди кругом злые. Ну и пусть! Может быть, они тоже когда ни будь поймут, что так жить нельзя, зло возвращается бумерангом, что надо жить по умному. Ну и пусть на работе дурдом и директор экономит на зарплате, не на своей, конечно, на нашей. Ну и пусть – кризис же, надо же на чем то экономить. Вот закончится кризис и заживём получше, ну, хоть по сравнению с 1917 годом.
Ну и что, что жена нервная и цепляется к каждому слову. Ну и пусть! Просто сегодня день не её, а завтра будет её, и она снова станет добрая и ласковая.
Вот так как то. И если сбудется моя мечта, то я смогу смело сказать сыну: «Вот так надо жить! Как я живу!»
И он мне поверит. На слово.
Владимир Яковлев.