Нет, речь пойдёт не о футболе. Я хочу рассказать о болезни, которую раньше называли апоплексия от греческого слова apoplesso—поражаю ударом или insultare—прыгать. Кажется, все и всё о нём знают. Но это далеко не так. Есть, оказывается, его редкая форма, которая проходит под маской других болезней: шизофрения, болезнь Альцгеймера (слабоумие) и др. Вот о таком случае я и хочу рассказать.
Всё началось с телефонного звонка:
—Аннушка! Я в Апрелевке, электричка дальше не идёт. Что мне делать?
—Господи! Как ты оказался в Апрелевке?!
—Не знаю…
—Так. Возвращайся на ней же в Москву, там садись на Калужскую электричку.
Ничего не понимаю. Муж коренной москвич, прекрасно знает и Москву, и дорогу, ведь много лет на машине или на электричке он ездил в этом направлении на свою дачу и в наш посёлок. Сегодня утром он, как обычно, поехал в Москву получить пенсию, которую ему перечисляли в Сбербанк. Сердце сжала тревога. Часа через два новый звонок:
—Я в Обнинске. Как добираться дальше?
—Возьми такси.
Наконец, он дома. Всё, вроде, нормально. Прошел в комнату. Слышу, зовёт: «Аннушка, посмотри, что я привёз!». Вхожу и вижу, что он из прозрачного пакета, который был у него в руках, высыпает ворох денежных купюр, паспорт, сберкнижку.
— Что, это?!
—А я снял все деньги!
—Господи, зачем?!
—Не знаю…
—И ты ехал в двух электричках, автобусе, маршрутке (такси он не взял) с пакетом, в котором «навалом» лежали деньги и документы?!
—Ну, да.
Но это было ещё не всё. Вскоре выяснилось, что муж перестал узнавать буквы и цифры, «забыл», как застегнуть пуговицу, бриться. При этом хорошо говорил, двигался, сохранил присущее ему чувство юмора. Я не понимала, что происходит. Поехала с ним в ИМР к невропатологу. Врач заподозрила редкую форму инсульта и расписала подробную схему лечения. Учитывая неплохое физическое состояние мужа, я решила лечить его дома. Только на капельницы ходили с ним в медпункт. Но предстояло самое главное: научить мужа читать и писать. Но и здесь нашли выход: В это время мои маленькие внуки—близнецы тоже осваивали грамоту. Они приезжали со своей мамой, привозили музыкальную азбуку. Мы садились в кружок и распевали: а-а-а, б-б-б… Было смешно: не укладывалось в голове, что муж, всю жизнь проработавший в Курчатовском институте, «впал в детство», и осваивает грамоту с нуля.
Но он не падал духом. Исписал массу тетрадок своими каракулями и всё —таки добился успеха. Все утраченные навыки постепенно восстановились. Мы победили!