Красивый и приземистый «Ягуар» стоял во дворе РОВД, поблескивая новенькой чёрной краской.
Незадачливый угонщик-рецидивист по кличке Вано давал чистосердечные показания следователю, а счастливого хозяина уже известили о находке.
— Ну, ты молодец, Саня! По горячим следам раскрыл! Не успели даже перекрасить и номера перебить. А знаешь, чья это машина? – хитро прищурился полковник.
— Само собой. Уважаемого господина Бориса Резинкина, — уж я-то точно знал, что за этим лукавым прищуром серо-голубых добрых, но проницательных глаз начальника РОВД Гринько кроется сюрприз, скорее всего приятный.
— Да, сразу видно, что устал ты, Саня, совсем измотался. В одном предложении две ошибки сделал. Во-первых, не уважаемого, а многоуважаемого. А, во-вторых, не Бориса Витальевича, а его сына – Игоря.
— Один чёрт! Это папашка подарил машинку сыну-мажору на восемнадцатилетние.
— А вот Борис Витальевич хорошо тебя запомнил и настоятельно просил поощрить за примерную службу. Мы тут посовещались и решили…
— …звезду дать очередную.
— С этим успеется, молодой ещё.
— Ну, тогда премию отвалить — рубликов пятьсот, — улыбнулся я.
— Не угадал – дёшево себя ценишь, — продолжал издеваться Гринько. – Устал, говорю, — на две недельки в Турцию махнёшь к морю лазурному с супругой в отпуск.
Увидев мой протестующий взгляд, сразу поправился.
— Три недели, чёрт с тобой!
— Спасибо, только на берег турецкий что-то больше не тянет – стреляют иногда.
— Да, езжай хоть в Магадан! Только слово дай, что в местную кухню не полезешь, — он предостерегающе поднял свой тонкий палец пианиста. Впрочем, в последний раз он садился за инструмент ещё в музыкальной школе.
— Упаси боже! Мне тут своих хватает Иванов и Вано. Слово чести!
— Ну, тогда оформляйся и вперёд – по тундре на оленях, но позванивай регулярно для успокоения начальственной души. Привет Людмиле!
— Уж она-то тебя будет на руках носить! Только по ночам и встречаемся с ней, да и то не всегда.
— Часто вредно – приешься, — он был явно в хорошем настроении и я понял, что генерал Иван Царёв из управления сказал ему что-то приятное.
Внезапно осчастливленная Людмила головы не потеряла и по-хозяйски распорядилась моим нежданным отпуском.
— И думать нечего! Едем на Алтай к дядюшке, он недавно звонил, звал в гости. Грибы и рыбалку гарантирует. Там, Саня, настоящий космический курорт.
— Ну да? Скажешь тоже. Это который Спиридонов Егор дядюшка? Далековато будет, однако, — попробовал протестовать я.
— Да, ты зайди в интернет, а то кроме сводок преступлений ничего не читаешь. Там у них типа портала между космосом и Алтайскими горами. Надышишься свежим воздухом и напитаешься космической энергией. Поездом до Бийска, там встретят.
— Надеюсь, не конвой. А медведи не загрызут? Может, прихватить Макара?
— И не думай — у дядюшки целый арсенал.
— А разрешения имеются?
— А как же! Там все охотники – белку в глаз, дурака в лоб, — сыпанула она искорками смеха из своих больших серых глаз.
— Кончай эти ментовские шуточки, — погрозил я ей шутливо.
— С кем поведёшься, — и сразу погасив радость, добавила серьёзно. – У него там проблемы возникли, от работы временно отстранили.
— Кого-то по рёбрам пощекотал? – вспомнил я своё прошлогоднее отстранение.
— Да, один урка жалобу накатал, мол, меры физического воздействия применял во время допроса. Побои снял – пару синяков.
-Ну, это ерунда, отобьётся. Ты же понимаешь, что это просто повод.
— Есть и посерьёзнее дела — в городе траур сейчас объявили на два дня –сразу два молодых парня, сотрудника ГИБДД, утонули в реке.
— Пьяные, что ли, купались?
— Да, нет, какое в Катуни купание – вода холоднющая. Спасали подвыпившего нарушителя ПДД. Он убегал, в речку прыгнул от них и стал тонуть вдруг. Сам-то вылез на берег, а ребята — нет
— Странно всё это. Послушай, но Егор ведь капитан, кажется. И что, из-за какого-то уголовника заслуженного офицера полиции отстранили от работы? — искренне удивился я.
— Он помощник депутата, а судимости погашены, то есть чистый теперь, как стёклышко. Таковы ваши законы! — она надавила на «ваши».
— Законы не мы пишем, Люда, мы их исполняем, с учётом совести, конечно, — улыбнулся я.- Короче, собирай вещички – своих в беде не бросаем.
— На рыбалку мы едем, Саня, на рыбалку – хариусов ловить. А помощь только добрым советом.
— Так и я о том же. Как говорится, совет да любовь.
— Так ты женат, вроде, супруг мой дорогой! – Людмила даже замахнулась на меня.
— Так я про дядюшку – он же вдовец давно.
— Хочешь ему невесту из Москвы притащить? Так он не захочет – не любит он, когда много краски на лице.
-Ну, у тебя же практически нет, — улыбнулся я.
— Тебе просто очень крупно повезло. А ты до сих пор не понял своего счастья, дурень!
— Понял, оценил, боготворю и всю жизнь ношу на руках!
— Я уже и позабыла, когда ты последний раз носил, — печально прикрыла глаза Людмила.
Я схватил её и быстро перенёс на диван.
— Вот теперь верю, — сказала она, когда я начал с трудом расстёгивать пуговички на её новой блузке.- Эх, где твоя роскошная рыжая шевелюра! — добавила она, нежно поглаживая мой безвременно облысевший лоб.
Я, было, дёрнулся от обиды, но Люда держала крепко.
— Шучу, шучу! Есть ещё кудряшки червоные. Так идут к твоим тёплым карим глазкам!
Я, наконец, справился с блузкой…
Дядюшка ждал нас на привокзальной площади в Бийске около своей синей Лады.
— Город моей юности, — мечтательно произнёс Егор. – Тут я Лесотехнический техникум закончил. Почудил по молодости, наколобродил, потом армия и вот поменял погоны.
— Знаю, знаю я про твои подвиги на амурном фронте – тётушка покойная жаловалась. Вот, лучше и служил бы ты себе тихо и спокойно в дальнем гарнизоне и ждал, когда звёзды на плечи упадут, дядюшка.
— Ну, да. Пил бы водку и офицерских жён совращал. Ладно, замнём. Что говорить теперь?
После небольшой паузы вспомнил вдруг,
— Тут, кстати, совсем недалеко от Бийска — километрах в тридцати по Чуйскому тракту в сторону Барнаула — и Миша Евдокимов погиб.
— Это комик знаменитый этот — «Иду из бани – морда красная…»
— Он самый. Только не комиком он у нас работал, а губернатором края. Мзды не брал, ему за державу было обидно. И другим не давал.
— Так зачем он в политику-то полез? Прекрасным артистом ведь был, народным – не клоун с хохмами дешёвыми.
— Люди уговорили. Так надеялись все. Кстати, даже фильм о тех делах сняли — «Гражданин начальник – 3». Не смотрел? – не без гордости добавил Егор.
— Не надо ему никаких фильмов! – запротестовала Людмила. — Не совал бы нос, куда не надо, давно бы в лампасах ходил. И спал бы крепче по ночам.
— Ну, ты хватила, мать! Да, на кой ляд мне эти лампасы – перед начальством расшаркиваться на паркете? А вот подполковника могли бы уже давно дать, да и представляли не раз, но говорят – резкий сильно, — рассмеялся я. – Мене бы поближе к народу – к родным домушникам и щипачам. А фильм гляну, ужасно люблю я фильмы про ментов на сон грядущий смотреть. Такого про нас насочиняют!
— В жизни, конечно, немного по-другому было. Виновника ДТП наказали — вкатали два года, — сказал Егор с показным пафосом
— Да, сурово с парнем обошлись.
— Но учитывая молодой возраст и первую судимость, скостили один год, — зло пошутил Егор.
— И правильно! – в тон ему добавил я. – Главное не строгость наказания, а его неотвратимость! Подумаешь, помог губернатору на тот свет уйти. С кем не бывает.
— Нарушитель-то со всем семейством был. Не поверишь, хоть бы одна царапина у кого после столкновения на такой скорости! Мутно всё.
— Счастливчики! Похоже, свечку во здравие поставили перед катастрофой.
— Да, хватит вам ёрничать, менты-циники! – возмутилась Людмила. – Замечательный человек погиб, а вы тут зубы скалите.
— Извини, не будем больше, — примирительно улыбнулся Егор. – Только в нашей работе и без чёрного юмора иногда нельзя – крыша поедет.
— Ты про рыбалку там что-то обещал, – поспешил я замять неприятную и не совсем отпускную тему.
— А как же! У нас рыбалка шикарная — хариус, таймень, ленок в Катуни водятся, — широко улыбнулся Егор, лучась своими васильковыми глазами.
— А как насчёт зверья?
— Не настрелялся ещё по уголовничкам-то своим, опер? – юморил Егор.
Я понял – наш человек!
— Здесь живности полно, от уток до медведей. А в горах даже горные козлы скачут — архары.
— Слышь, Гоша, а ты не мог бы для меня на этих козлов архаровцев охоту организовать? Типа сафари, – сразу загорелся я
— Во-первых, не архаровцев, а архаров. Во-вторых, они краснокнижные, в заповеднике живут. Не по закону это. В третьих, не по чину тебе с ружьишком бегать там – звезда маловата.
— Ну, у тебя ещё меньше звёзды, положим, — чуть обиделся я.
— Зато много и все честно заработанные. А за архаровцев тебе не только погоны свинтят, но и всё остальное.
— Хватит вам ссориться, мужики – оба без лампасов пока, — примирительно улыбнулась Людмила.- Да и патриоты вы оба, смотрю, отечественного автопрома – на Ладах гоняете.
Все дружно рассмеялись.
— Мы народ служивый, нам Родину положено любить, а не барыш – блеснул синевой глаз Егор.
Узкая, но вполне приличная дорога понесла нас на юг к Горному Алтаю.
— Слева Сростки, — Егор кивнул в сторону родного села Шукшина. — Тут он правдой жизни от односельчан своих подпитывался. Жизнь мчится, как Катунь наша красавица и сестрёнка её Бия. Но сегодня заезжать не будем – поздновато уже, надо засветло успеть до места.
— Жаль. Очень хотелось бы поклониться родным местам великого писателя и актёра.
— Заедем ещё, без спешки. А на Алтае, говорят, сам Бог отдыхал, да и инопланетяне полюбили сюда наведываться.
— Ты это серьёзно?
— Вполне. Сам скоро почувствуешь энергию неземную.
Я невольно поёжился. Между тем дорога становилась всё неровнее – вверх-вниз, вверх-вниз, с сопки на сопку
-Ну, вот и приехали, считай, — показал он на городок. — Мой родной Последниковск.
— Наш родной, — поправила Людмила.
— Что-то название странное какое-то, даже немного печальное.
— Нормальное название, – с нажимом ответил Егор. — Просто дальше наши предки-переселенцы не пошли — тайга там глухая, места для пашни нет совсем. Народ алтайский живёт. Похоже на Горную Шорию, да сам всё увидишь.
Лада остановилась у частного дома с голубыми ставнями.
— Моя вилла, — засмеялся Егор. – И вилы тоже имеются, если вдруг враг у ворот…
— Не прибедняйся, дядюшка, у тебя тут целый арсенал. От роты отобьёшся! Да и какие враги могут быть в родном городе – все свои.
— Не скажи, Люда. Если по совести живёшь и служишь в царстве базарном, враги всегда найдутся. Завидуют.
— Да чему завидовать-то? На Ладе убитой ездишь, голова седая уже, а всё капитан.
— Тому и завидуют, что не хочу жить по их кривым правилам, точнее, понятиям. Понимают, что дерьмо, хоть и напаковались выше крыши.
-Ну, вот, ты прямо как мой Саня заговорил. Ну, вас! — возмутилась Людмила.
— Ладно! Замнём. А теперь в баньку самое время — пылюки наглотались все в дороге от души. А после уже сядем, пообедаем нормально.
— Вам первый жар, а я покуховарю пока.
Людмила занялась продуктами, а мы пошли топить баню.
В новой бане ещё пахло дубовыми брёвнами. Егор, уложил меня на почти белый полок, сам, тщательно выбрав веник, принялся парить.
— Хорошо работаешь, Егор! Благодать!
— А мы же ни финны какие-нибудь с их саунами. Мастерство банное у нас в крови – от дедов-прадедов, — и Егор от души плеснул воды на каменку.
Я уже немного поплыл, а Егор всё продолжал шаманить веником над моим обессилевшим распростёртым телом.
— Да, ты совсем запорол его уже, Егор! Он не привык. Вдовой хочешь оставить?- послышался вдруг возмущённый голос родной жены.
Егор как-то странно напрягся, а веник безвольно повис в его руке.
— А что? Я что-то не то сказала, — растерялась Людмила.
Наконец, Егор ожил и, протянув руку в её сторону, восхищённо выдавил,
— Рубенс!
Заинтригованный происходящим я поднял голову, и тоже замер, поражённый открывшимся зрелищем.
Тонкая белая батистовая рубашка на супруге сразу промокла от пота, явив миру формы достойные кисти великого мастера в первозданном виде.
Людмила быстро окинула себя взглядом,
— А ты что пялишься, старый греховодник? – возмутилась она и заметно покраснела то ли от смущения, то ли от удовольствия.
— Да, ладно тебе, племяшка, — попытался разрядить обстановку Егор. – Отцы-деды наши всегда всей семьёй парились – жар берегли. Ну, погорячился я – не Рубенс, а Кустодиев. Давай лучше я и тебя попарю. Только рубашку сними, толку от неё – как стеклянная.
— Попарить, говоришь? Хорошо, — Людмила выбрала новый берёзовый веник, размочила его в кипяточке и вдруг наотмашь хлеснула им по лоснящейся довольной физиономии дядюшки.
— Убивают! – дико заорал Егор и выскочил во двор.
В сумерках он и не заметил, что две соседушки, прислонясь к его забору, заболтались о ценах на картошку и огурцы.
— Ты, дыви. Дядько совсем голяком бигае, — поразилась пышнотелая Оксана, предков которой когда-то привезли на Алтай в столыпинских вагонах с Украины. – А ще млицинер.
— Так он что, при погонах париться должен, — возразила худощавая и бойкая Верка.
— Ну, хоч бы самый срам прикрыл!
— У кого срам, а у него достоинство. Мужик вдовый давно, что ушами-то хлопаешь. Твой–то алкаш уже давно на кладбище, а этот и не пьёт почти.
Егор, увидев нежданных свидетелей, целомудренно прикрылся веником.
— Ну, может, и дело ты говоришь…, — начала было Оксанка, когда из бани следом за Егором выскочила Людмила, повязавшая вокруг бёдер банное полотенце.
— Дыви. С чужой бабой парится! А ты говоришь…
Я высунул голову в окно,
— А ничего девчата-то, Веруня и Ксюша — расплылся я.
— О! При родном муже парятся. Извращенцы городские!
— Дура, ты Ксюха! Это племяшка его Людка со своим с мужем погостить приехала. Одетая она – разуй глаза-то.
Верка сразу пошла в атаку на Егора,
— Ты что это, обиду затаил на Оксанку-то. Дорогу к ней забыл совсем.
— Какие обиды! Вот гости дорогие приехали.
— Так зови и нас в воскресенье-то, Егорушка, познакомимся мы с нашим большим удовольствием, если угостишь хорошо.
Растерянный Егор только смущённо кивнул головой.
— Вот и договорились, жди, — довольная Верка ткнула Оксанку в крутой бок.
Вечером, когда вымытые до блеска и взбудораженные новой обстановкой, мы начали было слишком громко возиться в спальне, Егор постучал в дверь.
— Тише вы, молодые. Тут кругом вдовы одни как в войну. Услышат – прибегут, мужиков-то нет почти.
— От водки, наверно, мужички-то вымерли все?
— От жизни проклятой, Саня, от жизни. Водка – это просто лекарство горькое такое, убойное.
И вот пришёл день Большой рыбалки – на хариусов. Загрузились со снастями в лодку и отправились, борясь с сильным течением, к крошечному, но густо заросшему островку посреди Катуни. Лодку тщательно спрятали в крошечной бухточке.
-Тут рыбинспекторы иногда на катерах шустрят, — пояснил Егор. А мне лишние неприятности не нужны. И он быстро поставил небольшую сетку.
— Это для веса, улыбнулся Егор, а для удовольствия пойдём на тот берег – там перекат, хариус любит быструю воду.
Мы запрятались с удочками в кустах, и Егор стал инструктировать,
— Место секретное, никто больше не знает. Не высовывайся, смотри. Грузила и поплавка нет – ловим нахлестом. Леска по воде плавает с мормышкой и крючками. Хариус думает, что это муха, выпрыгивает и хватает, а ты не зевай, подсекай. Удочку подёргивай всё время, пусть думает, что муха живая.
Такой увлекательной рыбалки я ещё не видел. Время застыло, и азарт полностью отключил нас от суеты и тревог.
Примерно через час послышался низкий надсадный гул КАМАЗов.
— Это лесовозы лесодобывающего предприятия «Золотой кедр» Шульмана
.- Марека Щульмана? — обрадовался было я, вспомнив закадычного школьного дружка.
— Нет, Вальтера. Немцы, они пошустрее наших в бизнесе будут. Начинал с ларька, а теперь такими деньжищами ворочает.
— Зато наши лучше воруют. Такие схемы придумывают, не поверишь! – пошутил я.
— Ну, Вальтер-то и тут не промах. Вот, как ты думаешь, что они везут?
— Что тут думать – берёзу. Видно же.
— Кедр они везут. А берёзы только верхний слой для маскировки, Ну, а по накладным, конечно, берёза.
— А лесник куда смотрит?
— Он и выписывает. А куда он денется? В бригадах лесорубов большинство судимые работают и по серьёзным статьям. Будет квакать, закопают и пенёк сверху поставят, чтобы звери не разрыли.
Егор на время замолчал, потом сказал как бы через силу.
— А я сюда и не ходил с тех пор, как ребята потонули.
— Из ГИБДД? А причём тут они?
— Так они тут и потонули – прямо напротив. Жигуль свой спрятали вон там слева за кустом, хотя его всё равно за километр видно было. Потом этот появился на Джипе. Тоже слева.
— Кто?
— Ну, нарушитель этот нетрезвый. Только он сначала ровно ехал, как по струнке, а на подъезде к ним стал вилять, да ещё чем-то швырнул в них – вроде огрызком от яблока. Они, понятно, в Жигули и за ним. А он метров сто проехал и тормознул. Они к нему – он в воду. Метров десять отплыл и вдруг стал орать, мол, тону, помогите. Ну, пацаны штаны закатали и полезли спасать. Все трое нырнули на время, Потом этот выбрался на берег, а ребята нет.
— Откуда знаешь детали? Дело вёл?
Егор какое-то время боролся с собой, потом, всё-таки пересилив себя, выдавил,
— Не вёл. Видел я всё — рыбу тут как раз ловил.
— Так ты ключевой свидетель. Что же ты ребят не спас с лодки-то? Струсил?
— Струсил, — мрачно согласился Егор. – Побежал на ту сторону за лодкой, смотрю движение на том берегу.
-Ну?
— Не нукай! Двое из воды вылезли в чёрном, и ласты на ногах – там бухточка такая косая, только с островка и видно. На берегу третий у джипа прицелом бликует.
— Начитался про «морских котиков»? А ты представляешь, сколько стоит заказать таких исполнителей из-за каких-то пеньков! Ты хоть трезвый был?
— Я редко пью, Саня, ты же знаешь. А «пеньки» кедровые, как ты выражаешься, поистине золотые.
— Всё равно, можно ДТП организовать или таблеточку в чаёк вечерком. А ночью инсульт-инфаркт. Нет, не верю.
— ДТП сложно организовать — водитель мастер спорта по автогонкам. И нет гарантии, что оба погибнут. А смерть от инфаркта двух молодых и здоровых ребят очень подозрительна.
— И всё-таки…
— Ладно, есть вещдок. Посмотри картиночки и Егор начал показывать фото на смартфоне.
Фото были на удивление, чёткие. Вот двое в гидрокостюмах и ластах выходят из воды на песок в бухточке. Вот третий приник к снайперской винтовке, опёршись о джип. Раздеваются, поглядывая на реку…
Холодок прополз по спине.
— Тебя не заметили, когда снимал?
— Заметили бы, не говорили бы сейчас с тобой. Против солнца они были. Минуты четыре постояли, потом Джип свой завели и укатили.
— Страховал, похоже, снайпер. Правильно, что не выдал себя. Надо в полицию, Егор — не годится улики прятать.
— Толку-то. У них тут всё схвачено. Этот Шульман всех прикормил, а руководство наше городское всё на букву «б».
— Матриархат такой у вас воцарился?- удивился я.
— Всё шутишь? Нет, фамилии такие. Начальник отдела моего – Буханцов, мэр Последниковска – Баранов, владелец всех торговых сетей – Барышников, прокурор – Бурый.
— А судья?
— Былинкина.
— Наверно, нежная и чуткая дама.
— Ага, отзывается, если подарком угодишь
— Надо что-то делать, Егор. Ты же офицер, ведь никогда себе не простишь потом, что в кусты спрятался.
Егор тяжело посмотрел на меня и как-то обречённо ответил,
— Хорошо.
— У тебя есть хоть один верный человек в отделе полиции на примете.
— Имеется один, только светить его не хочу.
— Придумаем что-нибудь, — я хлопнул его по плечу, почувствовав себя охотничьим псом, взявшим след. – Не дрейфь, капитан.
Несмотря на шикарный улов, Людмила сразу почувствовала плохо скрытую напряжённость в наших словах. Сердце женское не обманешь!
— Случилось что? Что-то вы не больно рады своим красавцам хариусам, — Люда вопросительно переводила встревоженный взгляд с Егора на меня.-
— Да, — не выдержал Егор. Но это дела служебные, тебе лучше не знать. Всем так лучше.
— Я чем-то могу помочь?
— Можешь. Тут через два дома живёт наша новая сотрудница Юля на квартире. Красавица-брюнетка, типа Варлей в молодости, только тоненькая такая. Бесстрашная, между прочим. Тут двое беглых хотели ей полакомиться – соскучились без женщин. Одного до больницы живым так и не довезли. Второй в гипсе. Голыми руками!
— Ну и девушки у вас в отделении боевые!
— Она только что после школы милиции к нам попала. Ладно, слушай. Будешь проходить мимо по улице, скажешь, не останавливаясь, что, мол, Егору Спиридонову надо срочно связаться с капитаном Трофимовым. Есть очень важная информация. Только пусть это сделает без свидетелей и не в кабинете.
— Ясно. Вопросов нет. Только почему она на квартире живёт, а не в общежитии?
— Слишком красивая супермодель наша, — Егор не смог сдержать улыбки.
-Глаз положил, дядюшка? – подозрительно прищурилась Люда.
— А на неё все глаз положили.
— А мой не положит! – и супруга поднесла к моему носу свой весьма увесистый кулачок.
Вечером кто-то постучал в окно со стороны огорода. Под яблонькой стояла согнувшаяся старушка в клетчатом платке и с суковатой палкой в руках.
— Хозяин, пусти Христа ради, притомилась я, — послышался глухой надтреснутый голос.
— Заходи, мать, чего там,- пригласил Егор, не раздумывая. – Отдохнешь, рыбки свежей поешь. Хариус! – не смог удержаться от рыбацкой похвальбы.
— Хариусов ещё и не едала, — улыбнулась бабуля и сняла платок.
— Юлька! – ахнул Егор. Какими судьбами? И в таком маскараде!
— Трофимов сказал, всю информацию мне. Так безопаснее.
— Но сначала рыбку, ещё тёплая, — скомандовала Людмила
Торопливо расправившись с хариусом, Юля, явно повеселевшая, сказала,
— Нам бы пошептаться с Егором.
— Он в курсе всего, Юля, — кивнул тот в мою сторону.
В спальне Юля включила диктофон.
-Это обязательно? — насторожился Егор.
— Если не доверяете, не стоит и начинать. Мы все рискуем. Не переживайте, все материалы попадут в нужные руки. Я Вас когда-нибудь подводила, Егор Никитович?
— Ладно, — махнул рукой Егор. – Поехали.
— И всё-таки тяжело поверить, что «котики» ребят утопили. Очень дорогое это удовольствие.
Егор достал смартфон и показал фото.
— Вот это уже дело! – обрадовалась Юля. – Чёткость хорошая, можно будет лица увеличить, — и быстро скопировала фото на свой планшет
Утром Егор вызвал меня во двор покурить.
— Шепнули мне тут, что тобой очень интересуются.
— С чего бы это? Я простой мирный отдыхающий.
— Не знаю, но будь наготове, — и он сунул мне в карман ПМ.
— Ты что? Спалюсь я с этим Макаром к чёрту!
— Лучше год условно за незаконное хранение, чем пожизненное в лесочке под пнём, — Егор уже не шутил.
— Он хоть чистый?
— Чистый, проверяли. Один народный умелец из трёх списанных собрал.
В обед я решил прогуляться в магазин. Незаметно осмотрелся — всё было тихо, ничего подозрительного. Может, зря Гоша запаниковал?
Ассортимент был широкий – от пива до детских игрушек.
— Вам мальчику или девочке, — широко улыбаясь, спросила немолодая уже продавщица.
— Сынишке.
— Вот отличный подарок, — и она протянула мне ПМ.
— Оружием торгуете?!
-Так это игрушечный пистолет — из Китая вчера привезли, шариками стреляет — на сердце сразу потеплело – уважают нашего Макара даже в Китае. Отличная копия! Нет лучше нашего безотказного Макарушки. Для киллера, может, и Глок сподручнее – без предохранителя и многозарядный. Но наша задача не косить направо и налево, а защищать людей и себя.
Я машинально глянул на витрину и увидел за запылённым стеклом потрёпанные Жигули на той стороне дороги. Ребята с бритыми затылками и крепкими шеями не оставляли сомнений – по мою душу. Так, один за рулём, и двое готовы к захвату. У одного затылок и шея были особенно литыми. Амбал, машинально отметил я.
Я купил двухлитровую бутылку пива, вышел из магазина и долго, не спеша смаковал, наслаждаясь муками узников Жигулей. Надо сказать, что весь август стояло такое пекло, что даже вода в Катуни немного прогрелась. Обеденное солнце палило беспощадно. Терпите, ребята, у вас кондиционера точно нет.
Сунув пустую бутылку в переполненную урну, я двинулся за магазин, на ходу демонстративно расстёгивая ширинку.
За магазином находился сарай из шлакоблоков, лишившийся крыши и дверей при пожаре. Я быстро юркнул внутрь и подскочил к дыре в стене – кто-то из местных хозяйственных ребят украл пару блоков. Отличные бойницы!
Тут же из-за угла выскочили двое потненьких с Макарами, прикрытыми полами потрёпанных пиджаков.
— Не двигаться! – крикнул я в «бойницу», держа под прицелом парочку. – Майор полиции Зотов. Стреляю без предупреждения!
Толстый и мордатый ухмыльнулся,
— Кончай понты кидать, майор. Ты не в Москве.
— Я стреляю два раза. Первый — в живот, чтобы осознали свои заблуждения, второй — в голову, чтобы исправить допущенные ошибки. Оружие на землю! Считаю до трёх!
— Спокойно, майор! – нервно выкрикнул худощавый. — Мы при исполнении.
— А почему сразу не представились, как положено? Спрячьте оружие в кобуру. Почему сразу оружие вынули? Не по уставу!
— А по уставу оперов на мушке держать?
— У вас на лбу не написано, что опера, действуете, как бандиты.
— Ориентировка на тебя пришла – особо опасный, оборотень в погонах, прибыл для ликвидации предпринимателя Шульмана.
— Круто! Представьтесь.
— Старший лейтенант Шилов, сказал худой, а этот, он ткнул в сторону толстяка. – Сержант Топорков.
— Ну и фамилии у вас – криминальные.
— Нормальные фамилии, — немного обиделся старлей.
— Так, Шилов, предъяви удостоверение. Держишь двумя руками на уровне груди и медленно подходишь ко мне.
— Ну, ты даёшь! Всадишь в меня в упор.
— Там в ориентировке ничего не сказано о том, как я стреляю?
— Сказано. Служил в войсках специального назначения снайпером.
— Вопросы есть? Я не босяк — в упор палить.
Шилов, спрятав ПМ в кобуру под мышкой, медленно подошёл к отверстию к стене.
— Всё правильно, Иван Шилов. Спрячь.
— Теперь ты давай, — севшим голосом сказал Шилов.
— Смотри.
Шилов долго рассматривал моё удостоверение, постепенно приходя в себя и слизывая мелкие капельки пота с верхней губы
— Спрячь ствол, майор. Поговорим.
Я сунул Макара в карман и вышел в проём двери.
— Цель приезда?
— Отпуск. Поощрили за раскрытие резонансного преступления по горячим следам. А какой мой статус? Открыто дело против меня или есть основания для задержания?
— Дела нет, а основания имеются. Незаконное хранение оружия, угроза представителям правоохранительных органов.
— Чем? Пистолет-то игрушечный, китайский. В магазине купил, и я протянул старлею пластиковый ПМ
— Ты смотри, сержант, точная копия, а мы купились. Ты там не болтай только никому об этом – засмеют ребята. Отойди – прогуляйся немного.
— Так, муляж оружия изымаю.
— Да, какой муляж? Только что купил в этом магазине.
— Проверим.
И, понизив голос, продолжил,
— Егор мужик хороший, должен я ему крепко. Вытянул меня из одной истории чреватой. У самого сейчас неприятности, правда. Теперь главное, Шульман мужик щедрый, всем матпомощь выделяет. Кому положено. Так что не лезьте вы с Егором в это дело – на запчасти разберут. Ещё, Людмилу свою ни на шаг не отпускай – тут отморозков разных хватает. Отдыхайте себе потихоньку – грибы-ягоды, рыбалка. А лучше – домой.
Потом, обернувшись, добавил, – молодец, что приехал поддержать Егора, уважаю.
Происшествие сильно обеспокоило Егора.
— Так, отпуск заканчивается. Немедленно! Если с вами что случится, не прощу себе никогда.
— Да, что они предъявят? Пистолет-то игрушечный вроде как был.
— И ты думаешь, они поверили? Не дурнее ваших. Шилов мужик нормальный, а вот Топорков скользкий, не доверяю ему. Он у Барышникова в частной охране подрабатывает. Там судимых полно. Босяки, короче. А Макара верни.
— В таких обстоятельствах?
— Он не поможет, они предупреждены уже и, если что, встретят тебя «калашами».
Егор остановил свою Ладу в каком-то глухом и слепом – без окон — дворе возле вокзала.
— Без лишних глаз, как говорится.
Потом достал что-то из бардачка, развернул.
— Вот, возьми на память, — и протянул мне подарочный охотничий нож.
Я вылез из кабины, чтобы полюбоваться красивой игрушкой. Ножны расшитые, ручка из рога, а на широком лезвии нанесён красивый замысловатый узор.
Егор вынул сумки из багажника и спросил,
— Ну, как, нравится сувенирчик?
— Класс! Такого еще не видел!
— Наши, алтайские умельцы постарались.
И в тот же миг во двор с шумом ворвалась полицейская Лада, из которой выскочили капитан и двое с АКС.
— Всем оставаться на местах! Капитан Брусникин, — представился он. – Досмотр.
— Прямо здесь? — не выдержал Егор.
— А вы хотите в отделение? О, капитан Спиридонов! Ты же временно отстранен от работы, насколько мне известно. Нужны дополнительные проблемы?
— Да я только проводить на поезд племянницу с мужем приехал.
— Не переживай, мы проводим и посадим по месту назначения, — ухмыльнулся он и жестом приказал покинуть двор.
Егор обнял нас на прощание, поцеловал племяшку и тихо прошептал,
— Не боись.
— Всё-всё, капитан! И быстро, если не хочешь писать ничего.
— Так, начнём досмотр. Золото, камни, наркотики, оружие имеются?
— Золота и камней добыть не успели, вместо наркоты водочки иногда. Вывозим труп застреленного мной лично из Макара архара.
— Остришь ещё? Сержант Чумаченко, осмотри сумки!
Долговязый чернявый сержант расстегнул Людмилину сумку и глубоко запустил туда свою длинную волосатую лапу.
Из её недр он не без труда вытянул новенький розовый бюстгальтер.
— Документов на вывоз не имеется, — подчёркнуто горестно сказала Люда.
— Тогда изымаем. Сержант, примерь, не твой размерчик?
— Да и так видно – великоват. У меня грудь большая, но плоская, а вот дамочка грудастая, в самый раз.
Я сразу напрягся.
— Спокойно, майор Зотов. Отставить! Это тебе за труп архара. А что это у тебя в руках? Покажи!
Я глянул на два ствола АКС, направленных на меня, и вынул ножик из ножен, который ослепительно ярко сверкнул на солнце легированной сталью. Машинально принял боевую стойку, подпружинив ноги в коленях.
— Подарок на память – охотничий ножик.
— Ну и стоечка у тебя, однако, а хват — вдруг улыбнулся капитан, посмотрев на мои полусогнутые. — Хорош сувенирчик! – и внимательно осмотрев лезвие, добавил. – Новенький совсем, в деле не был. Спрячь в ножны и в сумку – подальше от греха. В горячих точках не приходилось бывать?
— Вторая чеченская, спецназ.
— А «звёздочку» на левой руке там же получив, — он показал на затянувшийся входной след от пули чуть ниже рукава футболки.
— Там. Сквозное, кость не задело.
— А кто учил ножичком работать? Не Алексей?
— Так точно! Алексей Изверов.
— А я сразу узнал его школу. Дай бог ему здоровья – многим ребятам его наука жизнь спасла. Слушай, похоже, мы с тобой в одной части служили, только меня ещё до тебя ранили. Как там дружки мои – Подлегаев, Пупов?
— Валерка был тяжело ранен, контужен, но выкарабкался, вернулся потом. А Вовы нет – снайпер достал. Да и многих нет уже.
— Ребята, в машину! — скомандовал капитан и, подойдя к Ладе, попросил. – Сержант Смирнов, подай пакет.
Постелив газетку не первой свежести на капот, поставил начатую бутылку водки, нарезанную колбасу и хлеб.
— Помянем наших, майор. Виталием меня зовут.
— Саня.
Потом отвёл в сторонку и еле слышно произнёс,
— Сейчас двигайте к вагону и сразу в купе – пора уже. Если кто тормознуть попробует, не церемонься.
— А если ваши?
— Из наших только мы здесь.
— Нелегалом операция, значит?
— Приказ, — скривился Виталий. – Да, если подойдёт такой мордатый, со шрамом от кастета над левой бровью, посылай — подставной. Только аккуратно – ещё своё не отработал парень. За багажом следи в оба, — и он незаметно для своих подчинённых вынул из кармана пакетик с порошком.
— Герач для меня?
— Типа.
— А подсунул бы?
— Не-а. Я не им присягал, державе.
— Тебя-то не достанут, что не выполнил приказ?
— Выкручусь, я же местный. У меня тут целое село родовое Брусникино возле верховьев Оби. Там все Брусникины – выручат, — и он, улыбаясь, похлопал меня по спине. – В гости давай к нам, братишка будущим летом с супругой. Рыбалку и баньку гарантирую.
— Там где встречаются сестрёнки Бия и Катунь?
— Родина, — сразу потеплела в улыбке синева его глаз.
Проводник нарочито долго изучал наши билеты, крутя головой по сторонам. Слева боковым зрением я заметил бегущую к нам фигуру.
Я подсадил Людмилу с сумками.
— Иди, устраивайся. Я сейчас.
Проводник попытался было преградить ей путь.
— Ты что, сволочь, мою жену лапаешь? По рогам захотел? – и Людмила ловко юркнула мимо него в вагон.
Крепкий и приземистый парень подбежал, тяжело дыша, и схватил меня за руку.
— Стой! Лейтенант Петухов, — запыхавшись, представился он. — Там на тебя это…женщина показала, говорит, кошелёк ты у неё украл. Пройдём в отделение, разберёмся.
Кроме шрама над бровью, я заметил у него на фалангах пальцев левой руки следы от двух неаккуратно сведённых татуировок «гаек» — перстеньков.
— Две ходки сделал, а теперь под мента косишь, сявка? Это тебя на зоне петухом нарекли?
Он пытался что-то ответить, но лишь глотал воздух сразу побелевшими губами. Я незаметно ткнул его пальцем и запрыгнул на ступеньку отходящего поезда.
— Что это с ним, — проводник испуганно косился на застывшую полусогнутую фигуру Петухова.
— Кажется, ломка. А ты, похоже, дурью приторговываешь, парень. Он ведь к тебе бежал за дозой.
Проводник лишь ошалело вытаращил глаза и попятился от меня.
— Ступеньку подними и дверь запри, а то выпадешь к своему Петухову, случайно! – и я поспешил успокоить Люду.
Потом вышел в тамбур позвонить полковнику Гринько, пока не пропала мобильная связь.
— Еду уже домой. Мешали тут немного сесть на поезд.
— Наверно, оставил там после себя гору трупов? – разозлился полковник.
— Я – нет.
— Ладно, понял. Опять свой нос не туда сунул. Диктуй номер поезда и вагона. Подстрахуем.
Егор позвонил недели через три.
— Тут у нас траур опять.
— Да ты что! Кого-то из ребят? Юлю? — вздрогнул я.
— Да, нет, руководитель нашего Верхне-Катунского района Баринов утонул в Катуни. Несчастный случай.
— Слава Богу! — сразу отлегло от сердца. — Давай, рассказывай поподробнее.
— Ну, приехал к нам в очередной раз этот Баринов из Верхне-Катунска отдохнуть. Мужик он строгий, ему девочек максимум до двадцати пяти подавай, а лучше до восемнадцати. Ну, и положил глаз на Юленьку нашу, попросил её показать достопримечательности. Она ему про горы и Катунь заливается, а его только одна достопримечательность интересует – та, что под юбкой. Ну, полез туда, а она взбрыкнула слегка от неожиданности. Руль выпустил мужик и с крутого бережка в Катунь нашу бирюзовую ухнули. Нет, она вылезла на берег и его вытянула, но у несчастного героя-любовника сердце остановилось от стресса. Не спасли.
— Представляю, как бедняжку сейчас прессуют из-за него!
— Это как сказать, кто кого прессует. Папаша её приехал — силовик генерал — и шороху тут навёл.
— Как же вы прохлопали, что папочка-то у неё в лампасах? Не могли пробить? Сыщики, едрёна корень!
— Не могли. Он не наш, из Конторы. Сейчас у нас в городе большая оперативно-следственная бригада работает от вас. Начальство зашаталось.
— Даже так?
— Мэр наш Баранов досрочно полномочия сложил – по состоянию здоровья. Ухудшилось резко. Шульмана в СИЗО пристроили, чтобы на следствие не давил. Судья Былинкина через месяц на пенсию уходит. А прокурор в больничку слёг – инфаркт тяжёлый.
— А ты-то как? Буханцов всё прессует?
— Да нет уже. Напился он с расстройства и сдуру в баню полез ночью. Ну, что-то напутал там с тягой и угорел.
— Ничего себе! Не успели уехать, а у вас там мор начался. А с чего это Буханцов так огорчился-то?
— Выяснилось, что ребята эти из ГИБДД тормознули несколько КАМАЗов и проверили накладные. По документам берёза, а в наличии – кедрач. Накладные изъяли и сдали начальнику, а он, как установлено, все документы по этому делу подчистил. Они же друзья с Шульманом близкие – вместе с девочками в баньке парились и всё такое. Исполнителей, кстати, взяли – двоих пока. Фото мои здорово помогли. Пошла раскрутка банды – кто заказал ребят, кто организовал, кто исполнил…
— Ну, тебя хоть к работе допустили уже?
— Да, исполняю обязанности начальника.
— Не фига себе!
— На днях присвоят майора – за мужество в бескомпромиссной борьбе с организованной преступностью, — голосом улыбнулся Егор.
— Во как! Это дело надо срочно обмыть, а то уже голова кругом от ваших новостей.
— Жду. Зимой у нас тоже классно! Лыжи, курорты бальнеологические…
— И космическая энергия.
— Ещё какая! Причём бесплатная, Саня, — улыбнулся где-то в алтайской дали Егор.
— Жди! Постараюсь вырваться. Только Макара смазать не забудь. На всякий, — улыбнулся я в ответ.