Пришел на кухню, смотрит мне в спину долгим, уставшим взглядом. Я этот взгляд даже спиной чувствую. Обернулась:
— Ну, что, мой старичок? Видишь, у меня блины потрескивают. Ты же ходил недавно. Понимаю, возраст. Пятнадцать лет – это вам почтение. Подожди немного, песа. Ты же умничка, ты подождешь.
Слушает внимательно, по-собачьи, по-кокеровски сосредоточенно. Уходит восвояси, тяжело клацая когтями. Он умничка, он подождет.
Наливаю тесто на сковородку, очередной блин швырчит, румянится. Сегодня пятница. А по пятницам у нас блинный день. Муж любит блины с мясом, я – с творогом. Сядем вечерком: я, муж, Ричи, будем уминать блины с чаем. Муж скажет: «У нас хорошая, дружная семья!» Дочки не хватает, она далеко — на другом конце мира. Мы её в скайп пригласим, отметим блинный день.
Ричи, не спеша, шагает на кухню. Пришел, сел, снова в спину уставился. Оглянулась. Взгляд умоляющий, с надеждой.
— Ричи, мальчик, подожди, сына. Уже скоро. Договорились, Рыжий? Ты же умничка, ты подождешь.
Встает тяжело, вдыхает, уходит. Он умничка, он подождет.
С блинами расправилась. Теперь – начинка. Фаршик обжариваю с лучком, с перчиком. Творожок развожу со сметанкой, сахарком, взбиваю в массу. Начиняю блинчики. Вкуснотища!
Присела минуток на пять в Интернет: туда заглянула, сюда посмотрела, там брехню проглотила, тут откомментировала. Пустое все. Пять минут вытянулись в сорок пять. Дерьмо, столько времени убила.
— Ричи! Гулять! Иди одевайся!
«Иди одевайся!» — значит, — «Неси поводок с ошейником!»
Не отзывается. Обиделся. К старости стал обидчивым.
— Ричи, ну, старичок, не дуйся. Ты же умничка. Где ты, Рыжий? – иду искать. На месте нет, в гостиной – нет. Заглядываю в спальню:
-Ричи, старенький мой сынок, где ты?
Ричи лежал между шкафом и тумбочкой. Глаза стеклянные, рот чуть приоткрыт. Смотрел сквозь меня, отрешенно, слепо. Я упала перед ним на колени. Подушечки лап холодные, весь твердый, как кукла.
— Ричи, ты не дождался… Ты же умничка, но ты не дождался… Прости, прости, прости…Я не успела, я не успела…, — слова выходили тяжело, неправильно, толчками. Горе навалилось разом, беспощадно, без предупреждения. Душило, ломало, рвало.
Не знаю, сколько так лежала рядом, гладила его окостеневшее тело, рыжую, волнистую шерсть. И только «Прости, прости, прости…»Как будто это «прости» должно было вернуть его к жизни. Сотни, тысячи, миллионы «прости».
Куда вы уходите, пёсы, куда попадаете? В рай? Может, в созвездие Гончих Псов? Ричи, ты меня видишь? Ты меня простил? Ты простил. Ты же умничка.
Посвящаю своему лучшему другу, Ричи, американскому кокер-спаниелю, который навсегда ушел в созвездие Гончих Псов.