Грёзы детства. Помню, своё детство в Минске. Послевоенные годы тогда не перешагнули за второй десяток, а западные умы пророчили пятьдесят, чтобы восстановить из развалин только то, что было до войны. Столько общественных бесплатных работ в это время насчитывалось, что времени на отдых в единственный выходной день практически не оставалось. Граждане сознательно и добровольно, как на рытьё окопов, коллективно выходили благоустраивать город и украшать свой быт.
Первым делом заботились о детях. Целый детский парк и детские площадки в каждом дворе со спортивными снарядами и песочницами ожидали подрастающее поколение с самого утра. Безрукие и безногие инвалиды присматривали за порядком из беседок, где никто не трогал картёжников, доминошников и игроков в кости, да и распитие горячительного в беседках всегда происходило мирно и без шума. О чём было шуметь калекам? Даже проигравшего «козла» не заставляли лазить под стол. Но к детям они присматривались внимательно и обо всём сообщали родителям со своими комментариями.
Кататься на колесе тогда означало пойти в парк на «аттракцион колесо обозрения». Почему аттракцион? Придумайте сами, но так колесо упоминалось в жестяной табличке рядом с ограждением.
Одиночное колесо, кроме колеса обозрения, встречалось только в моноциклах. Кататься на колесе могли «моноциклисты». Моноциклы-велосипеды существовали только в цирке. Моноцикл с электрическим приводом без сидения, оснащённый опорами для ног, мог тогда присниться только шизофренику. Сейчас одиночные колёса несут своих владельцев со скоростью авто по тротуарам, вызывая состояние аффекта у пешеходов, но поднимать что-то в высоту они не способны.
Первые колёса обозрения были со скамейками. Существовало выражение: — Не дорос до планки. Планка стояла перед входом. Возраст детей определяли ростом и пропускали их только с родителями, которые ставили подпись, что ознакомлены с правилами при покупке билетов. Но ноги и руки не зависели от роста и были быстрее мысли.
Дети ерзали, неожиданно поворачивались, извивались от нетерпения, вылезали из-под цепочки, а потом планки ограждения, лезли на спинку сидения. Они ловко освобождались от захватов родителей, визжали, пищали и плакали. Случаи гибели на атракционе за всё время во всех городах Белоруссии можно было посчитать на пальцах одной руки, но эти случаи впечатляли слабонервных.
Общественность как-то вяло реагировала на гибель детей после ужаса на пожаре в минском Дворце культуры Белсофпрофа на новогодней «Ёлке», после которой на Военном кладбище появилась братская могила.
Память сохраняла в голове и детские трупики вдоль дорог, и пожарища, оставшиеся от деревень, где сжигали живьём местное население.
201 шуцманшафтбатальон, четыре роты которого из 700 солдат и 22 офицеров состояли из добровольцев батальонов Ваффен-СС «Нахтигаль» и «Роланд», а также многочисленные зондеркоманды находились в общем подчинении обергруппенфюрера СС, генерала войск СС и полиции, Эриха фон дем Бах-Зелевски, начальника полиции сектора «Центральная Россия».
Вынужден написать о батальонах подробно, чтобы избежать упрёка во лжи. История подверглась ревизии вообще и в частности в отношении действий командиров некоторых рот.
В связи с этим вынужден напомнить, что добровольцы относились к основному составу батальона «Нахтигаль», находившемуся в оперативном подчинении командования 1 батальона полка «Бранденбург- 800», где диверсионно-разведывательных функций «Нахтигаль» не выполнял, а использовался, как эйнзатцгруппа, которая не относилась к EGr, не имела города приписки и штатных адьюнктуры и эйнзатцкоманд. Это позволяло проводить внезапные молниеносные секретные акции.
Привычка к смерти делала людей безучастными свидетелями после войны. Колёса обозрения просто стали называть колёсами смерти. Кто-то, очень партийный, услышал это выражение, и все такие аттракционы были остановлены. Из состояния консервации их вывели в эксплуатацию только при развитом брежневском социализме. Скамейки заменили поворотными площадками с ручным штурвалом, на поворот которого дети тратили свою энергию. Там, где такой возможности не было, ограничились просто площадками, усилив ограждение.
Новые забавы нынешнего времени намного опаснее в смысле последствий и рискованней в смысле вероятности несчастного случая. Колёса кажутся безобидной забавой, которая безопаснее канатной дороги.
У добродушных монстров есть своя верная публика. Способность колеса не только катиться, но и поднимать, удивительна. Удивительна и стойкость сооружения. Удары стихии не валят и не катят колёса обозрения.
Не упустите свой шанс присоединиться к «обозревателям», пусть даже окрестностей.