Девочка, двор, история и собака. Как всё повторяется.
История сыплется со стен прямо на голову. Соседи сыплют фразы про собачьи какашки, но только когда сами высунутся, чтобы вытрясти на тебя сверху свой придверный коврик.
Аве, америкосы! Вы снимаете свою обувь перед дверью, моете ей подошвы и сразу сушите в оконной форточке. Кто у нас такое может выдержать?
— Опять понаехали в галстуках!
— Они у вас взаймы не просят.
— Я за это должна смотреть на весь этот плиз?
— Тётя Фира, дайте взаймы!
— Иди уже, шаромыжник!
Вот так всегда! Девочка виновата за собаку, собака виновата за девочку. Все виноваты в том, что не пропали с глаз долой, а упорно мусолят эти самые глаза.
На самом деле, виноват почтальон, который опоздал принести пенсию.
У почтальона во всём виновата древняя пушка, вкопанная два века назад дулом в землю, чтобы всякие там чужие кареты не разрушали краеугольный камень жилища. Уже целых два часа назад письмоносец споткнулся о казённую часть бывшего орудия и расшиб себе нос.
Все перед всеми виноваты, все всем должны и все постоянно хотят. Это — жизнь! Да здравствует жизнь! Дайте ей место для истории!
— Тётя Фира! Уже несут пенсию!
— Что же ты молчишь, басенник?
— Я вам ничего не должен, вы мне не дали.
Долг красен платежом, почему не бросить уголёк за шаромыжника.
Жизнь продолжается!