Ташкентский дневник.
Многие из нас, наверное, помнят замечательную «Песню о Ташкенте» со словами: «Когда война опустошала, гасила окна городов, его земля теплом дышала, давала людям хлеб и кров».
Эта песня—благодарность Ташкенту за то, что принял, накормил, обогрел тысячи эвакуированных людей во время Великой отечественной войны. В Ташкент прибывали и прибывали эшелоны с беженцами, которых негде уже было размещать и нечем кормить. Прямо на привокзальной площади на одеялах сидели и лежали сотни женщин и детей. И всё—таки город всех принял, разместил, накормил.
Советская страна отплатила городу добром за добро, восстановив его после чудовищного землетрясения. И мне выпала счастливая возможность убедиться в этом. В нашей больнице начались кадровые перестановки. Начальник МСО—102, который создавал этот уникальный больничный комплекс в пустыне Константин Иванович , получил перевод в Подмосковье. На его место из Средней Азии прибыл другой руководитель, который, как новая метла стал «зачищать пространство» для «своих». Но что—то у него «не склеилось». И больница на 800 коек осталась без главврача.
Стали уговаривать на эту должность зав. кардиологическим отделением Анатолия Ивановича. Но он поставил условие: «соглашусь, если моим замом по лечебной работе будет назначена Волкова». Я была польщена, но, конечно, отказалась, т.к. любила свою работу зав. отделением функциональной диагностики и административная работа меня совсем не привлекала. Однако, Анатолий Иванович сумел меня уговорить. И меня вскоре направили на внеочередные курсы повышения квалификации для организаторов здравоохранения (главврачей и начмедов) в Ташкент.
Родные и знакомые переполошились: «Куда ты поедешь! Там же недавно было землетрясение! А вдруг оно повторится?». Но я, конечно, поехала. Итак, я в Ташкенте. 40 градусная жара после Мангышлака, мне была привычна. Хуже пришлось другим слушателям курсов: из Забайкалья и из Центральной России. Оказалось, что нас, русских было всего 4 человека. Остальные руководители из различных больниц Узбекистана, узбеки. Поселили нас в хорошем общежитии, сразу проинструктировали, как себя вести. Например, выходить вечером на улицу только в сопровождении мужчин—узбеков.
Сразу оговорюсь, что это «предписание» мы, конечно, не соблюдали, и никто нас не обидел. Наоборот, стоило постоять на трамвайной остановке или пройтись по аллее, как тут же появлялся, как из под земли, красивый смуглый парень с удивительно ласковыми глазами и вежливо спрашивал, не нужно ли что—нибудь? Услышав отрицательный ответ, тут же удалялся, не «приставал». Вообще с врачами узбеками в нашей группе мы как—то быстро подружились. После занятий кто—нибудь из них заходил в нашу комнату в общежитии и говорил: «Девочки, берите ложки и пойдёмте есть плов». Мы воспринимали это, как должное, тем более что плов у них, действительно, был очень вкусный.
Мы много разговаривали об обычаях наших народов. И с удивлением узнали, что узбеки очень любят «европейских», (так они называли нас, русских), женщин за их ум, красоту и независимый характер. Наши, мол, какие—то «забитые». Вот тебе на! Это как—то не увязывалось со словами врачей узбечек. Они говорили: «Будьте осторожнее с нашими ребятами, мы просто удивляемся, как они позволяют вам разговаривать с ними на равных и даже подшучивать над ними. Это мы на работе главврачи да начмеды, а дома не имеем права даже сесть за один стол с мужем, тем более перечить ему».
Ташкент поразил меня своей красотой и чистотой. Одни фонтаны на площади чего стоят! Вверх взмывает стена воды и, описывая дугу, падает в бассейн. Получается тоннель из воды, внутри которого спокойно гуляют люди, освежаемые водяной «пылью». Когда мы узнали, что в Ташкенте есть русский драматический театр, мы, конечно же, посетили его. Театр и игра артистов выше всех похвал. Когда мы, такие все нарядные, возвращались домой, обрушился ливень. Мы сразу намокли и решили, что терять нам нечего и пошли пешком. По улицам текли реки воды. Мы сняли свои туфли на шпильках, и пошли босиком. Получили огромное удовольствие, вспомнив детство, и шокируя прохожих.
Но где же следы страшного землетрясения? Их не было! Оказывается, по принципу круговорота добра в природе, все советские республики сообща восстанавливали разрушенный город. Нам показали: «Вот это белорусский квартал, это российский, это украинский и т.д.». Опять вспомнила слова песни: «Когда могучая стихия под ним взломала плоть земли, была с ним рядом вся Россия и все республики мои». Как же хорошо было нам когда—то всем вместе!
Но мой рассказ будет неполным, если я не упомяну район «старого города» Куюлюк. Выяснилось, что там живёт дальняя родственница мужа тётя Соня. Я решила её навестить. Я даже не подозревала, что можно заблудиться средь бела дня. Одноэтажные дома стоят глухими стенами, без окон и дверей «спиной» к абсолютно пустынной улице. Адрес я знаю, но указателей нет, прохожих тоже. Я даже растерялась. Но, в конце концов, дом тёти Саши я отыскала. Пообщались. Она рассказала о том землетрясении, их посёлок тоже пострадал.
Конечно, можно было бы рассказать ещё много интересного. Так что, не всегда мы выбираем дороги, иногда дороги выбирают нас. И это даже хорошо. Если бы я отказалась стать замом Анатолия Ивановича, то не побывала бы в Ташкенте. А он не спас бы мне жизнь. Но об этом в следующий раз.