Живём мы в центральном районе России, погода нас не балует, поэтому произростание винограда в наших краях, считается почти экзотикой. Сколько же сил и терпения понадобилось мне , чтобы этот экзот появился на моём участке. Но вот мои труд и терпение вознаграждены и на пятый год моих мучений у меня уже рос мощный и красивый куст сорта » Изабелла». Если на третий год жизни куст считался подростком, и на нём родилось несколько скромных кисточек, то уже на пятом, урожай был таким, что мы не знали, куда его девать. Мы одарили родных и знакомых, соседей и друзей. Наварили варенья, компотов. Наделали вина, надавили сока, а его было ещё столько, что прямо просто не початый край. Человек я по жизни не жадный, но тут расстроилась от того, что столько добра просто так пропадёт даром. Виноградная лоза у нас пущена на шпалеру и образует над крыльцом беседку. Передний двор заасфальтирован. Всюду разбиты клумбы и рабатки, есть малюсенький водоём даже. Также есть и овощные грядки со всякой всячиной как то: морковка, томаты, баклажаны, редька, перец. Имеются ряды клубники и земляники. А ещё у нас есть птичий двор, где обитает все возможная птица. Это и домашние серые гуси, утки кряквы, индоутки, индюшки и разные породы кур. Вот и пришла мне в голову мысль, а что если впустить в передний двор птицу . Конечно же нагадят. Но, дорожки подмету, где грядки будет удобрение, а от винограда освобожусь с пользой. Подумала и сделала. Первым делом мои питомцы, накинулись конечно же на грядки, где не смотря на конец октября, буйно разрослись сорняки. Вмиг очистив территорию, они направились теперь уже к винограду. Ну, что тут началось, это надо было видеть! Петухи стали драться друг с другом, потом с индюками. Те в свою очередь, превратившись в корабли, с надутыми парусами, стали топтать тех, кто меньше ростом. Поднялся настоящий Содом и Гоморра. Шум, гам, крики. Но вот все успокоились и принялись с жадностью поглощать виноград. Петухи очень любят спелые ягоды, а уж индюки так просто обожают их. От обилия плодов, шпалера низко опустилась и петухи, чуть подпрыгнув, срывали целые кисти. Индюки срывали ягоды, прямо стоя на асфальте, не утруждая, себя ни какими манипуляциями. Иссиня чёрные ягоды будто проваливались в их ненасытных глотках. То, что ронялось, тут же подхватывалось теми, кто ниже этих гигантов: утками, гусями, курочками бентамками и всякой другой мелочью. Я от души радовалась, глядя на такой эффективный сбор урожая. Все низы были на совесть чисто оборваны. Но всему бывает конец, закончилась и эта акция. Чувствовалось, что сборщики насытились, потому что вся ватага потянулась снова на грядки, но теперь уже, чтобы попортить мои под зимние посевы. Зобы их были плотно набиты сладкой массой, и им хотелось теперь, уже только погрести мягкую землю грядок. И не правду говорят, что курица гребёт землю, чтобы найти что — то съедобное. Нет, она гребёт всегда, не зависимо от того, наполнен её зоб, или пуст. Это привычка, это многотысячный инстинкт, который, конечно же спасает свою хозяйку, от голода. Там копнул да клевнул, оно и сыт уже. Недаром, же пословица гласит: Курочка по зёрнышку, желудок и полный. Своих питомцев я очень люблю, но такого удовольствия я им не могла доставить. Водворив их обратно на их законное место, я принялась за уборку территории, что похожа была на поле, после битвы . Перья, раздавленные ягоды, помёт — награда за удовольствие, — но и чистая шпалера с низу. Что же, за всё нужно платить. Позже, если позволяло здоровье и под настроение, я набирала целое ведёрко, всё ещё сочных и привлектельных ягод и несла своим гурманам. Они налетали на меня всей ватагой и нужно было крепко стоять на ногах, чтоб не упасть в центр этого скопища. Петушки корольки взлетали мне прямо на плечи, и я кормила их с руки. Индюки и петухи бройлеры верховодили во всех этих пирах, выхватывая целые кисти и удирая в укромные уголки, чтоб не делиться ни с кем своей удачей. Не один раз приходилось мне возвращаться к ним с угощением, чтобы они утолили свой голод в этом деликатесе. Я сама, тоже частенько угощалась ягодами, находя их вкус превосходным. А вот задул сиверко, кисти скукожились и потеряли свой привлекательный вид. Всё реже я соблазнялась этим лакомством, ну а уж когда ударили морозы, я и вовсе потеряла всякий интерес к этому объекту. Во первых, с наступлением холодов большую часть птицы я продала, оставив малую толику на племя. Во вторых, виноград остался только в верхней части шпалеры и достать его было совсем не просто, хоть и было его ещё предостаточно. Ну да что же поделаешь? У меня получалось как в той басне» Лисица и виноград» око видит, да зуб неймёт. А вот и настоящая зима приспела. Земля лежала под тончайшей серебряной кисеёй, укрывшей все наши недоделки, все огрехи. И может зима делает нам медвежью услугу этим, но всё же, время года прелестное. Белизна девственная. Воздух хрустальной чистоты и хочется пить его, хоть и обжигает он своей свежестью. Бодрит, красит щёки румянцем и зовёт на горку кататься на лыжах или санках. Или же бродить по лесной просеке, утопая по колено в пушистом снегу и слушая первозданную тишину леса. А то ещё можно играть в снежки, если снег влажный. Но вот зима набирает силу. Мороз всё крепчает, всё злее щиплется за нос, за щёки. И вот уже замёрзшие губы, замёрзшие щёки, замёрзшие руки и выкатившаяся из глаза слезинка, уже драгоценный камешек на щеке. И пусть он без огранки, но искрится и сверкает, сотнями солнц, что отражаются в нём. Солнце в зените, а мороз всё сильнее и хочется уже в тепло. Управив, своё небольшое и теперь уже, немудрёное хозяйство, я собираюсь заняться штопкой носочков для своей внученьки. Пристроившись у окна, там и светлей, да и батарея под ним согревает озябшее тело, я первым делом, любуюсь видом своего двора. Шпалера искрится серебром, и виноградины кажутся драгоценными камнями в ажурной оправе из финифти. Живая изгородь из бирючины, горит белым пламенем на солнце, а сверху кровенееют ягоды красной рябины. Видно проказник ветер накануне, по озорничал и оборвал кисточки, с рядом стоящей молоденькой красавицы. Вот и алеют они, пристроившись на живой изгороди, соблазняя пичуг, подлетать как можно ближе к человеческому жилищу. Листочки на деревьях, что не успели упасть, теперь тоже кажутся произведением искусства. Они, как замысловатые изделия кубачинских мастеров, с гравировкой и напылением из морозных кружев. Любуюсь я видом из окна, и душа прямо поёт от этой красоты. Но сколько не любуйся, а намеченная работа ждёт тебя. И я принимаюсь за дело. Вот занимаюсь я своим делом, а за окно прямо тянет взглянуть, ещё разок — другой. Уж больно красота там неописуемая. И, что же, смотрю в окно я, а на шпалере сидит свиристель и лакомится ягодами винограда. Радуюсь я. Поклевал и улетел. Одиноко на улице, мороз загнал всех по тёплым домам, к горячим чайникам и вкусным ватрушкам. Увлеклась работой и я. Вдруг за окном, вжик, будто стая стрекоз летом над прудом. Выглядываю в окно, а там, на шпалере уже десятка три чубатых птах и все заняты делом, поедают виноград. Нечаянно задеваю тюль и, вжик, никого опять. Но проходит буквально пять минут и снова, вжик и, уже на шпалере усеяно гостями. Сотни три, не меньше и все с жадностью поглощают мороженые ягоды, никого и ничего не замечая. Видно уж очень голодны мои пернатые гости, что так смело и так близко приблизились они к человеческому жилищу. Они клюют, не ссорясь, и не обижая друг друга. Пригодился, пригодился мой виноград, ликует всё во мне! Но бесёнок, что живёт в каждом из нас, вдруг искушает и меня. Я теперь уже специально стучу в стекло и опять, вжик и, все пичуги расселись на проводах, на соседской красавице берёзе, что и зимой выглядит просто чудесно. Распушив, от мороза свои веточки, обрамлённые инеем, она похожа на красавицу — невесту, что одела стыдливо фату, собравшись под венец. И талия тонка, и одежда белоснежна, и драгоценности сверкают до рези в глазах, ну действительно, только под венец. И чуть погодя, вжик и, вся стая снова на шпалере. Теперь я сижу, затаив дыхание и замерев в немом восхищении. Одного жаль, что казавшаяся уйма винограда, оказалась малой толикой для такой оравы. Не более сорока минут и урожай собран окончательно. И вот снова, вжик и, мои гости вспархивают ввысь. Но они не улетают, куда — то далеко, где можно вот также найти что — то съедобное, а рассаживаются снова на проводах, берёзке, антеннах. Сидят, смотрят на мой двор, пересвистываются о чём то. А мне уже не грустно, мне хорошо и радостно. И хочется верить, что эти пичуги не просто так сидят и смотрят, а своим свистом, благодарят меня и запоминают, где им накрыли стол с вкусным угощением. И что на следующий год, они вспомнят гостеприимных хозяев и прилетят ко мне снова. А я, с нетерпением стану ждать их и молиться всевышнему, да и сама приложу все усилия, чтобы урожай, на следующий год, удался. Пусть прилетают мои пернатые гости и радуют своим появлением, и напоминанием нам, что есть всегда, кому помочь в трудную минуту.
