— Волхв… Я знаю тебя…, и я знаю ваш мерзкий народ… славянский народ… — Главный Инквизитор остановился пред стоящим с высоко поднятой головой седым человеком крепкого телосложения в одежде, расшитой обережными знаками и магическими слваянскими символами и взглянул в его ясные голубые глаза, — Я не буду пытать тебя… просто знаю то, что пытки не для таких как ты… Непроницаемая маска на лице Главного Инквизитора на краткий миг слегка дернулась… — Да, знаю – сломить тебя невозможно… Что ж… от тебя не узнать мне то, куда ты успел отослать Книгу Знаний твоего народа. Это так… ты не скажешь… я скажу тебе: ее ищут уже… и твою женщину ищут… много моих людей заняты этим. И много злата я положил за знания Этой Книги тому, кто хоть что-то расскажет о ЕЕ Пути. Не только мои люди ищут ее уже, но и среди твоего народа находиться те – кто хочет разбогатеть… нелюдь – так ты их называешь. Нелюдь при власти вашего рода и не смела мечтать о возвышении… столь быстром возвышении, что дает мое злато…
— Нет блага в таком возвышении, – не отводя взгляда, ответил ему волхв, — За все злато земное невозможно нелюди возвыситься выше своей варны, не пройдя естественный путь развития в Человека, указанный моими предками… зря только тратишь злато свое, пришлый чужеземец.
— Так, волхв… невозможно… да только надо ли… надо ли нелюди стать Человеком? Зачем ему это… он же не знает совсем, что ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК… ты – знаешь, волхв, он — нет. Зато он знает то, что со златом моим он в миг поднимется над такими же как он. И не страшит многих нелюдей ваша богиня Карна… жить сейчас они хотят, а не трудиться из жизни в жизнь над душами своими… так, что злато моей церкви – сила моя… и время теперь мое.
— Так, твое время теперь, — ответил волхв,- Боги мои предупреждали нас, что будет ночь… ночь Сварога в чертоге Лисы. Который год уже время твое, Лис христианский… многие книги успел я схоронить в надежный местах, у верных людей. Не лично мне верных – нашим Богам и в Вере живущих. Пройдет время и кончится Ночь…
— Долго ждать придется… — ухмыльнулся, перебирая рукой свои четки Главный Инквизитор – долгая будет ночь, ты точно ее не переживешь.
— Не во мне дело, Лис. Ночь рано или поздно сгинет, настанет рассвет, настанет утро и день Сварога в чертоге Белого Волка, — полным спокойствия голосом ответил волхв, — не во мне дело, я свершил все возможное для сохранения Знания моих первопредков, в силе Его крепкой славян моих и Богов наших. Пройдет тысяча лет, и мы снова встретимся с тобой, Лис… и тогда уже мое время будет – время Волка. Знаешь волка, Лис? Того, что наводит порядок в природе… того, что все слабое, ненужное и противное самой Матушке Мидгард-земле убирает?
Маска на лице Главного Инквизитора неровно дернулась, и он спрятал лицо в тень капюшона церковной рясы, опустив голову. После долгой паузы он сказал: — Что будет через тысячу лет ни я, ни ты не знаем, волхв.
— Ты не знаешь, Лис. Боги мои знали это задолго до начала Ночи и мне это известно. Утро будет, я вернусь на Мидгард-землю… и найду тебя, чтобы снова взглянуть в глаза твои, кои ты спрятал в тень… если к тому времени Мидгард не скинет тебя с лика своего. Зло – твоя сила теперь… зло – временно и ты сам это знаешь. Нет силы у зла твоего против Космоса, его законов, Закона Богов и Мидгард — Земли Матушки. Временна сила зла твоего. И слово мое твердо: Тако Бысть! Тако Есть! Тако Буде! — сказал волхв.
— Ладно, волхв, если встретиться нам предначертало будущее, встретимся. Узнать бы только нам тогда друг друга случилось… — ухмыльнулся, открыв снова лицо свое Главный Инквизитор, — Вернемся в теперешнее время, волхв. И тут я уверен в том, что будет… с тобой. Как я уже говорил – пытать я тебя не буду, я сожгу тебя на костре прилюдно… чтобы люд твой славянский дрогнул от того, что Боги твои славянские не смогли помочь своему волхву-служителю. Пусть видят слабость Веры твоей. Да и жена твоя придет на смерть твою глянуть… она нужна мне – женщина твоя… она с книгой ушла, она знает где Книга. Волхв, знаю то, что, если бы ты собой не пожертвовал и не отправил ее спасти Книгу… не смогли бы одолеть вас двоих мои люди. Скажу тебе, волхв… только тебе скажу… ты – Маг и я – Маг… я уважаю Силу твою и Силу магии. Одна – это Сила — знаю, только каждый из нас разному служит, используя Силу. Также знаю и то, что нет силы такой ни у одного самого сильнейшего мага, что могла бы противостоять Силе Любви. Тем более силе Любви твоей и женщины твоей … вашей Силы… одной Силы на двоих. На то я и Главный Инквизитор, чтобы знать о враге своем. Признаюсь, тебе, волхв – Сила любви ваших женщин велика… и сила любви вашего народа к Земле велика… непостижимо велика…, и я восхищен этим явлением. И, волхв… я очень часто думаю о том, как использовать Силу мою – Силу Мага, чтобы подменить ваше понимание Любви, извратить и обессилить крепость семей ваших… и я буду экспериментировать с этим, не жалея сил и злата, раз за разом день за днем развращая мужей, жен, дочерей, сынов ваших… чтобы разнуздать их, и чтобы взнуздать после… но, волхв ты уже этого не увидишь… Прощай, волхв, это последний наш разговор. Утром… завтра утром я буду просто смотреть, как будет гореть тело твое на кресте… и смотреть туда, куда ты кинешь свой последний взгляд свой, прощаясь с любимой своей. Все, волхв… будешь на Небе – передай привет Богам своим!
— Передам, главный Инквизитор, обещаю! Только разная у нас с тобой Высь: у меня – Небеса – нет Беса, у тебя Небо – нет Бога… И… утром… завтра утром не жди от меня подарка… время только здесь на Мидгард-земле существует… в Небесах же – Вечность… это другое мерило. Я в Вечности дождусь Душу любимой жены моей, когда придет и ее время. Радости же быстрой встречи нашей ты от меня не дождешься, – ответил волхв, — И предупредить тебя хочу в исканиях твоих секретов народа моего – тех, кто славит Янь и Инь… ежели разгадаешь ты секрет того, как любим мы друг друга Бога Ведая, то отвергнешь тогда ты Бога Яхве своего, ибо бессильным ты станешь в злобе своей сразу пред Силой Любви… Все, иди… мы все сказали друг другу. И… как достойного Врага своего… я благодарю тебя за честность слов твоих… и хоть ты играешь на другой стороне и магия твоя черна и замешана на крови безвинных жертв… ты – сильный Враг. Иди, Мой Враг, и помни о нашей встрече в Грядущем. Прощай, Главный Инквизитор!
— Прощай, Волхв! – Главный Инквизитор, спрятал четки с крестом глубоко в рукав рясы, и повернувшись, вышел из темного подземелья.
Как только лязгнула петлями тяжелая дубовая дверь, напором воздуха погасив слабо горящий в подземельном помещении огонь, наступила непроглядная тьма.
— Эх, взглянуть бы в последний раз своей жизни в полное Небо звезд – подумал волхв – ощутить всю глубину и бескрайность его… порадоваться ему… как радовался я вместе с Радой моей…. В памяти его разума возник образ любимой. Он ясно представил ее образ и почувствовал, что мысли их связали друг друга.
— Любимая моя, Рада моя… Радость моя, прошу тебя… я прошу тебя не приходи завтра на казнь… Рада, тебе не зачем… не зачем это видеть… прошу тебя, – не ходи на казнь, – мысленно начал он разговор с ней.
— Нет, я приду… любимый мой, услада очей моих… я приду… я… я хочу в последний раз взглянуть на тебя… я смогу, я не выдам себя…. Не проси… ты знаешь, что я всегда уважала мудрость твою… не волхва только мудрость… мудрость мужскую твою… и всегда доверяла словам твоим… каждый раз убеждаясь затем, в правильности принимаемых решений твоих… но, любимый мой, прошу тебя… только не в этот раз… не заставляй меня ослушаться тебя… не проси, не требуй – я приду. Просто пусть в памяти моей отпечатается момент этот… пусть так, я хочу видеть тот путь, которым ты уйдешь в Небеса Рода нашего… чтобы… чтобы, когда придет время окончания и моей жизни я смогла быстрее найти тебя… я так решила…
— Хорошо, Рада… любимая женщина моя… жена моя… пусть в этот раз будет так… только не выдай себя, я предупреждаю: Главный Инквизитор допускает, что ты придешь…. Этот Лис очень хитер… он будет ждать…
— Я знаю, родной мой… не беспокойся обо мне… нет такого хитрого Лиса, чтобы смог сравниться с такой Волчицей как я…
В памяти волхва возникла картинка того момента, когда он вместе с Радой шли вместе по жёлтому полю, налитому тугими колосьями хлебов, в сторону опушки леса недалеко от Чернигова. В суме его была Книга священных знаний, которую несли они в дальний скит, чтобы схоронить у надежных людей. Несколько лет уже кряду, после крещения Руси князем Владимиром, христианские священники с диким остервенением старались отыскать знания славянского народа. Те книги, что не представляли определенного интереса они сжигали на месте, другие же – редкие книги магических заклинаний они старались заполучить любой ценой – оплачивая огромными деньжищами любые малейшие сведения, желая получить их. Одной из этих редких книг была и эта Книга. Они почти подошли уже к самому краю опушки леса, как с вершины близлежащего дерева вспорхнул, громко крича, черный ворон и сделав пару кругов, чертя край открывающейся поляны, улетел в глубь леса. Волхв подал знак Раде остановиться, снял суму и одел ее на плечо Рады. Они встали спиной друг к другу. Через несколько мгновений из леса выбежало множество княжеских дружинников, окружив их плотным кольцом. Волхв быстрым движением очертил круг вокруг себя и Рады и сурово взглянул на людей, остановившихся перед очерченным его посохом кругом.
— Рада, – Обратился он к своей жене, – Силы не равны, их слишком много. Ты должна будешь уйти… и сделать все возможное, чтобы Книга попала в наш скит к нашим верным хранителям.
— Я не брошу тебя, Святослав! – ответила она – Нет, вместе мы справимся… я не уйду!
— Рада, слушай меня… Времена уже не те, что раньше… сумрак пред ночью Сварога сделал уже свое дело, Боги уже не могут помогать нам так, как раньше… теперь приходиться с каждым разом все более и более полагаться на свою личную силу… возможно, мы справимся вместе с тобой… но есть риск… я не могу пожертвовать Знанием… тобой и той зародившейся жизнью, что теплится во чреве твоем. – сказал волхв – Ты уйдешь – я сказал слово! Сейчас я закружу вихрь… будь готова… как только я дам тебе знак – оборачивайся волчицей и уходи! Ты ясно поняла меня, Рада? Ответь!
— Я поняла тебя, Святослав! – сказала в ответ Рада – Я дойду! Прошу тебя только об одном – постарайся выжить… и тоже прийти в скит… ради меня… ради нашего будущего ребенка… слышишь?
— Да, слышу! Я постараюсь, жди моего знака – ответил волхв, поднял левую руку в Небеса и начал произносить слова заклинания, призывающего помощь Перуна. Он медленно чертил посохом круг воображаемой линии перед врагами и из-под этой черты начал зарождаться вихрь энергии дикой природной силы, вырывающей траву и мелкие кустарники из земли, подхватывающий их вместе с землей и пылью, унося потоком вихря высоко к облакам. Нападавшие не решались зайти за невидимый круг, но также и не спешили убежать, отступив назад несколько десятков шагов. И вот, когда до замыкания вихря в круге осталось несколько мгновений, волхв дал знак Раде и сказал: – Приготовься! И, затем, уходи! Иди быстро, не останавливаясь, я буду кружить вихрь столько – сколько смогу. Рада, иди! Да поможет тебе в лесу Бог Велес и все Боги нашего рода!
Своей спиной, через мгновенье, он почувствовал пустоту, а боковым зрением увидел, как слева от него пронзила круг черного вихря серебристо-серая спина волчицы, в стремительном рывке бросив свое тело в сторону леса.
Волхв держал вихрь энергии на пределе своих магических возможностей, ощущая, что минута за минутой Сила его начинала уже иссякать. Он взглянул вверх в небеса, начинающие уже меркнуть, оставляемые заходящим солнцем.
— Боги мои… — мысленно обратился он к Небесам – Почему так, Боги? Почему же, как раньше не в силах я восполнить силу свою вашей Силой, что мог я свершать ранее и ночью, и днем? Как же так?
Волхв опустил левую руку к земле, окончательно почувствовать, что энергия Перуна перестала струиться в его ладонь, и поставил посох пред собой, повернувшись в сторону леса. Через некоторое время вихрь осел полностью, проявив улегшейся пылью, очерченный Магом круг.
— Ну? – обратился он к стоявшим поодаль людям князя – Ну, кто первым осмелиться разорвать круг?
Тут раздался вскрик голоса из толпы стоящих: — Глядите-ка… глядите: баба… баба, что была с ним исчезла!
Из толпы вышел высокий и крепкий дружинник, подошел прямо к волхву и, взявшись рукой за посох, сказал: — Нет более силы в тебе, всю силы отдал ты, вихрь кружа… солнце село уже и Ярило твой не в помощь тебе теперь… отдай посох, я отведу тебя в Чернигов… там важный человек, прибыл от князя Владимира… он и решит твою судьбу…
И затем, обернувшись, скомандовал: — Чалый, возьми людей и в лес… ищите бабу… найти ее… быстро!
Часть людей отделилась от отряда и во главе с Чалым двинулась в темный лес. В нескольких километров от опушки, в самой непроходимой человеку чаще остановилась волчица с висящей на теле ее сумой, и обернувшись, долго-долго смотрела назад, вслушиваясь в тишину ночного леса. Затем, выйдя из непроходимой чащи на свободное пространство леса, волчица обернулась женщиной… которая вознеся вверх руки, произнесла: — Бог Велес, Повелитель леса! Я Рада – жена волхва моего рода… я обращаюсь к тебе: запутай преследователей моих! Пусть сгинут они, алчущие моей крови… и пусть Чернобог заберет себе их души — врагов рода моего!
Волхв, оторвавшись от воспоминаний недавних событий и мысленного общения с Радой, вновь осознал себя в кромешной тьме подземелья. Мысль о предстоящей казни и предстоящее окончание собственной жизни не страшила его.
— Костер… — подумал волхв — Костер – достойное завершение жизни моей… раннее, но что делать… жизнь моя в руках Бога Рода моего… момент завершения жизни моей во власти Его. Завершить жизнь во имя моих Богов – достойная смерть славянина. Не каждому в эти смутные времена выпадает такая благость… благость достойно покинуть Явь, в пламени огненного костра отправиться в пределы Прави… Боги мои, обращаюсь к вам и славлю вас в Слави Вашей, благодаря за эту возможность! Пусть завтра примут Небеса душу мою… пусть хватит силы духу моему поднять ее в пределы Прави быстро и безпрепятственно… Семаргл – Небесный Огненый Пес, Бог – покровитель чертога моего в котором я рожден был в это раз на Мидгард-земле, помоги мне завтра в этом в нужный момент, когда жизнь оставит грубое физическое тело мое…
В раздумьях его прошли несколько часов до того самого момента, пока снова не скрипнули петли открываемой двери. Вошел стражник с факелом в руках, остановившись рядом с дверным проемом, осветил пламенем горящего огня пространство и пропустил вперед вошедшего христианского священника, который встал перед волхвом и сказал: — Волхв, я должен спросить тебя… хотя, впрочем, твой ответ мне известен, но спрошу: желаешь ли ты, варвар, обратиться в истинную веру Христа?
— Иешуа из Назарета? Того, кого религия твоя Христом называет, деды мои, волхвы славянские знанию духовному обучали. Те самые, что к яслям пещеры грота дары в ночь его рождения Дары Небес принесли с Востока. Это вам он говорил о том, что не надо ходить на север от дома Израилева, что там славяне в праведности веры живут своей и учить их нечему, кроме как самим учиться у них… И вам он слово свое глаголил – Иешуа из Назарета, чтобы детей Израиля спасти, погрязших в разврате, сребролюбии и невежестве… не трать время зря на меня. Религий и верований много сейчас появилось на земле, а вера моя, вера предков моих – одна… и многие тысячи лет Вере моей уже на Мидгард-земле! – ответил волхв.
— Ну… так, волхв. Ты силен духом и знанием своим… но таких, как ты не так уж и много среди народа вашего. Злато мое находит многих среди вас, кто переходит в мою веру… — священник поморщился – в христианство.
— Врешь, не так уж и много их среди родов моего народа! Так и есть, поп… страхом гонишь ты некрепкого разума люд в церковь свою… да златом продажные души скупаешь… – ответил волхв – Но, придет время и кончится страх. И вспомнят люди себя, очнется ото сна народ мой – славяне очнутся и плохо тебе станет… все то, зло, что ты творишь и весь страх, что ты в людей вселил – все тебе и всем твоим священникам вернется сторицей! А мой Бог – Сварог меня рабом не называет!
— Может и будет, когда это, волхв… а может и нет… тебе-то откуда знать это?
— Я знаю это. От Богов моих мне это давно известно. Это христианство твое пишется такими как ты и усилием страха насаждается. Но нет страха и зла вечного. Ночь не вечна… и забвение памяти народа моего в утрате воспоминаний не вечно… пройдет тысяча лет и настанет утро. Все, закончим уже разговор… ты знал о том, что он таким и будет. Оставь меня, мне нужно приготовиться к костру твоему… вижу, что есть у меня еще немного времени для этого… иди… иди и помни о том, что сказал я тебе…
— Ладно, волхв, я попытался… попытка – не пытка – усмехнулся священник.
— Пытка — то, что душе своей ты сам подмену понимания Вечности привнёс… твоя пытка это, тебе с нею жить. Все, иди. Прощай.
Волхв окинул взглядом площадь перед собой, пока два крепких стражника привязывали тело его к кресту и втянул в себя воздух с запахом только что выпавшего первого снега. Бегло окинув толпу народа, собранной для показательной казни устрашения, он нашел взглядом Главного Инквизитора. Волхв взглянул ему в глаза… что-то произошло с ним в это непродолжительное время после их разговора… произошло в душе его, в самой глубине глаз его не было уже такой сильной уверенности в том, что на его стороне правильность того, что делает он – Главный Инквизитор на чуждой ему земле русской… может осознал он, что прав волхв в словах своих, в том, что правда рано или поздно проявит себя такой, какой она и была всегда изначально на Руси. Главный Инквизитор отвел глаза в сторону и дал знак к началу процедуры казни. Вперед выступил один из его помощников и обратился к собравшейся толпе народа с речью: — Смотрите! Смотри, люд! Два человека ожидают костра: Волхв рода язычников и один из воинов славянских, что оказал княжьим дружинникам жестокое сопротивление! Оба они отказались принять веру праведных христиан! И обоих их ждет костер у ног их… и запомни, народ, каждого из вас, ждет такая же участь… участь тех, кто отвергнет веру христову!
Волхв, воспользовавшись тем, что говоривший замолчал, чтобы перевести дух и вложив все силы в голос свой, сказал: — Врешь, гнида! Врешь, прихвостень княжий… нету правды в словах твоих… слушай, народ славянский: одной Веры – ты и издревле от века к веку одна Вера у тебя была и есть: Вера русов — пращуров и первопредков твоих! Так было и так будет! Пройдет это время смуты, это время помутнения разумов ваших… и придет время, когда не будет радости в вас от злата чужеземного… чуждого вам! Устанете вы от лжи, что проникает в души ваши… устанете предавать, губить и растлять себя, друг друга и детей ваших… нет радости в этом русу – славянину и русским, что рядом с русами живут… не было никогда и не будет! Нет места лжи чужеземной в душе руса… отторгнет она ее… пройдет Мидгард-земля наша пределы чертога Лисы и придет время вам проснуться! Пусть уйду я в пределы рода своего, как ушла тысяча волхвов в огонь, проклянув князя Владимира, крестившего Русь насилием чуждым Богам и душам родов наших! И пройдет тысяча лет и вернется волхвов тысяча… и я вернусь с ними и родичами Рода моего… будем вместе мы будить память и совесть вашу славянскую запомните слова мои, дети Сварога и передайте слова мои детям и внукам вашим!
Пламя костра уже вовсю разгорелось, застилая едким дымом глаза волхва. Одежда на теле его начала нагреваться и слегка потрескивать… лед… лед – большой кусок льда, который привязал ему на груди прямо к сердцу один из подручных Главного Инквизитора, начал таять, охлаждая сердце волхва ледяным холодом в резонанс горящему уже телу, доставляя неимоверную боль.
— Только бы не закричать – думал волхв – О, Род мой, дай сил мне вынести эту муку! Дай мочи сдержать мне крик живого еще сердце моего… дай сил достойно уйти к Небесам в пределы твои!
— Рада, жена моя! Единственная женщина моя, что познал я в жизни этой… я – муж твой и отец детей наших, я обращаюсь к тебе… уходя… и я благодарю тебя, жена моя, благодарю за радость каждого дня, что прожил вместе с тобой… и сладость каждой ночи! Прошу у тебя прощения только за то, что ухожу раньше тебя… за то, что уходом своим я причиняю тебе печаль на все дни оставшейся жизни твоей! Я буду ждать тебя… не торопись ко мне, не торопись, Рада… вложи детям нашим мудрость свою и отдай им все то, что я не успел… Я встречу тебя, когда и твое время будет прийти в пределы Рода моего… прощай, любимая Радость моя… и до встречи!
Душа волхва, почти одновременно с душой воина, начала покидать обгорающую плоть тела… собрав всю волю угасающего своего сознания, он обратился к Богу Семарглу: — Семаргл, Бог мой… обращаюсь к тебе… выполни мою просьбу: обернись Огненным Псом и сопроводи Душу мою в пределы Рода моего… к родным моим: пращурам моим, отцам и братьям Рода моего и всем родственникам моим!
Главный Инквизитор, наблюдающий, как вспыхнуло окончательно ярким огнем тело волхва, почувствовал вдруг на себе сильный взгляд и обернувшись справа увидел женщину, стоявшую позади остального люда. Из зеленых глаз женщины струилась жгучая огненная энергия к Главному Инквизитору, обжигая кожу его лица и покрывая ее волдырями. Не в силах оторваться от взгляда ее магических глаз, он видел, как русоволосая женщина, обернувшись вокруг себя превратилась в серебристо-серую волчицу,которая коротко рыкнув, растворилась в стреляющемся по переулку дыму.
Николай Зубков. 29 июня – 06 июля 2016 года… через тысячу лет…