Очень красивая девушка села,
Рядом, со мною в столичном метро,
Жёлтое платье, спортивное тело,
Многих вниманье тогда привлекло.
Длинные волосы чёрной волною
Падали ниже, спускаясь на грудь,
Я любовался её красотою,
Двери закрылись, мы тронулись в путь.
Девушка тут же из сумки достала
Новенький свой золотистый АйФон,
И на экране по ходу листала
Письма, пришедшие на телефон.
Тонкие пальчики часто скользили,
Вверх или вниз, ну а поезд летел,
На остановках одни выходили,
Кто-то входил, кто-то встал, кто-то сел.
Юноши два, что пристроились справа,
Глаз не сводили с соседки моей,
Но и винить их за то, всё же право,
Было нельзя, красота как елей.
На пересадке, в вагоне народа
Стало побольше, дошло до того,
Люди столпились от самого входа
Места приткнуться нет, ни одного.
Женщина к нам все же как-то продралась,
С сумкой тяжёлой в зажатой руке,
Тряхнуло вагон и, она растерялась,
Девушке сумкой задев по ноге.
Тут, наша гёрла отборнейшим матом,
Громко, чтоб слышал набитый вагон,
Так завернула, с таким блин, накатом,
Сапожник, беднее имел лексикон.
Я от тирады такой поперхнулся,
Рядом стоящий опешил народ,
Слева сосед, что кемарил, проснулся,
Кто матом кроет, никак не поймёт.
В общем, я вышел не станции, сразу,
Чтобы не видеть хабалкину грудь,
Жёлтое платье, не слышать заразу,
Так изменившие — девичью суть.
Девушки, женщины вы так прекрасны,
Будьте ранимы, нежны и просты,
Не засоряйте язык понапрасну,
Не разбивайте в мужчинах мечты.