Г. Антюфеев.
Колорады
Фантастический рассказ
Всё началось с генной инженерии, с клонирования. Человеку катастрофически не стало хватать продуктов питания, и он решил, изменив код растений и животных, ускорить рост, увеличить их жизнестойкость в различных климатических условиях. Вместо того, чтобы рачительно и бережно использовать дарованное Создателем, беспощадно эксплуатировал природу. Вместо того чтобы направить умственный, финансовый, технический потенциал на улучшение собственного благополучия, придумывал новые виды вооружений и химических, биологических соединений, возводя сие в ранг величайших достижений. Не давая отдохнуть почве, загрязняя отходами окружающую среду, люди надеялись: всё утрясется само собой.
Когда на планете появились мутанты животного и растительного мира, то и эти факты не остановили, не заставили задуматься: «Что же будет дальше?»
А дальше случилось то, что случилось.
Где и в какое время зародились огромные, жестокие и, главное, сообразительные колорадские жуки, никто уж и не сможет сказать с достоверностью. Сначала о них ходили слухи, воспринимавшиеся фантазией, выдумкой, легендой наподобие лохнесского чудовища. Даже когда то в одном, то в другом месте начали опустошаться картофельные поля, народ сваливал это на диких свиней. Вскоре опустошения наблюдались в тех местах, где не только о вепрях, о других парнокопытных и слыхивать не слыхивали, и видеть не видывали. К тому же на взрытой земле читались оттиски, не похожие на следы известных животных. Но над очевидцами потешались, смеялись до коликов в животе или многозначительно крутили пальцем у виска. Однако устные свидетельства об обладателях необычных отпечатков и даже некоторые видеоматериалы (правда, невнятные и расплывчатые) появлялись чаще и чаще. И опять никто не задумался над тем, что это не бредни, не монтаж, а продукт деятельности цивилизации. Списывали на происки пришельцев. На инопланетян.
Один из таких «инопланетян» – старый жук с чуть обгоревшими крыльями и перебитой передней лапой, укрывшись в зарослях чащи, с жадностью поглощал клубни. Чутко поводя усиками, улавливал тончайшие колебания воздуха и определял, нет ли поблизости опасности или соперника. С хрустом разгрызая картофелины, жучище прочищал прозрачные крылья, приподняв жёсткие полосатые, и урчал от удовольствия. Как хорошо и удобно иметь несколько пар лап: пока одними отрываешь плоды, другими тут же отправляешь их в рот. Или как сейчас, например, и есть можно, и прихорашиваться. Этой ловкостью не обладают убогие людишки: лишь двумя конечностями работают. А как смешно они выглядят, когда что-то возбуждённо обсуждают. Передними лапами, уродливо расчленёнными на несколько фаланг, суетливо и бестолково машут друг перед другом, ещё и ужасно гримасничая при том. Неужели они не видят собственного несовершенства?! То ли дело жуки. Не двигают без надобности лапками и крыльями – используют строго по назначению, а значит, они рациональнее двуногих, считающих себя венцом природы.
Приостановил трапезу, заботливо сгрёб клубни в кучу, прикрыл их листвою. Сытость ввела в сонливость, в которой замелькали странные картинки и образы… Видел деревья, горы, реки, предметы, лица тех же людей. Только всё было не настоящее. И пейзажи, и портреты находились на прямоугольниках и квадратах, вставленные в рамы, что совсем не похожи на оконные, но то, что они называются рамами, – знал точно.
Вздрогнул, сбросил дремоту и тупо уставился на качающуюся веточку куста, призадумался. Откуда видения? Что значат?
Впрочем, чёрт с ними, с видениями. И тут, в жизни, происходят занятные вещички. Некоторые люди-человеки изо всех сил борются с ними, с жуками, придумывая новые и новые уловки, и сами становятся похожими на насекомых. Удовлетворённо жукнул, вспомнив, что, как-то улетев за ближайшие возвышенности, узрел в лесу группу народца, обитавшего в зарослях почти непроходимого леса с болотами и озёрами. У них-то и увидел антенки, точь-в-точь как у его соплеменников. Ха! Позвоночные когда-то фантазировали, рисуя себя в странных костюмах с колпаками на голове, из которых торчали усы, и вот дофантазировались. Старые, ну очень старые собратья рассказывали, что человек в похожих костюмах и колпаках летал высоко-высоко, к звёздам. Стремление к небу, к высоте – понятно, а вот ныряние в воду… Бр-р… А ведь эти повелители природы и ныряют. И жили даже на дне морей и океанов, понастроив там поселения. Будучи молодым и неопытным, забрался раз в одну из машин и вместе с ней оказался под водной толщей. Ох и натерпелся тогда страху! Солнца не видно, кругом железо и стекло, а за стеклом – твари похуже люда. С хвостами, но не как у птиц, без перьев. Там, в одном из многочисленных помещений, и увидел старинные журналы (они были жёлтые и ветхие) с изображениями страшил в шлемах с усами. С интересом рассматривал картинки и даже позабыл, что находится внутри враждебной стихии…
Сейчас удальцы забросили обители под водой, не летают к звёздам – направляют силы и хитрость на борьбу с крылатыми представителями Америки. Чего только не придумывают: отгораживаются высоченными заборами и глубоченными рвами (глупцы! они, жуки, всё это перелетают и переползают). Рабы комфорта сооружают массивные бетонированные убежища, врывая их под землю (глупцы! они, жуки, прорывают подходы туда). Страх движет величающими себя венцом естества, страх заставляет забыть обо всех достижениях и броситься только в одну сторону, сторону защиты от выходцев из Колорадо. Установками с чувствительной аппаратурой, реагирующей на любое движение, окружают поселения, а того не подозревают, что у членистоногих чувствительность не хуже: их организм способен улавливать не только колебания атмосферы, но и колебания волн оборудования, и поэтому жёсткокрылые не попадаются в расставленные сети. Люды за пределы селений выходят и выезжают редко. А выбираться надо: в коробочках, где живут, много не посеешь, не пожнёшь. И выскакивают, преодолевая трепет перед ненасытными жучарами. И их содрогание понятно колораду. Поёжился и с неприязнью подумал о сородичах, отошедших от вегетарианства. Когда-то кто-то из истребителей картофельных полей, изнывая от голода в неурожайный год, напал на животных и даже на человека. С тех пор племя разделилось на традиционалов и агрессоров. К первым относился и сам жук, и боялся вторых не хуже двуногих. Агрессоры не брезговали и полосатой роднёй, внезапно нападая, и вкушали их с той же жадностью, с которой все остальные поедают картошку. Выродки опозорили славное прошлое, опозорили гордое имя десятилинейного листореза. Ведь именно так учёные очкарики нарекли обладателей оранжево-жёлтых спинок с чёрными полосками, когда впервые наткнулись на них. Первооткрыватели восхищались красотой раскраски, изяществом формы, глазурью крыльев и с гордостью демонстрировали насекомых знакомым. А новоявленные красавцы, переполненные желанием понравиться всему миру, стали преодолевать пространства и границы. И что же? Ненависть и злость сменили первоначальное восхищение. В конце концов, им объявили войну. Повсеместно. Выжигали картофельные наделы, копали траншеи, травили всякой гадостью, даже какое-то время не сажали столь обожаемые полосатиками клубни. Листорезы выдержали испытания! Мало того, некоторые от новейших препаратов, применяемых «властелинами мира», прибавили в росте. И отдалились от вегетарианской диеты и начали пожирать всё подряд. Колорад неуклюже, как тяжёлый танк, повернулся вправо-влево, охваченный жутью и грузом воспоминаний.
Недавно, нежась под лучами солнышка, услышал душераздирающие крики. Осторожно взглянул из-под густого ветвистого куста и увидел потрясшее его зрелище. Кровожадные собратья (если подумать, они таковыми вовсе ему и не доводятся) напали на группу народа, собиравшего лесную ягоду. Хозяева лукошек и ведёрок, что были беспорядочно разбросаны по поляне, хаотично метались, пытаясь избежать цепких, острых лап и мощных челюстей, что когда-то перетирали только траву. Потом, со временем, когда ублюдки всё более отдалялись от травоедения, челюсти и лапища закостенели и стали наводить трясучку на животных. Оцепенев, наблюдал, как сородичи-хищники набрасывались на жертвы, как швыряли под ноги людям огромных извивающихся личинок. Те выбрасывали клейкую жидкость, что и раньше, когда были маленькими, обжигала кожу человека. Теперь же клейковина жгла, и двуногие, корчась, кричали и катались по земле. К ним спешили жёсткокрылые твари… Листорез, глядя на луг, полный мрака и жути, не сразу заметил рядом человеческого детёныша с застывшим страхом в глазах. Ребёнок пытался укрыться от полосатых существ и не видел, куда и на кого выполз… Вжавшись в куст, закрыл глаза, приготовившись к самому худшему… Жук, осторожно взяв малыша за руку, поднёс одну из лап ко рту (видел, что позвоночные делают такие движение при просьбе помолчать) и тихонько подтолкнул малыша в плотные заросли, прикрыв собой кошмарный вид на поляне…
Когда всё стихло, он, убедившись, что никого поблизости нет, подражая человеку, сделал жест конечностью, приглашая следовать за ним. Выведя ребятёнка на тропу, что вела к поселению, расправил крылья и улетел прочь. В лес. И от людей, и от своей жестокой родни…
Найдя небольшую лужайку, окружённую глухим частоколом деревьев, притаился под массивной еловой ветвью и призадумался. Род человеческий не простит колорадам очередного разбоя и вновь начнёт войну на истребление. Война то разгоралась, то утихала. Каждое затишье обозначало раздумье над новым способом уничтожения полосатых. Сейчас царило затишье, грозящее перерасти в наступление. Чем оно закончится – неизвестно. Только пощады не будет никому: ни приверженцам традиционного питания, ни отступникам. Членистоногий недовольно повёл крыльями… Под горячую руку попадёт и он, конечно. И закончатся тогда полёты над холмами и полями, над рощами и реками. Закончится умиротворённое, расслабленное времяпровождение под ласковыми солнечными лучами и под мерным потоком лунного света… Всё кончится. Жаль. А если победят агрессоры? Встрепенулся: кто же тогда будет сажать картошку?! Да… И жучиное племя жалко, и человечье – тоже…
Так и не определившись с отношением к победителям и к выгоде, которую получит в том или ином случае, листорез сгрёб слой хвои и, умостившись в яме, заснул…