Ноутбук, втиснутый на столе, заваленном детальками от лего, бумагами, карандашами и еще бог знает чем, еще находился в состоянии сна. Эта часть комнаты днем полностью принадлежала ребенку и была своего рода полигоном для испытаний материнских нервов.
Женщина, закутанная в вишневую шаль, сидела, положив руки на клавиатуру, и смотрела за окно, там шаталась от ветра одинокая сосна, за ней виднелся погост, покрытый снегом. Она была еще молода, а мужчина, спящий на кровати, еще моложе.
— Мальчик, совсем, дитя, — подумала, сидящая у окна. Монитор мигнул и включился рабочий стол, усеянный ярлыками.
Откинув каштановые локоны, женщина пыталась вникнуть в работу, ключевые слова, нейродермит. Звон разбитой посуды на кухне отвлек ее. Дверь в кухню неслышно открылась, со звоном отпала ручка, разбитая кружка на полу, пролитый чай, голый сад за окном. Вздохнув, женщина нагнулась, чтобы поднять осколки.
— Попила чай, называется.
Вишневая шаль соскользнула с плеч и медленно поплыла к двери.
— Ану, отдай…
— Все, аннигилировалась…нет видно.
Женщина открыла пачку с печеньем и положила на порог между кухней и верандой. Окно на веранде распахнулось, и появилась шаль, проскальзывающая в распахнутую створку. Женщина подбежала к окну, шаль плавно опустилась на кошек, лежащих на ступенях деревянной лестницы, парадоксальным образом печенье на пороге исчезло в тот же момент. Кошки, молча, дернули в разные стороны.
— Жанна, ты чай будешь?
— Лесик, свари мне кофе.
Вишневая шаль вольготно раскинулась на снегу.
— Дразнится, подумала Жанна, и пошла пить кофе.