На пьедестале – стул, на стуле – человек.
Почти живой, практически великий.
Глядит из – под полуприкрытых век
И пишет равнодушную всем книгу.
Вот так – сидит и пишет, наклонясь
В тетрадь на исторических коленях –
Учёный или культовый фантаст,
А может – в шалаше побритый Ленин*.
Великие – все на одно лицо,
Когда они в граните или в бронзе,
Их время абразивным колесом
Ваяет и фамилию не просит.
Хотел я в их компанию попасть,
Но как представил головой холодной
Истории зияющую пасть,
Так превратился в рот, набравший воду.
Нет, не хочу я памятником быть
При жизни, неизвестной и весёлой,
Нет, лучше ошибаться и шалить,
А не пылиться в злополучной школе.
———-
*в Разливе Ленин жил без бороды и усов