Стены и космос вверху,
Рай ксенофоба суровый,
Но клаустрофоб — на слуху:
Точит напильник засовы.
Вечная данность зари
Утренней горечью кофе,
Муха сомнений внутри
Над гениальностью Иоффе.
Было, стучится опять,
Тешится бранною фразой.
Где ты, небесная рать?
Всех одолела зараза.