Никогда в жизни у меня не было проблем с девушками, но у девушек всегда были проблемы со мной. Штука в том, что я дикарь. Жить без природы, лесных и речных походов, рыбалок для меня немыслимо, а потому, когда вознамерился таки найти себе спутницу жизни по образу и подобию своему, я подошёл к решению вопроса совместимости с кандидатурой на пост жены со всей ответственностью. Одна за другой отметались домашние претендентки на гордое место моей супруги и вот, уже почти отчаявшись, я познакомился со скромной и молчаливой красавицей по имени Наташа.
Роман начался бурно и уже через месяц встал главный для меня вопрос — а любит ли она природу как люблю её я? Терзался сомнениями я недолго и предложил домашней девочке выехать на ночёвку. Далеко её везти было рано и местом первого испытания был выбран знаменитый Труханов остров на Днепре, точнее его омываемый водами Матвеевского залива заросший берег. Там я отдыхал с младых ногтей и как-то не боялся разбивать палатку в условной парковой зоне Киева, к которой и был приписан славный остров почти в центре Киева.
Мы пляжились, купались, наслаждались друг другом, а на закате солнца горя от страсти уединились в разбитой мною палатке. И вот, в самый ответственный момент, будучи сверху, я услышал глухой удар по крыше нашего шатра, звук распарываемого брезента и переходящий в ультразвук визг возлюбленной. Я среагировал моментально и брыкнулся на спину, попутно накрыв девушку одеялом. В разрез влезли две волосатые руки, раздвинули края брезента и в свете уходящего солнца в проём влезла молодецкая рожа в фуражке с красным околышем. «Ты гляди, Коля, воны ще й е…ся», — с радостным изумлением, как будто она нашла золотой, молвила рожа. Дальше получилось, что таки нашла. Для улаживания дела я выплатил двум правоохранителям советский червонец и дал им слово не разворачивать более испоганенный шатёр. Бедная девочка плохо перенесла столь мелкую неприятность и запросилась домой, куда я с горечью её и отконвоировал.
Моя душа была в смятении — я так и не смог определится, лояльна моя избранница дикой природе или нет. Душа требовала продолжения полевых испытаний и я не стал ей перечить. Моя изуверская фантазия заставила меня вывезти девушку на первую в её жизни дальнюю, абсолютно дикую ночёвку. Наташа долго распрашивала меня о наличии милиции в районе предполагаемого отдыха и, получив от меня клятвенные уверения в полном отсутствии там оных, таки согласилась ехать в неведомое.
В ту далекую розовую пору от станции метро «Днепр» аж до устья реки Козинки, это нынче «элитная» Конча-Заспа, ходил речной трамвайчик. Там находилась база «Общества охотников и рыболовов» членом которого я в то время состоял, где можно было за пятерку в день взять лодку с якорями и переправившись через широченный Днепр на абсолютно пустынный заросший берег неплохо отдохнуть. Сейчас никаких баз не осталось и впомине — весь берег застроен чертогами властного быдла.
И вот мы с Наташей погрузились в утлый челн и поплыли на противоположный дикий берег Днепра, дабы там в романтическом уединении предаться романтическим утехам. Я не знаю — то ли природа на будущую жену так подействовала, то ли я греб как-то сексуально — но она сняла верх купальника и начала делать недвусмысленные телодвижения. Ничто человеческое ни тогда ни сейчас мне чуждым не было, а потому я резко сменил курс и пристал к маленькому, заросшему невысоким ивняком, островку посередине реки. Мы как олени во время случки выпрыгнули из лодочки и ломанулись в кусты…
Когда примерно через час мы вышли на берег, то слегка очумели. Хоть Днепр и река, но приливы и отливы там существуют! Когда два раза в сутки воду с Киевского водохранилища спускают, то её уровень основательно поднимается. Одержимый страстью я забыл о такой малости и проклятая вода унесла наше плавсредство вместе со всемя вещами. Горизонт был чист. На диком берегу остались только мы имея две пары плавок на двоих. Но этот паритет очего-то не утешил наши души.
Наташа стала плакать и высказывать робкие предположения, что это ее Бог за связь со мной наказывает. Я лично такую кару считал явно черезмерной, а потому стал исполнять перед проезжающими мимо моторками па из туземных плясок южной Океании и пригласительно размахивать руками, мол, пристать бы надо! Меня понимали явно превратно. Увидев скачущего идиота и стыдливо прикрывающую грудь Наташу, лодочники довольно ржали и жестами желали нам дальнейших успехов. уходило Солнце, а вместе с ним иссякал поток моторок. К крупным судам я даже не аппелировал, осознавая всю тщету этих попыток. Выход был один — мне нужно былоплыть обратно на базу и звать подмогу. Высказанная мною перспектива окончательно добила девушку и она забилась в истерике, не желая ни при каких условиях оставаться в одиночестве.
На заходе Солнца я без надежды на успех исполнил танец перед проходившим мимо буксиром с гордым названием «Лиза Чайкина» ( мы его «Чизой Лайкиной» обзывали) тянувшим баржу с песком, и его капитан таки внял моим мольбам. Старый морской волк положил судно в дрейф, приказал спустить лодочку и спас двух Робинзонов. Когда мы с робко улыбающейся Наташей взошли на борт, он сообщил, что мы в его практике не первые такие спасаемые влюбленные идиоты. Он выдал Наташе засаленный бушлат и мы двинулись сбрасывать песок с баржи вниз по течению. Девушка слегка успокоилась, но, как оказалось, совершенно напрасно. Внезапно мы почувствовали сильный удар и буксир встал как вкопанный. Мы покатились по палубе, я набил шишку о чугунный кнехт, а Наташа разбила губу о какую-то железяку. Раздался дикий взрыв мата нашего морского волка в адрес его коллеги — капитана другого точно такого же буксира «Сергей Тюленин», который не там песок сбросил. Сразу вспомнился Жванецкий : «С песней сидим в 50 метрах от причала»! Девушка окончательно пала духом, и слегка всхлипывая приготовилась к худшему. Ночь была не из приятных, она стонала и плакала во сне. И только мы с кепом и его верным матросом по имени Пётр мужественно ждали спасения.
Утро развеяло злые чары. Подошел проклятый «Сергей Тюленин» и сдернул нас с мели. А пару километрами ниже по течению мы увидели нашу лодчонку, прибившуюся у голого островка. Все было на месте и мы окончательно отошли от уныния. Вот только грести 10 км вверх по течению было тяжеловато. Но 2 дня пляжа, отдыха, поедания разных вкусностеи и плотских утех компенсировали все перенесённые в первый день страдания. Вот только Наташа потом всю жизнь утверждала, что первые седые волосы появились у нее из-за меня именно на той ночевке…
В третий раз на полевые испытания я вывез невесту в августе. Мы отдыхали дикарями на здоровенном острове напротив тогда еще пустынной Кончи — Заспы. Намерение было простое и банальное — отгулять последнюю ночь отдыха и, сдав поутру лодочку на базу Общества охотников и рыболовов, сесть на подошедший из Киева речной трамвайчик и на нем вернуться в город. Отгуляли мы знатно, но поутру с рассветом поняли, что слегка попали. На реку Лёг густейший туман — в трех метрах от берега не видно было ничего. Как я потом узнал, в то утро много кораблей сели на мели. Но мы ничего не могли увидеть в густом молоке, только слышали тревожные гудки с разных сторон.
В ту пору я был парень храбрый и решил продемонстрировать будущей супруге удаль молодецкую. Соврав, что умею ориентироваться в тумане получше пресловутого ёжика, я усадил девочку на корму лодки, погрузил поклажу и храбро оттолкнулся от берега.
Промахав вёслами примерно минут 20, я понял, что понятия не имею ни где мы, ни куда грести. Беспечной гримасой на роже я демонстрировал, дескать, всё путём, движемся по курсу,но это не убедило доверчивую подругу. Наташа догадалась о нашем отчаянном положении и ее лицо озабоченно заострилось. Бросив весла я встал столбом. У меня в голове пронеслась безумная мысль — а вдруг я башкой пробью туман и с высоты саженного роста обозрю окрестности? Понятно, что мой кочан упёрся в такое же густое молоко и тут я услышал странный звук : «Тах-тах-тах»! Посмотрев налево мы с девушкой остолбенели — в двух метрах от лодки начал медленно проплывать высоченный борт самоходной баржи и нас окатило мощнейшее амбре гнилых арбузов. Наташа тихо взвизгнула и распрямила ногу, намереваясь, как она потом говорила, стукнуть меня по колену и обратить моё внимание на опасность ситуации. Целила она, как впоследствии утверждала, верно, но прицел от волнения сбился и я получил носком кроссовка между ног, причем очень сильно. Воздав мне по заслугам девушка отчаянно закричала : » Поворачивай назад»! Скрючившись от боли и уже не мечтая о будущих детях, я пытался понять — где же на хрен этот зад?!!! Добил девушку капитан судна. Он, увидев, под бортом выплывшую из тумана лодчонку с двумя затерянными пилигримами, заорал на всю реку по корабельной связи : «Пошли на х… с фарватера, долбо…бы, раздавлю»! Это не улучшило психическое состояние Наташи и она присоединилась к адресованной мне просьбе капитана. В смысле, грубо попросила найти берег. Больше часа я блудил по реке намереваясь найти пристанище и только на его исходе наконец-то причалил незнамо где. Когда через два часа туман рассеялся, мы увидели, что я забрался на километра три вниз по течению и высадился на противоположном от нужного диком бреге. Прогрестав с часок вверх по течению я вернулся на стойбище где мы, восстанавливая душевное спокойствие, прозагорали до вечернего трамвайчика.
Три испытания были перенесены с достоинством моей будущей супругой перед свадьбой — она даже не заикнулась об её отмене! И тут я как в анекдоте про партизанскую смекалку понял — если девчонка выдержала все мытарства и всё ещё стремится под венец, то лучшей пары мне не найти. На свадьбу я шёл с чувством выполненного долга.