В роддоме царил переполох: было две роженицы, и роды проходили в соседних палатах. На бедных мужей было жалко смотреть: из обеих комнат доносились крики — роды были тяжелыми. И вот раздался первый детский плач. Один из отцов подскочил к окну палаты: на глазах слезы радости. Не скрывая эмоций, он ударил ладонями по стеклу и прижался к нему лицом, пытаясь хоть что-то рассмотреть сквозь задернутые жалюзи: на лице его блуждала счастливая улыбка.
Второй папаша явно занервничал: крики жены прекратились, а детских все не было, и не было. «Что-то не так, что-то случилось, неужели? Да нет, не может быть!» — мелькали мысли в его голове. Прошло еще несколько томительных секунд… Открылась дверь, и в коридор вышел человек, или белый халат?, с усталым выражением лица. Отцу было все-равно. Главная и единственная мысль заполнила его всего: что с ребенком и женой?! Он молча сверлил доктора взглядом, а врач старался не смотреть на отца, опустив свои глаза куда-то в пол. Тут мужчина не выдержал и прохрипел: «Что с ними?!» Врач резко поднял голову, молодой папаша заметил его виноватый и одновременно испуганный взгляд, и быстро ответил: «С женой все в порядке» — потом интонация голоса изменилась и уже заикаясь: «А ре-ребенок…» «Что?! Что с ним?!» — не в силах уже сдерживать эмоции, отец сорвался на крик. «М-мы сделали в-все что м-могли. К сожалению он н-не дышал. В ч-чем п-причина, будем р-разбираться. П-простите, м-мне очень жаль…» С этими словами врач удалился. Мужчина, одним мигом постарев на несколько лет, бухнулся в кресло, обхватив голову руками. Он не мог и не смел принять действительность: в мозгах такое не укладывалось и не хотелось верить в это.
Разбудили меня солнечные лучи, проникающие через окно в небольшую комнату, небогато обставленную, но вполне сносную для холостяцкого жилья: кровать, платяной шкаф средних размеров, стол, пара табуретов, да телевизор — вот и все убранство. Солнце! Это хорошо! Сегодня будет теплый весенний день. Настроение улучшилось. Я поднялся с кровати, включил чайник и пошел умываться. Затем налил себе кофе с молоком, вышел на балкон и закурил сигарету. «Да, хорошо!» — снова оценил я погоду: прохладный утренний ветерок, пригревает солнце. Сощурившись, попытался посмотреть на него, потом просто прикрыл глаза, предоставив теплым лучам нежно ласкать мое лицо. Насладившись, вернулся в комнату, поставил чашку на стол и начал одеваться: пора на работу. Выйдя на улицу, я, как и большинство людей в это раннее время, направился к остановке. «Здорово, сосед!» — услышал я где-то сбоку. Повернув голову, увидел невысокого мужчину средних лет с добрыми и выразительными глазами, одетого в шорты и легкую рубашку с пальмами. «На работу, что ль, собрался?» — заулыбался он. «А то! — ответил ему я — Как и все в общем.» «А я вот на рынок с утра пораньше. Моя говорит погода глянь какая — шепчет! На природу хочет, видишь ли. Иди, говорит, купи палатку, мангал и все, что нужно для отдыха в лесу, а я пока покрывало соберу, да овощей порежу. Вот. Туда на автобусе уеду, обратно-то со всем добром этим такси придется брать. Э-эх! Ладно, счастливо сосед, вон автобус уже, поеду!» «Давай, удачи!» — ответил я. Да, а где же мой автобус? Так и на работу опоздать можно! Меня начинало это злить. Еще один. «Наконец-то! — подумал я с облегчением — Мой!» Доехав до своей остановки, лишившись по дороге двадцати трех рублей, вышел из автобуса. Закурив сигарету, направился к перекрестку. Загорелся зеленый и я ступил на проезжую часть. Зазвонил телефон: «Алло!» — ответил я. В тот же момент раздался пронзительный визг тормозов. Я повернул голову в его сторону: удар. Лечу: небо — земля, небо — земля. Падаю на асфальт. Темнота.
Придя в себя, увидел, почему-то откуда-то сверху, толпу людей, которые столпились вокруг тела. «Моего тела!» — с ужасом и недоумением подумал я. «Что произошло?!» — боясь поверить в самое страшное размышлял я все дальше и дальше отдаляясь от места происшествия. Видел, как подъехала скорая, полиция, затем улицы, кварталы, районы, потом весь город целиком с высоты птичьего полета: все выше и выше, за облака. И вот уже космос. Холода я не ощущал: ни холода, ни радиации, ни слепящего солнца, хотя на мне были всего лишь футболка и белые льняные брюки, обувь отсутствовала. «Я умер» — мой разум осознал и принял действительность.
Первый раз увидел Землю из открытого космоса: красота необыкновенная! Но неведомая сила несла меня все дальше и дальше от планеты. С сожалением и страхом я смотрел на нее, пока мой галактический дом не исчез из виду. Моя душа пролетела все планеты Солнечной Системы и вышла за ее пределы. Боже, как красиво! Разнообразие цвета и красок, играющих на фоне бесконечного пространства, заполненного множеством различных звезд, на которых, по всей видимости, происходила бурная жизнедеятельность: взлетали и приземлялись космические аппараты необычных форм и размеров. А я все летел и летел дальше в неизвестность.
Пролетев, по ощущениям, около двух часов, я заметил снижение скорости своего движения. Еще, примерно, минут через двадцать, вдалеке, увидел абсолютно белоснежную планету, которая и была, скорее всего, конечной целью моего путешествия.
Так оно и вышло: подлетев к ней, моя душа начала опускаться в эту молочную пелену. Она оказалась очень похожей на земные облака, только была плотнее и теплой.
«Земля! Неужели больше никогда не увижу ее? Ни ее, ни своих родных, друзей, вообще землян!» — с горечью подумал я. Перед глазами пробежали до боли знакомые лица, кадры из моей прошлой жизни — жизни человеком. Навернулись слезы. Хотя там и не было, по большей части, ничего хорошего, все равно то место было моим домом на протяжении тридцати лет. Такое непонятное состояние.
Молочная пелена начала редеть. Внизу стал проявляться пейзаж незнакомой, немного страшной и, конечно же, ужасно интересной и любопытной моему сознанию, планеты. «Бирюзовый цвет? Чтобы это могло быть? — подумал я. Вынырнув из облаков, моему взору открылась удивительная картина: бирюзовой, по всей видимости, была вода, или дно этого бескрайнего, на сколько хватало глаз, океана. Он был везде. На его поверхности виднелись многочисленные небольшие островки различной формы. Что происходило на них, я пока не мог разглядеть, так как был все еще слишком высоко и летел очень медленно, видимо, для того, чтобы в полной мере увидеть весь этот новый, пока незнакомый и чужой мне, мир. По мере моего движения, цвет воды начал плавно перетекать из бирюзового в ярко-алый, похожий на кровь. Островки закончились, и вдалеке показался широкий берег большого материка. Я опустился достаточно низко, чтобы разглядеть на нем необычные строения: одни сверху напоминали кресты, другие неправильной формы овалы, сжатые посередине к центру, третьи ромбы с вогнутыми во внутрь сторонами. На всех них светились круглые фонари. Но они излучали не обычный электрический свет, а как будто в каждом из них играло и переливалось свое собственное солнце. Но не слепило и не обжигало. Сам материк не был похож на земной: не было привычных деревьев, цветов, травы, а на берегу песка. Все казалось нарочно искусственным. Пролетая над всем этим, моя душа опускалась все ниже и ниже.
Впереди внезапно возник тоннель, и я влетел в него. Оказавшись в полной темноте я, каким-то шестым чувством, понимал, что все еще двигаюсь вперед. Вдали увидел крохотную точку света, которая, по мере приближения, принимала форму арки, и в ней начали вырисовываться очертания фигурной решетки, которые, как я понял чуть позже, были воротами. Подлетая к ним, их створы начали бесшумно отворяться. Влетев в них, моя душа очутилась в просторном зале без окон и крыши. Белый свет лился с самого неба. Посередине возвышался широкий столб метра на три, на котором находилась подставка, похожая на ту, какую используют музыканты для нот — пюпитр. На ней лежала толстенная книга, открытая, где-то, посередине. Перед ней, вдруг, возник из ниоткуда кто-то, по очертаниям и виду напоминающий человека средних лет, но с седыми волосами, одетого в светло-серый костюм и белоснежную рубашку. Посмотрев на меня пронизывающим, очень мудрым и, одновременно, заинтересованным взглядом, незнакомец произнес: «Здравствуй, Александр! Я ждал твоего прибытия. Вот ты и дома!» «Дома? — удивленно переспросил я, невольно оглядевшись по сторонам — Это где? И кто вы?!» «Я — Создатель этого мира, и всего остального, что ты видел. Ты забыл, но со временем все вспомнишь. А теперь иди.» В одной из стен образовался проем, и из него вышел маленький мальчик, лет четырех, с курчавыми волосами, одетый в футболку и джинсы. На мгновение он напомнил меня в его возрасте. «Игорь, проводи старого гостя и покажи ему его дом.» «Хорошо, отец» — к моему удивлению, четко ответил он и направился обратно в проем. Мои ноги коснулись пола, и я пошел за мальчиком. Пройдя по коридору, выложенному из камня, метров шестьдесят, справа в стене появилась дверь. Игорь достал из кармана связку ключей, нашел нужный, отворил ее и шагнул, как подумал я, в комнату. Но подойдя ближе и заглянув внутрь, с удивлением увидел фонтан, словно собранный по кусочкам из разноцветной мозаики, которая играла бликами на солнце. Каждая струя воды — а их было не меньше трех десятков — состояла из множества оттенков и была похожа на радугу. Правда количество цветов намного превышало земные стандарты, что создавало особую, неповторимую красоту и уникальность этого необыкновенного замысла конструкторской мысли. Вокруг фонтана была выложена дорожка из, как будто бы неправильно уложенного, камня. Но ровного и, слегка, мягкого по ощущениям при ходьбе по нему. Везде росли цветы, деревья и разнообразные растения, среди которых были и такие, которых я никогда не видел на Земле. При моем приближении, бутоны цветов раскрывались, обдавая меня пьянящими ароматами. От основной дорожки шли пять ответвлений, выложенные в той же форме из камня, вглубь этого удивительного сада. Мальчик, стоя на одной из этих дорожек, поманил меня рукой, приглашая следовать за ним. Я послушно направился за Игорем. Через какое-то время, мы вышли из сада на берег океана. Здесь был привычный белый песок, вода небесно-голубого цвета, кристально чистая и прозрачная. В тени, под сенью высоких деревьев, похожих на клен, стоял небольшой шалаш. «Мы пришли. — Первый раз за всю прогулку мальчик подал голос. — Это твой дом. Проходи, отдыхай. Все, что тебе понадобится, есть внутри.» «Спасибо!» — ответил я, и Игорь удалился обратно в сад. «Ну, посмотрим, что там» — произнес я вслух. Сдвинув в сторону занавес, скрывающий вход, шагнул внутрь. Необъяснимо как, но я оказался в просторном холле с высоким потолком, на котором висела большая люстра, сделанная из такой же мозаики, как фонтан в саду, только белой; посередине лежал шикарный ковер с толстым ворсом; по краям, вдоль стен, стояли различные предметы мебели: тумбочки с зеркалами, табуреты с мягкими сиденьями, вазы с необычными цветами, похожими на золотые глянцевые шары, из которых лился мягкий теплый свет, как будто каждый из них представлял собой маленькое солнце; на стенах висели картины с изображениями зимних пейзажей какого-то другого мира. Слева от входа начиналась лестница, ведущая на второй этаж. Я поднялся по ней и увидел несколько дверей. Открыв ближайшую ко мне, я очутился в большом зале: два дивана, несколько кресел, огромный экран телевизора, современный домашний кинотеатр, столик средних размеров, четыре шкафа со стеклянными дверцами и разнообразной утварью в них. В углу находилась барная стойка и, соответственно, сам бар. Но больше всего меня поразила огромная стеклянная стена с такой же дверью. За ней был виден просторный балкон-веранда, с креслами-качалками и невысокими столами возле них, на который я тут же и вышел. Теплый воздух с океана обдал мое тело, принеся с собой брызги, оставившие соленый привкус на моих губах. Я подошел к краю и стал просто любоваться видом бескрайней воды, уходящей за горизонт. Неожиданно в воздухе передо мной возник образ Создателя в мерцающей дымке: «Ну что, обустроился?» — с искренним любопытством поинтересовался он. «Да, в принципе, еще не успел толком…» — с нотками подозрения ответил я. «Это хорошо. Есть срочный разговор. К тебе можно?» «Да, конечно! Мой дом — Ваш дом!» «Значит, скоро буду, встречай. И, прошу, обращайся ко мне на ты, договорились?» «Ладно, без проблем.» Образ исчез также внезапно, как и возник.
Спустя минут десять, мы уже сидели у меня на веранде, неспешно покачиваясь в удобных креслах. «Как с памятью? Вспомнил хоть что-нибудь?» «Так, обрывки какие-то. То ли сон, то ли на самом деле воспоминания…» «Что именно?» — любопытствовал Создатель. «То, что я здесь уже был, возле фонтана.» «Да, был. И не один раз. Ты считаешь своим домом Землю?» — неожиданно спросил он. «Ну-у, в принципе, пока да — ответил я. — Сложно такое осознать в столь короткий срок.» «Могу напомнить, что да как происходило.» «Да, я был бы очень признателен!» — вежливо обрадовался я. «Наконец-то узнаю тайны Вселенной!» — подумал с радостью про себя. «Ну, тогда слушай.» Я уселся поудобнее.
«Начну с того, что земные ученые неверно определяют возраст Солнечной Системы Млечный путь, как они ее назвали. Всего лишь пять тысяч лет назад та система была необитаема. Раньше мы жили в мире и всеобщем согласии, пока у одного мирия (так называется наш народ, история которого насчитывает многие миллиарды лет) не появилась злоба, алчность, жажда власти и полного Вселенского господства. Однажды он решил поставить себя выше других и начал искать союзников здесь и на других планетах. Обманом и хитростью он все-таки переманил на свою сторону несколько сотен мириев . Тогда мне и пришла в голову идея найти такую галактику, куда можно будет его с последователями сослать, но в другом облике и отобрав прежние знания, чтобы дать им возможность исправиться и искупить свою вину. Но вот уже в течение пяти тысяч лет он не хочет становиться прежним. Поэтому, как только умирает в том мире, снова перерождается и возвращается обратно. В твоем, земном, понимании, та система, и Земля в частности, — это Ад. Со временем численность его поклонников только росла. Сейчас она насчитывает уже несколько миллиардов. И я опасаюсь того, что он снова решил осуществить задуманное: вырваться оттуда со своей многочисленной армией навсегда. Однажды он уже пытался сделать это, уничтожив планету, на которую я его заточил, сделав ее непригодной для жизни — это Марс. После чего, я стабилизировал Землю, создав на ней условия для жизни и отправил всех заключенных туда. Теперь подозреваю, что он нашел способ уничтожить ту Солнечную Систему целиком и полностью, со всеми заключенными там, обманутыми им же, мириями. Вот поэтому я решил обратиться к тебе, ведь однажды ты уже помог мне заточить его. Хочу попросить тебя вернуться обратно со всеми полученными от меня знаниями и предотвратить катастрофу. Ты поможешь? Учти — это будет нелегко, но я верю в твои силы и ум, так как выручал меня уже не раз. Ну, что скажешь?» «Мне необходимо все обдумать» — непривычным для себя голосом, ответил я. «Да-да, конечно. Я помогу тебе во всем. Думай, не буду тебе мешать. Но времени осталось совсем мало — он только что переродился.» И Создатель не спеша удалился.
Да-а! Мне было о чем задуматься. Вот это поворот жизни после смерти! Не то, чтобы я не хотел возвращаться обратно, просто не укладывалось в голове: почему именно я?! С одной стороны, окинув взглядом место, где находился: не это ли предел мечтаний, не этого ли я всегда хотел, к чему стремился?; собственный дом на берегу моря или океана, белый песок, чистая, как слеза, вода и круглый год лето. А с другой, снова возвращаться туда, где не ждало меня ничего хорошего, к той жизни, которая мне порядком поднадоела. Но, поразмыслив над доводами Создателя, я понял, что выбрал он меня давно, и не случайно я оказывался здесь несколько раз, и этот дом непросто достался мне. Видимо, у меня получается выполнять сложные и трудные задания. Ну что ж, раз выбрали все-таки меня, постараюсь не подвести и в этот раз. Стоило мне только подумать об этом, как я очутился в небольшой комнате, посередине которой стояло кресло, похожее на электрический стул. Тут же появился Создатель. «Ну что, ты, как я понимаю, готов вернуться?» «Да — ответил я — готов!» «Тогда начнем процедуру перерождения. Садись в кресло и не бойся, все будет хорошо. Больно не будет. И еще: придет время, я дам тебе знать, что пора действовать.» «Понял!» — ответил я и уселся в кресло. «Начинаем!» Металлическое кольцо обхватило мою голову, тело обмякло и провалилось вглубь сидения, коленки прижались к моему лицу. Я почувствовал, что погружаюсь в какую-то жидкость. По инерции задержал дыхание, закрыл глаза и ощутил падение куда-то в пустоту.
Взволнованная медсестра, словно ураган, ворвалась в кабинет главного врача. «Что вы себе позволяете?! — попытался возмутиться он. «Он жив, он дышит!» — часто затараторила она. «Кто?» — не сразу понял главврач. «Ребенок, мальчик, сын второй роженицы, которого мы посчитали мертвым!» Доктор вскочил со своего кресла и они оба вылетели из кабинета. Младенец истошно орал, но все вокруг словно не замечали его крика: на их лицах была неприкрытая радость, а в душе каждого прыгали и плясали, уже отчаявшись на хороший исход, добрые и горделивые чувства.