Слова лор-доктора прозвучали для меня как приговор: «Вы либо находите себе другую работу, либо я вас буду оформлять на инвалидность». Для меня кроме школы не существовало больше ничего, то есть не было такого места, где я хотела бы и могла работать, и потому для меня слова врача были будто конец всей моей жизни. Хотя предпосылки к подобным ее высказываниям были: за последний учебный год, длящийся 9 месяцев – 5 месяцев я была больна и находилась на бюллетене. Конечно же, я понимала, что так не может больше быть, числиться инвалидом в 45 лет – это было неприемлемо для меня ,- и я стала искать работу. Что я умела? Я знала английский язык, который в начале 80-х годов в нашей стране не использовался совершенно, следовательно, нигде, кроме школы я была не нужна, я умела печатать на машинке, но в то время даже такую работу было найти трудно, не имея никаких знакомых, которые могли бы помочь мне в этом.
Я вспомнила, что у меня есть знакомая, которая была каким-то мелким служащим на местном телевидении, и я решила обратиться к ней за помощью. Она помогла – я начала работать ответственным секретарем отдела выпуска программ. Это скучно описывать, каков был круг моих обязанностей, но основной моей обязанностью было обеспечить съемочные группы машиной для выезда на место съемок очередного сюжета, либо ежедневных новостей. То есть я стала чем-то вроде диспетчера в автопарке.
В моем распоряжении было несколько легковых машин, и я постепенно научилась управлять ими, не машинами, а их водителями. Учитывая то, что мне приходилось самой лично «выталкивать» очередную машину на выезд, мне приходилось ежедневно выезжать в гараж, чтобы обеспечить выезд в точно назначенное время, я выбрала беленькие «Жигули» для своих поездок. Когда водитель подъехал в первый раз к главному офису по моему звонку, я вышла из своего кабинета и подошла к машине, чтобы посмотреть, кто же там водитель. Водителем оказался черноволосый полноватый мужчина невысокого роста примерно одного возраста со мной. Я села в машину, объяснила ему его обязанности, высказала все мои требования относительно четкости в работе, дисциплинированности. Кажется, он все понял. К тому же мне показалось, он понял, что со мной шутки плохи, ибо я сама обязательна во всем и требовательна до идиотизма, что, кстати, не очень приветствовалось среди работников данного места работы, ибо они себя считали работниками творческими, а я, учительница, привыкла все делать «по звонку». У меня же на этот счет было свое мнение, и я выполняла свои обязанности так, как считала, что они должны исполняться. В общем, своеобразный «зануда» — это я.
Итак, остановлюсь на том моменте, когда я объясняла своему водителю мои требования. В какой-то момент моего монолога я почувствовала нечто мне непонятное. Я смотрела на этого человека и видела странный взгляд его черных глаз, которые даже
некоторым образом смущали меня. Эти глаза проникали внутрь меня и жгли своим огнем, мешая мне и сбивая с толку. Сначала мне показалось, что он как бы издевается надо мной, будто говоря «Тоже начальница нашлась». Выяснилось, что он живет где-то неподалеку от меня, и со следующего дня он стал заезжать за мной, чтобы вместе ехать на работу.
Всякий раз, садясь в его машину, я испытывала странный трепет, даже что-то вроде боязни, но потом, спустя некоторое время я поняла, что меня необъяснимым образом тянет к этому человеку, хотя ни интеллектом, ни особым красноречием он «не страдал». Если не было необходимости мне куда-то ехать по делам, я стала сама находить всякие поводы, чтобы пообщаться с ним по любому поводу. Дальше – больше. В то время я курила, но тайком, чтобы никто не видел, и я стала изредка просить его отвезти меня в ближайшую парковую зону, чтобы там я могла спокойно покурить. Мы останавливались минут на 15-20, курили, а затем возвращались снова в офис.
В кабинете, где я располагалась, была еще одна женщина
старше меня на 10 лет, кажется политический обозреватель, хотя это к данному рассказу никакого отношения не имеет. Однажды мой водитель зашел ко мне по какому-то делу, мы поговорили, он вышел, а Раиса Михайловна – так ее звали, говорит:
— Ты что, не видишь, какими глазами он на тебя смотрит?
— Какими?-, спрашиваю я.
— Да это же сразу видно, что он влюблен в тебя и смотрит на тебя, как на идола, готовый выполнить первое твое желание.
— Ну и что мне с этим делать?
— Самое простое – это завести роман, но роман должен быть красивым, с цветами, посещениями кафешек, и тому подобное.
-Но он же женат и имеет детей,- отвечаю я.
-Ну и что же, это ведь здорово, что тебя так любят.
Поговорили мы еще с ней на эту тему, замолчали, но во мне что-то «заговорило». С этого дня я стала замечать красоту природы, которую не видела прежде, я стала любоваться растениями, деревьями, я увидела, как красив наш город, как красивы наши горы, которые видны всегда, когда едешь с севера в южном направлении. Вообще горы меня заставляют думать о вечном, не в смысле того, что я скоро уйду из жизни, а в том смысле, что вот они стоят сейчас, стояли раньше, и будут стоять еще много-много веков, когда ни меня, ни моих внуков и правнуков уже не будет. Это вызывает какой-то ужас и уважение к силе и вечности. Я люблю смотреть на горы, особенно когда вершины покрыты снегом; уезжая из Киргизии, я всегда тосковала именно по горам. Они хранят какие-то вечные тайны, которые не подвластны разуму и пониманию, это как сама жизнь. Откуда берется и куда уходит – мне всегда это было трудно понять, так же, как понять, почему летит самолет. Физику полета я понимаю, но душа моя не может понять полета такой махины.
Была пятница, последний день рабочей недели, Юрий, так зовут водителя, подвез меня домой и я вдруг, непонятно как, решилась и пригласила его зайти ко мне на чашку чая. Мы зашли в квартиру, согрела я чай, сели мы за стол, разговор не получался, мы чувствовали, что никакой чай нам не нужен, будто сам черт толкал нас друг к другу. Мы, молча, глядя в глаза друг друга, переплели пальцы наших рук. По телу пробежал ток страшной силы, который толкнул нас на диван, было жутко, страшно и в то же время было такое чувство, что весь мир перестал существовать для нас двоих.
Меня очень приятно поразила та тонкость и интеллигентность, с какой Юрий гладил мое тело, целуя его так нежно и так страстно, что я почувствовала себя на 7 небе. Я была поражена его поведением. Где-то в подсознании у меня было чувство, что шофер во время близости будет грубым и я почувствую себя оскверненной, но ничего подобного не произошло к моему величайшему удивлению. Он был нежен, робок, и, казалось, чувствовал себя так, будто обнимал и ласкал королеву.
— Я думал, что мне никогда не удастся покорить такую высокую и недоступную гору,- сказал он потом,- и я даже уважать себя стал больше за то, что мне удалось это. Вот так все и началось.